Ото всех предыдущих выборов эти выборы отличались избирателями. Последние годы избиратели были зрителями телесериала, однако сериал надоел, и ныне они – посетители супермаркета.
Раньше те, кто находился за пределами сюжетной интриги, не имели никаких перспектив на выборах. В настоящее время шанс получили персонажи из рекламы между сериями.
Электоральное сознание опять фрагментизовано, и в нем господствует клип.
Мы не являемся потомками римлян, для которых центром политики был цирк, ни ромеев с четырьмя партиями их ипподрома, мы все еще скифы: наше утешение – тризна и большая куча земли над костями. Побеждает пропаганда, которая ведется с кладбищенской серьезностью. Потому самый больший успех у Януковича и Тигипко, а не у Юли с Тигрюлей, не у Яценюка с его пачкой цветных фломастеров, не у тех, кто дурковал, а у тех, кто с кислой миной балясничал за экономику, которая, как известно, является сублимацией воли до смерти.
Если Юля хочет преодолеть разрыв, она должна расплести косу и превратить истерику в трагедию. Неплохо бы кому-то из ближайших соратников учинить самосожжение, или вытащить российского шпиона из газовой трубы, начать программу переноса Карпат на восточную границу Украины и тому подобное.
Шанс Юли в том, что сборная украинская душа может испугаться не результатов первого тура, а того, что эти результаты слишком отвечали прогнозам. Глубоко в себе мы не желаем быть прогнозируемыми, простота противоречит нашей прихотливой мерцающей экзистенции.
Юля – это гоголевская барышня. Нам может показаться, что с ней уже покончено и мы надежно защищены магическим кругом процентов, однако ее политический гроб еще полетает и Вию поднимут веки.
Украина так часто бывала полем боя между сумрачным немецким гением и загадочной российской душой, которая просто не может себе позволить променять свою теневую экономику на доходную часть бюджета. Тень, подполье, двойное дно, двойная бухгалтерия, болотные огоньки, плавни, палеевщина, неопределенность, приграничье, контрабанда. Это и есть Украина. Маркс говорил не всю правду. Все двигается не противоречиями между производительными силами и производственными отношениями, а конфликтами между желанием добычи и возможностью побега, не буржуазия – пролетариат, а казаки – разбойники. В основе всего не экономика, а теневая экономика, не производство, а кража.
Для примера возьмем остроумное положение Карла Ясперса об «осевом времени». Он говорит, что наш способ восприятия мира и Бога, а также манера описания действительности родились между восьмым и четвертым веками до Р.Х. Наиболее производительным был VI в. В этом веке сосуществовали Сакиа Муни (Будда), Заратустра, Конфуций, Лао-Цзы, библейские пророки и семь греческих мудрецов. Ясперс, не будучи украинцем, не понимает, отчего это произошло именно тогда. Но мы прожили девяностые и перетерпели нулевые, нам все ясно как божий день.
Именно в «осевое время» Ясперса во всем мире окончательно внедрилось денежное обращение, следовательно, укрывательство денег, следовательно, философия, которая возникла из разговоров с возмущенными заимодателями... Важным качеством афериста является способность много и непрерывно говорить. Это гипнотизирует и не дает вам возможности включить критическую способность. Когда возмущенный лох пристает к вам с бессмысленным вопросом, «где мои деньги?», – возникает потребность расширить проблему до размеров метафизики: знаешь, дорогой, «явленное Дао не есть Дао», – или заметить, что «мировой огонь мирами загорается и мирами угасает».
Нынче роль метафизики играет избирательная демократия. Как результат: люди недовольны. Греклит таки лучше Януковича мог бы объяснить им, насколько неуместным с точки зрения вечности является вопрос «где наши деньги?»
Господствующие классы должны немедленно выбросить из своего лексикона бессодержательные словосочетания «бюджетный дефицит», «налоговый кодекс», «валовой продукт», «пенсионное обеспечение» и наконец вернуться к традиционным стоимостям: «эйдос», «крузэйдос», «парадигма», «субстанция», «церемониал», «архетипы».
Когда-то «и я был в Аркадии», то есть на первом курсе Киевского университета, и нас послали на сбор помидоров где-то под Киевом... Мы вышли на поле, мой однокурсник томно, из-под едва поднятых ресниц посмотрел на грядки и сказал мне: «Знаешь, у меня слово «норма» ассоциируется с понятием «нирвана». И мы пошли в посадку на краю поля играть в карты. Впоследствии он достиг значительных успехов в строительном бизнесе.
Дмитрий Корчинский
