Об этом пишет Джеймс Уоррен в статье "Как Запад сдерживал агрессию России", опубликованной на сайте издания The Daily Beast.
Доктрине сдерживания американского дипломата Джорджа Ф. Кеннана, которая обеспечила стратегическую основу для победы Запада над советским коммунизмом во время холодной войны, в этом году исполняется 70 лет. Полагаю, это достаточная причина, чтобы взглянуть на то, что, безусловно, следует считать одной из самых успешных геополитических концепций в современной истории.
Но есть, по крайней мере, еще две веские причины пересмотреть замечательные идеи, впервые появившиеся в журнале "Foreign Affairs" в июле 1947 года. Они вызвали оживленную публичную дискуссию об отношениях США с нашим союзником военного времени, Советским Союзом, и о форме послевоенного международного порядка. Дискуссия длилась в течение многих месяцев.
Во-первых, холодная война – это совершенно чуждое явление для большинства американцев, особенно младше 40 лет. Даже те из нас, кто значительно старше 40 лет, которые пережили значительную часть этого гигантского, всепоглощающего конфликта, похоже, отправили эту борьбу в глубины памяти.
Но наиболее веская причина пересмотра доктрины сдерживания, с ее ошеломляющим пониманием российской психики, заключается в том, что она освещает как источники, так и цели все более угрожающей внешней политики Владимира Путина. Политика царя Владимира в отношении США и всего мира, в общем, носит жуткое сходство с политикой Сталина и его преемников. Кеннан помогает нам понять, почему так происходит, и что более важно, что с этим делать.
Согласно большому и растущему хору экспертов по внешней политике России, "доктрина Путина" имеет зловещие последствия для Соединенных Штатов, Запада и самого русского народа. Ее основные принципы:
1. Восстановление значительной части огромных политических, экономических и военных активов, утраченных Советским Союзом после его распада в 1991 году. Аннексия Крыма в 2014 году и поддержка Москвой восстания на востоке Украины знаменуют собой начало амбициозной экспансионистской программы, а не ее конец. "Подобно Сталину, - пишет историк из Принстона Стивен Коткин, - Путин рассматривает все номинально независимые государства с общими границами ... как оружие в руках западных держав, намеренных использовать его против России".
2. Восстановление антизападной "сферы влияния" на периферии России, что привело к доминированию Москвы в таких странах, как Казахстан, Беларусь, Украина, Грузия и страны Балтии.
3. Установление России в качестве ключевого игрока на Ближнем Востоке в целях проверки инициатив Соединенных Штатов и их союзников.
4. Активное использование социальных медиа и сложных техник ведения информационной войны в рамках кампании "активных мер" для дестабилизации отношений между членами западного альянса и формирования политических событий в их сообществах в духе, отражающем интересы России. Без сомнения, наиболее активные меры в рамках кампании на сегодняшний день были предприняты в попытке повлиять на президентские выборы в США в 2016 году, но эксперты по национальной безопасности, в журналах и блогах выявили длинный список других.
5. Неустанное наращивание государственной власти в самой России, обусловленное имперскими амбициями Путина за рубежом. Продуманный аппарат внутренней пропаганды представил резкий скачок в военных расходах и свертывание демократии дома, как необходимость, которая поможет проверить наличие серьезных внешних угроз благосостоянию России со стороны США и Запада. По словам Леона Эрона из Американского института предпринимательства, Москва упорно повторяет, что "единственной надежной защитой от этих иностранных опасностей ... может быть мужественное руководство нынешнего режима". Эрон называет это обоснование "стратегией осажденной крепости".
Если бы он был сейчас жив, то доктрина Путина вряд ли стала бы неожиданностью для Джорджа Кеннана (1904-2005). В феврале 1946 года Государственный департамент в Вашингтоне, в попытке понять сопротивление СССР установлению международных институтов, таких как Международный валютный фонд и Всемирный банк, и его пресечение политической деятельности в Восточной Европе, отправил в посольство США в Москве шифрограмму с просьбой проанализировать советское мировоззрение и его последствия для американской политики. Отвечать пришлось Кеннану, второму человеку в посольстве и главному эксперту по России.
И он ответил! Во-первых, он отправил самую известную шифрограмму в истории американской дипломатии, шедевр из 5,5 тысяч слов, который Кеннан позже неодобрительно назвал "возмутительным обременением телеграфного процесса". И затем, когда администрация Трумэна согласилась, что "длинная телеграмма" Кеннана должна послужить основой для закрепления американской стратегии противостояния советскому экспансионизму, статья в "Foreign Affairs" представила стратегию сдерживания американской общественности. "Источники советского поведения" были опубликованы под псевдонимом "Х" в июле 1947 года, но лаконичный стиль прозы Кеннана вскоре выявил личность автора, который к тому моменту был назначен главой нового отдела планирования политики в Госдепартаменте.
Кеннан утверждал, что неуступчивость Москвы была результатом не каких-либо провокационных действий со стороны западных держав, а глубоко укоренившихся неуверенностей, которые присутствовали в душах российских лидеров на протяжении сотен лет. С 16 века русские постепенно поглощали соседние государства, чтобы уменьшить вероятность иностранного вторжения на их родину.
"В основе невротического взгляда Кремля на мировые дела, - писал он в телеграмме, - лежит традиционное и инстинктивное чувство незащищенности России ... Они всегда боялись иностранного вторжения, боялись прямых контактов между западным миром и своим собственным, опасались того, что может произойти, если русские узнают правду о положении внутри страны. И они научились искать безопасность только в терпеливой, но смертельной, борьбе за полное уничтожение соперника, никогда не искали соглашений или компромиссов".
Как и царям, Сталину и его политбюро приходилось относиться к внешнему миру как к угрозе, потому что якобы злобные намерения иностранцев были единственным оправданием "диктатуры, без которой они не умели управлять, жестокости и жертв, которых они считали обязательным требованием".
Кеннан полагал, что марксистско-ленинская доктрина лишь укрепила враждебность российских лидеров к западным институтам, особенно к свободе личности и свободным рынкам, поскольку они подрывали монополию государства как на материальные, так и на человеческие ресурсы.
Учитывая, что кремлевские "политические меры – это поток жидкости", который стремится заполнить "каждый уголок и щель, доступные ему в бассейне мировой власти", - писал он в "Источниках советского поведения", - американская политика должна быть сосредоточена на "долговременном, терпеливом, но твердом и внимательном сдерживании российских экспансионистских тенденций" и на "умелом ... применении контрсилы в ряде постоянно меняющихся географических точек, соответствующих переменам и маневрам советской политики".
Самая эффективная форма контрсилы, по крайней мере, по мнению Кеннана, это вовсе не военное противостояние, именно его следовало избегать любой ценой и, вероятно, можно было избежать благодаря превосходящей военной и экономической мощи, а также политическому динамизму Америки и ее союзников. Скорее, самая эффективная форма – это политическая, экономическая и моральная сила. Основной целью американской политики должно быть укрепление западных ценностей и институтов там, где жизненно важным интересам США непосредственно угрожает советская власть или коммунистическая диверсия.
Если бы открытые общества были терпеливыми, если бы с помощью своей дисциплины и сдержанности они сопротивлялись усилиям Москвы по расширению, советовал Кеннан, советская система со временем была бы дискредитирована в глазах тех, кто жил под ее господством, и рухнула бы под собственной тяжестью.
Сдерживание обеспечило стратегические основы как доктрины Трумэна в 1947 году, которая призывала оказывать военную и экономическую помощь любой стране, находящейся под угрозой со стороны коммунистической власти, так и Плана Маршалла, который направил около 12 миллиардов долларов США западноевропейским правительствам, чтобы помочь им восстановить свою разоренную войной экономику, и вытеснить местные коммунистические партии, которые пользовались значительной популярностью в Италии, Франции и в других государствах сразу после войны.
Доктрина продолжала служить руководящим принципом политики США в отношении как Советского Союза, так и коммунистических "войн национального освобождения" в таких странах, как Корея и Вьетнам, до тех пор, пока советская империя не начала разваливаться в середине 80-х годов. В 1991 году Советский Союз действительно рухнул, большей частью под собственной тяжестью, как и предсказывал Кеннан.
Может ли режим царя Владимира в Москве постичь та же участь? Некоторые профессиональные наблюдатели за Россией уже предсказывали это. Вероятный путь к ускорению свержения Путина, возможно, заключается в возрождении стратегической доктрины, впервые обнародованной опытным дипломатом из Милуоки 70 лет назад.
Но неясно, увидит ли автор "Искусства заключать сделки" целесообразнось принятия доктрины сдерживания.
