Руководители телеканалов не считают, что свобода слова исчезла с украинского телевидения.
Об этом они заявили в интервью журналу «Профиль». Тема номера – «Из-за экрана. Телевещание: как оно было, есть и будет».
В частности, на вопрос «А свобода слова? Действительно ли она была у нас целых пять лет – с 2005-го по 2010-й, а теперь если не исчезла, то исчезает?», генеральный директор группы компаний «1+1» Александр ТКАЧЕНКО ответил: “Считаю, что в 2004-2005 годах действительно произошел слом, и не вижу никакой возможности, никакой перспективы изменения ситуации. Страна живет в другом режиме общения прессы и телевидения со своими читателями и зрителями, и общение СМИ с властью тоже продолжается в устоявшемся режиме. Сейчас у нас, пожалуй, восточноевропейский вариант, «посторанжевый». Переходный период к полноценным стандартам Евросоюза в отношениях власти и СМИ”.
По мнению генерального директора телеканала ТВі Николая КНЯЖИЦКОГО, “идеальной свободы слова в принципе не бывает, попытки ограничения свободы слова делает любая власть в любой стране, вопрос в ее границе”.
“Что касается свободы слова во времена правления ЮЩЕНКО, - отметил Н.КНЯЖИЦКИЙ, - можно сказать, что при ЮЩЕНКО эта граница относительно ограничений была намного дальше, чем сейчас. Потому что, во-первых, существовала коррумпированная, но достаточно независимая судебная система, которая сейчас фактически уничтожена. То есть, коррупция в ней осталась, а независимость исчезла. После принятия нового закона о судоустройстве, передавшего большинство полномочий членам Высшего совета юстиции, независимой судебной системы в стране нет, парламентской оппозиции тоже нет, хотя при ЮЩЕНКО она была. Поэтому при прежнем Президенте было намного больше государственных институциональных сдерживающих механизмов для власти. В том числе и для него, чтобы ограничивать свободу слова”.
Генеральный продюсер телевизионного агентства «Профи ТВ» Анна БЕЗЛЮДНАЯ почеркнула, что “так примитивно” не подходила бы к вопросам свободы слова: вот она была, а вот пропала. По ее словам, «вопрос о свободе слова гораздо глубже, чем примитивные дискуссии, есть она или нет. Для начала я бы подумала об ответственности за каждое слово, о цене слова».
Как сказал А.БЕЗЛЮДНАЯ, «свобода в любом случае – внутри человека. У меня всегда есть свобода выбора, и у каждого человека она есть. Если человек говорит, дескать, вот в такой ситуации у него нет выбора, пусть посмотрит на себя с другой стороны. Всегда есть выбор. О чем мы сейчас говорим? Есть желание власти каким-то образом освещать свои действия? Конечно, есть, оно присутствует у любой власти, так было всегда, и это нормально: люди нацелены на результат, на них огромная ответственность, и для них немаловажно создание некоего общественного понимания, если хотите – мнения. С моей точки зрения, свобода слова была и при КУЧМЕ, и при ЮЩЕНКО, и сейчас она есть. Другое дело, если мы берем отрезок в пять лет с момента избрания Президентом ЮЩЕНКО. То небезразличие, которое тогда проявили украинцы к судьбе своей собственной страны, причем даже неважно, кого они поддерживали, – вот это дало ощущение, что у нас появилась свобода. И это небезразличие сейчас никуда не девается».
Ведущий программы «Большая политика» на телеканале «Интер» Евгений КИСЕЛЕВ считает, что «страхи по поводу судьбы независимых украинских медиа, как говорится, сильно преувеличены. Давайте начнем с понятийного аппарата, давайте отделять понятия «свобода слова», «свобода прессы» и «редакционная политика» и отношения государства и СМИ. В Советском Союзе свободы слова не было, потому что за рассказанный на кухне анекдот могли вызвать в КГБ и провести там воспитательную беседу, показав запись разговора: вот это отсутствие свободы слова, когда человек боялся говорить, что думал. Свободе слова в этом понимании в Украине никто не угрожает, и, кстати, в России такая свобода слова тоже существует».
«Более того, - подчеркнул Е.КИСЕЛЕВ, - в российском Интернете модными, продвинутыми считаются именно критические, оппозиционные настроения. На мой взгляд, это некоторая форма социального эскапизма. Раньше мы ворчали на кухне, а теперь – в Интернете. Причем Сеть уже влияет на настроения избирателей в отличие от того, как было пять или 10 лет назад. Хотя пользователей Интернета, которые заходят туда не для просмотра эротических картинок или поиска товаров, а за информацией и мнениями, становится все больше, все равно пока электоральное поведение граждан определяется телевидением. Пока Первый канал или НТВ не рассказали, что событие произошло, можно считать, что его вообще не было. И то же самое практически можно сказать об Украине. Хотя очень мало случаев, когда какие-то события в Украине замалчиваются на телевидении на 100%. Как правило, говорят обо всем, другое дело, что рассказывать могут под определенным углом зрения, могут давать неполную картину или не все существующие версии. Но все-таки за все время, а я живу и работаю в Киеве уже три года, мало припоминаю случаев, чтобы прошло какое-то из ряда вон выходящее событие, а телеканалы ни словом о нем не обмолвились».
В Украине, по мнению Е.КИСЕЛЕВА, «власть явно преувеличивает угрозы со стороны СМИ, у нее есть синдром тревоги и даже страха, «вот что-то о нас скажут или расскажут, и будет нам беда»… И точно так же некоторые из журналистов действительно путают редакционную политику, которая, в частности, выражается в жесткой редактуре начальника, с цензурой и ущемлением свободы слова. И я знаю журналистов, которые так реагируют на предложение доработки материала – уточнить даты и так далее… Это синдром всех молодых журналистов, которые компенсируют недостаток профессионализма такой вот агрессивной формой защиты – «вы ущемляете мою журналисткою свободу и независимость», и все тут. Да, я понимаю, что есть проблемы экономического свойства, корпоративных конфликтов между разными участниками рынка, но мне не нравится, когда их решение подменяется разговорами о свободе слова или свободе средств массовой информации. Когда понятием «свобода прессы» начинают манипулировать, я скорблю, как говорила моя покойная мама».
