Моя служба закончилась на этапе разговоров в высоких штабах о внедрении классов снабжения "как в НАТО". Но слияние вооружения с тылом дает воортыл, а не логистику. В конце концов, комбат хочет написать рукой своего S4 одну-единственную бумажку - "для выполнения боевой задачи прошу предоставить...", и все. И чтобы вовремя привезли нужное, куда написано, да в заказываемых количествах. Примерно как пиццу - доставка.
Как-то в руки попал боевой приказ командира пехотного батальона одной из армий НАТО: "Не будете ли Вы столь любезны сообщить нам, какое оборудование, в каких количествах, к какому времени и куда должно быть подано для успешного выполнения Вашим батальоном боевой задачи?". Офигел, чего же там…
По оценкам Запада, силы обороны тратят 110 000 снарядов в месяц. А должны были бы 250 000. ОПК коллективного Запада производит пока 107 000. То есть нам надо больше высокоточных, кассетных (надо охватить широкие аудитории ценителей творчества Кобзона), чтобы как-то разницу между 250 и 110 компенсировать. Еще надо пристально и скрытно эти запасы хранить. А то будет, как у противника.
Противник расходует и теряет снаряды быстрее, чем производит.
Отдельно в противостоянии логистик обратите внимание на "длинную руку", которая способна вражескую логистику разрушать. У россиян есть возможность поражать склады и базы по всей нашей территории, но нет, чем охотиться на оперативную логистику – аналогов Storm Shadow/SCALP там нет. "Искандер" - не совсем то. Поэтому Силы обороны в этом сегменте получили неожиданное преимущество. И Украина имеет интересный результат: противник расходует и теряет снаряды быстрее, чем производит (хотя темпы производства реально выросли).
"Британские ученые" довоенные запасы снарядов на болотах оценивали в 16 миллионов. Сейчас - 5-6. Прекрасно помним бои за Северодонецк, Лисичанск, Лиман, Соледар, Бахмут прошлым летом, когда – просто ливень огня. И дряблые брыкания врага с начала этого года. Разница - 75% снижение интенсивности обстрелов.
Но выработать кучу снарядов – далеко не все. От завода до пушки в операционной зоне – много километров, процедур и исполнителей. Вся российская логистика стратегического и оперативного уровня преимущественно привязана к РЖД. В каждом округе есть несколько железнодорожных бригад. 150 000 км железных дорог, если не ошибаюсь. А ведь в наших ССО сидят нешуточные ценители асимметричных ответов: разрушение путей, станций, мостов и тоннелей. Повреждение железнодорожной части Крымского моста в октябре 2022-го закрыло перевозки до 5 мая 2023-го. Считаем потребность в снарядах на фронте, умножаем на 7 месяцев простоя, получаем те же проценты снижения интенсивности обстрелов. Одно сложное в исполнении действие посадило на голодный паек вражескую арту на всем театре военных действий. Мудрые люди придумали ССО и специальные операции!
Танк без соляры не едет, пушка без снарядов – просто красиво
На этой "балалайке" Силы обороны играют и дальше: железнодорожные пути в другом месте проходят в 20 км от линии боевого столкновения, и в нужные моменты наши просто разрушают движение в выбранных точках огневыми налетами или ракетными ударами. Дешево и сердито: танк без соляры не едет, пушка без снарядов – просто красиво. Это объясняет российские конвульсии вокруг Волновахи-узловой железнодорожной станции, крайне для них важной.
Где-то на болотах есть дупло, в котором сидят и думают. И вот там вздумали таскать снаряды кораблями в оккупированные Мариуполь и Бердянск по Азовскому морю. Долго, дорого, в Бердянск время от времени метко прилетает... Те, кто не верил, разглядывают лежащий на дне в порту бывший большой десантный корабль, и меняют свои взгляды на ракетные войска Сил обороны. Как говорится, "удар в челюсть меняет точку зрения, простреленное колено – мировосприятие".
То, что удается притащить, разгрузить и спрятать, следует еще подать войскам. То есть, надо грузовики. Если в принятой за единицу боевого потенциала мотопехотной дивизии ВС США на подразделения обеспечения приходится треть численности, то у одичавших этот показатель с начала создания воинских формирований значительно меньше. Отбрасываем 7000 уничтоженных авто, добавляем украденные авто на оккупированных территориях, получается "ну, не то".
Жизнь на вражеских складах существенно усложнилась с появлением у Сил обороны снарядов, летящих на 40 км. Склады россияне стали мельчить и прятать лучше. Но тут появились HIMARS животворящий и брат его М270. И реактивные снаряды М31. Поэтому складам стало неуютно на дальностях до 80 км от линии фронта. Теперь оперативные склады скрываются где-то километров в 100 от передка. То есть, задолбаться возить (средняя скорость колонны – 30 км/ч, весь маршрут простреливается Силами обороны). Тот еще "кайф".
Еще один прикол - хотя склад и замаскирован, с союзнического спутника не виден, то движ транспорта в конкретную точку – еще как наблюдается. Наблюдаем, делаем выводы из анализа развединфы, прицеливаемся и страна наблюдает очередной хлопок.
Когда союзники убедились, что Силы обороны все делают правильно, и уверовали в то, что хлопок – это просто красиво, наши получили Storm Shadow/SCALP. 250 км. Лишь Южный берег Крыма пока вне зоны поражения этими ракетами. Это офигенно далеко для логистики. А ведь склады эволюционируют: сначала отползли поглубже в тыл, измельчились, потом еще отползли два раза. Теперь вынуждены делиться почкованием, то есть на один настоящий складик следует оборудовать парочку ненастоящих и оживлять пейзаж движением хоть какого-то транспорта, типа там все работает. Ну, да, наших аналитиков так просто не надуришь…
Есть мнение, что когда-то генерал Роберт Х. Берроу, командующий Корпусом морской пехоты США, сказал: "Армия выигрывает сражения, логистика выигрывает войны". Есть ощущение, что наши штабы это хорошо понимают и именно так отвечают на попытки противника затягивать войну, полагаясь на свои огромные ресурсы.
Сейчас на одну нашу уничтоженную пушку противник теряет три.
Пока ситуация развивается так, что совместными действиями средств поражения воздушного и наземного базирования Силы обороны настойчиво толкают ситуацию на поле боя в направлении получения огневого преимущества. Это когда мы вдвое быстрее наносим потери противнику, чем они нам. Сейчас на одну нашу уничтоженную пушку противник теряет три. То есть вынужден на эффективные разведку, планирование и выполнение огневых задач отвечать сугубо ресурсно – затыкать дыры от потерь чем-то, что есть по складам-базам-арсеналам. И плохой логистикой, состояние которой Силы обороны ухудшают при первой возможности.
Представьте масштабы этого противостояния, и тогда поймете, почему наша победа приближаются медленно.
Виктор Кевлюк, эксперт Центра оборонных стратегий
