В статье Дженка Сидара под названием «Следующий ход Турции», опубликованной на сайте издания Foreign Policy, пишется о том, что когда в прошлое воскресенье турки пошли на выборы, они знали, что они не просто выбирают представителей в следующем парламенте страны - они также выносили приговор планам президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который хотел переписать конституцию страны и превратить свой пост в сильное исполнительное президентство, что сосредоточило бы широкие полномочия в его руках. Теперь результат очевиден. Решительный отказ избирателей от правящей партии Эрдогана – Партии справедливости и развития (ПСР), которая в настоящее время потеряла свое парламентское большинство впервые за 13 лет, по крайней мере, на данный момент - разрушил амбиции президента, подчеркнув дистанцию, которую он создал между собой и своим народом.
Решающая потеря для Эрдогана – это крупный выигрыш для Турции и ее демократического будущего. Видение Эрдогана о так называемой президентской системе в турецком стиле все больше разрушало бы независимые институты страны, ограничивало свободу слова, и увеличивало поляризацию турецкого общества. Отвергая это, избиратели подтвердили свою приверженность политической системе, которая была характерна для этой страны с момента ее основания как современной нации. Президент направлял свою страну вниз по дороге к автократии, но избиратели решили использовать последний шанс. Они показали, что им гораздо важнее сохранение демократических институтов Турции и возрождение ее экономики, чем стремления Эрдогана к большей личной власти.
Если отбросить в сторону амбиции Эрдогана, теперь для Турции настало время решения приоритетных задач, которые избиратели так ясно установили. Тем не менее, это останется проблемой, поскольку в результате проведения выборов возник сложный политический ландшафт.
ПСР, правящая сейчас партия, получила 40,8 процентов голосов, что значительно ниже, чем ее часть в последних двух парламентских выборах. Республиканская народная партия (РНП) получила 24,96 процента, в то время как Партия националистического движения (ПНД) – 16.29 процентов. Но переломный момент обеспечила Народно-демократическая партия (НДП), представляющая курдское меньшинство в Турции. НДП получила 13.12 процента голосов, по сравнению с 6,58 процента на предыдущих выборах – впервые превысив 10-процентный порог, необходимый для прохождения в парламент. И она сделала это с помощью кампании, направленной не только на курдов, но и на либеральных и нерелигиозных избирателей. Впервые с 1999 года, в парламенте будут представлены четыре политических партии.
Есть несколько возможных сценариев того, что произойдет дальше. Первый: ПСР сформирует правительство меньшинства со своими 258 местами. Такой курс действий, однако, возможен только, если одна из трех других сторон в парламенте готова поддержать ее.
Второй сценарий основан на предположении, что ПСР будет искать партнера по коалиции. Но лидеры РНП, ПНД и НДП уже исключили коалицию с ПСР.
Третий сценарий может возникнуть, если ПСР не сможет найти партнера по коалиции и должна будет передать ответственность за формирование правительства РНП. В этом случае, РНП может рассматривать ПНД в качестве партнера по коалиции. Тем не менее, общего количества мест, принадлежащих этим двум партиям, будет по-прежнему недостаточно для формирования правительства. Им понадобится поддержка НДП, которая может быть очень ненадежной, учитывая историю турецкой националистической риторики ПНД. Тем не менее, более широкая поддержка, которую получила НДП, подтолкнула ее в новую эру, и вероятным исходом такого прагматичного курса действий, среди прочего, может быть большая озабоченность экономическими вопросами и вопросами безопасности Турции.
Политическая перестановка, совершенная НДП, действительно свидетельствует о долгосрочной надежде на национальное единство. Когда-то исключительно курдская партия сумела расширить свою базу поддержки; в толпе на предвыборных митингах партии были замечены турецкие флаги, что-то немыслимое в прошлом. И Эрдоган оказался полезным контрастом; НДП позиционирует себя как основную альтернативу властному видению президента, опираясь на протестные голоса от людей, стремящихся помочь им преодолеть парламентские порог, поддерживаемый ПСР. Новый статус партии как игрока в правительстве может дать новый импульс усилиям по преодолению затянувшегося конфликта между правительством и повстанческой Рабочей партией Курдистана (РПК) в районах восточной Турции с курдским большинством.
Результаты не были полной неожиданностью для руководства ПСР. Во время кампании, партийные лидеры сосредоточили свое сообщение на эффективности однопартийного правительства и предупредили о перспективах хаоса в случае усилий по созданию новых коалиций. Паникерство, конечно, преувеличено. Большинство реформ, которые привели к «экономическому чуду» в 2002-2007 годах, были проведены в коалиционном правительстве под руководством Кемаля Дервиша, тогда министра экономики, который недавно принял на себя руководящую роль в экономической команде РНП. Коалиции требуют диалога, консенсуса и здоровой системы сдержек и противовесов - вещи, которые выглядели для избирателей еще более привлекательными, по мере того, как ПСР стремилась ограничить их.
Правительство может браться за реформу избирательной системы. Нынешний высокий порог в 10 процентов явно вреден для разнотипной и здоровой демократии. Поскольку парламент хочет проводить расследования коррупции режима ПСР и повышать прозрачность государственных органов, то снижение избирательного порога срочно необходимо.
Также на повестке дня экономическая реформа. У Турции длинный список проблем, который варьируется от высокого уровня безработицы до потери конкурентоспособности экспорта, и ожидания роста в 2015-2016 гг. не перспективны. Международный валютный фонд ожидает роста ВВП на 3 процента, но Турция должна расти на 6 процентов в год, чтобы избежать так называемой "ловушки среднего дохода". Для этого потребуются реформы для устранения уязвимости, такой как сильная зависимость от притока капитала из-за рубежа, и создание более устойчивого плана экономического развития.
Есть еще и угроза всей южной границе: экстремисты Исламского государства. Приграничный регион, уже страдающий от притока сирийских беженцев (который, по прогнозам Программы развития Организации Объединенных Наций, может достичь 2,5 млн к концу 2015 года), также сталкивается с рисками безопасности, поскольку Турция стала воротами для боевиков, направляющихся из Европы в Сирию. Результаты выборов почти наверняка ограничат влияние Эрдогана на внешнюю политику, что позволит более трезво подойти к разработке эффективной реакции на кризис.
После выборов, Эрдоган оказался в положении по-прежнему номинального главы, несмотря на его усилия изменить это. Его партия изначально пришла к власти не из-за его авторитаризма, а потому что ее правоцентристское, социально-консервативное видение нашло отклик у избирателей. Те, кто продолжает поддерживать ПСР – все еще самую сильную партию в парламенте - отдали свои голоса за это видение, а не за личные амбиции Эрдогана.
В любом случае, досрочные выборы в течение ближайших двух лет – вполне вероятный сценарий. Лучшим выбором для Турции было бы потратить это время на решение экономических вопросов и вопросов безопасности, укрепление гражданского права, а также повышение прозрачности институтов. Если избирательный порог будет снижен, следующее голосование может привнести в парламент еще большее разнообразие взглядов.
К сожалению, есть риск, что это не те уроки, которые президент извлек из воскресного голосования. Он может попытаться вмешаться в процесс формирования коалиции, что приведет Турцию к хаосу. Вместо этого, пришло время Эрдогану поставить на первое место не себя, а свою страну.
