Наблюдателю в 2019 году может показаться, что Россия всегда имела и будет иметь неизменный интерес в сохранении авторитарного контроля дома и имперской власти за рубежом. Согласно такой точки зрения, российский президент Владимир Путин вряд ли последний российский правитель, который будет активно преследовать эти приоритеты своей страны.
Последствия для Запада очевидны. Если Путин действует по тому же сценарию, что и другие российские лидеры, тогда среди доступных реакций остается либо принятия его авторитаризм и экспансионизм, либо война. А никто войны не хочет. Об этом на страницах Foreign Policy пишет профессор политологии Университета Рутгерса Александр Мотыль.
Читайте такжеNew York Times: Путину нужно отцепиться от Украины, если ему не безразлична Россия
Но что если Путин преследует совсем не неизменные и объективно определенные национальные интересы России? В таком случае он будет чувствительным к таким же факторам давления, которые действуют и на других лидеров: к восприятию, идеологиям, институциональной преемственности, а также историческим изменениям, которые приводят к политикам, не обязательно выгодных интересам его страны. Как кто-либо со знанием истории России или любой другой страны хорошо знает, ни одна страна не может преследовать одни и те же интересы на протяжении всего своего существования. Потому что государства и регионы, которые их окружают, постоянно меняются.
Современная Россия – это не Московское царство 600-летней давности. Монголы – это не Запад. И, несмотря на некоторую поверхностную схожесть, Путин – не Иван Грозный. Неизменность – выдумка. В то же время, география и стратегия имеют значение. Поэтому внешняя политика становится функцией геополитики, национальных интересов и идеологий, а также типа режима, личности лидера, исторического периода, контекста и многих других факторов.
Понимание российской внешней политики требует оценки ее исторической эволюции. Прежде всего, это означает рассматривать современную Россию как наследника Советской империи, чрезвычайно централизованного государства, в котором российское ядро определяло внутреннюю и внешнюю политику нерусских республик. Современное российское государство – продукт внезапного краха той империи.
Читайте такжеRzeczpospolita: Россия и Турция хотят показать, что они снова становятся империями
Фиксированная история изобилует доказательствами сменности российских национальных интересов. В 13-м веке самопровозглашенное Московское государство, предшественник современной России, возникло как крошечное княжество, которое соревновалось за власть с другими крошечными княжествами по соседству. Все они стремились сбросить то, что известно как «монгольское иго». В 1380 году Дмитрий Донской победил монголов на Куликовом поле. В 1480 году князь Иван III покончил с зависимостью Москвы на реке Угре. Через 70 лет после того армия Московии захватила Казань и Астрахань. В те времена такие якобы «неизменные» российские интересы, как доминирование над Украиной и Босфором, никого в Москве не волновали. Потому что Москва была слишком маленькая, слишком далеко и слишком сосредоточена на монгольской угрозе на востоке.
Дальнейшая московская экспансия и завоевание Сибири – процесс, который длился 70 лет с 1581 до 1649 года – были в основном продиктованы желанием звероловов получить легкую наживу, а не геополитическими соображениями или национальными интересами. Даже в 16 веке Украина и Османы не были на радаре Москвы. А вот Литва, Польша и Швеция, которые воевали между собой и против Москвы, были. Лишь во второй половине 17-го века и вследствии беспрестанных столкновений между поляками, московитами, османскими турками, крымскими татарами и украинскими казаками, Москва аннексировала восточные украинские территории, подойдя к Черному морю. Так Украина и османский регион появились в ее стратегических интересах.
Читайте такжеPolitico: Лучший способ разобраться с Россией – дождаться ее самоуничтожения
Петр І изменил определение московских национальных интересов, решив после частых визитов в Западную Европу, что его царству нужна модернизация. Он прислушался к советам украинского духовенства, что его империя, которая теперь называлась Россией, должна делать акцент на своей связи с Киевской Русью. Хотя ядро той древней страны было как раз на территории современной Украины. Все эти идеологические шаги не были продиктованы «неизменными» национальными интересами. Петр І мог просто не путешествовать в Европу. А украинские священники могли просто промолчать и не указывать на посягательство на историю Киевской Руси как способ легитимизировать новую империю.
Когда Российская империя вступила в непосредственный контакт с Османами и их крымско-татарскими союзниками, напряжение между двумя большими силами было неизбежным. Но неумолимая российская экспансия в Черном море после правления Петра І была больше функцией, которая возникла из слабости Османской империи и российского восприятия турок как врагов христианства. Последнее переросло в оправдание для геостратегического императива контролировать Босфор. Слабость, упадок и ощущение «цивилизационного миссионерства» также стали мотивом для экспансии в Центральной Азии и на Кавказе в 19-м веке. Так на свет появилась империя, которая начала разваливаться в 1918-1921 годах.
Империям приходил конец в два способа. Многие из них теряли территории со временем. В результате имперское ядро возрождалось из обломков с минимальными идеологическими, экономическими, военными, культурными и политическими связями с бывшими колониями. Такие новые государства редко проводят кампании по возвращению утраченных территорий. Ведь эта потеря произошла за долго до того, как империя окончательно перестала существовать. Османская империя – отличный пример такого сценария. Для нее цикл потерь начался с осады Вены в 1683 году и закончился с началом Первой мировой войны. Ядро империи превратилось в Турцию в 1919 году. Главной целью новой страны было не отвоевать имперские территории, утраченные за почти 300 лет до того, а укрепить свою независимость, а также разобраться с греческими и армянскими меньшинствами в пределах ее границ.
Но существует и другой путь гибели империй. Творение Петра І, Российская империя, развалилась в 1918-1921 годах, во времена, когда территориальная экспансия была на подъеме. Несмотря на внезапность и всесторонность распада империи, идеологическая, экономическая, военная, культурная и политическая связь между большевистской Россией и бывшими колониями были достаточно сильными. Большевики испытывали влечение начать кампанию по возрождению империи, что привело к формированию Советского Союза в 1922 году. А эта империя развалилась в годы между «перестройкой» Горбачева и формальным расчленением СССР 31 декабря 1991 года. Буквально за ночь появилось 14 независимых нерусских стран со старыми имперскими связями, которые привязывали их к ядру – России.
Читайте такжеNational Interest: Успех демократии в Украине подтолкнет Россию к распаду
Большинство россиян до сих пор считают свое государство и народ выше других. Они до сих пор охвачены «цивилизационным миссионерством» в отношении нерусских. Русский язык и культура до сих пор доминирует не в последнюю очередь из-за десятилетий советской политики русификации. Инфраструктура единого экономического пространства, а также зависимость стран от российских нефтяных и газовых трубопроводов, до сих пор существует. Россия унаследовала большую армию и арсенал в то время, как нерусским странам пришлось собирать остатки советской военной силы и переформатировать их в новые независимые армии. Нерусские элиты были переплетены с российскими. А их лояльность не всегда была направлена на их родные страны. Наконец, россияне в целом и элиты в частности почувствовали унижение из-за потери империи. Они стремятся сделать свою страну снова великой.
Поэтому не удивительно, что Путин и его предшественник Борис Ельцин преследовали цель возрождения империи. Во времена Ельцина этот процесс был «мягким», сосредоточенным на попытках построить Содружество независимых государств и защите якобы угнетенных русских и русскоязычных меньшинств в нерусских странах. Но Ельцин был президентом на фоне экономического краха постсоветской России. Именно в его годы процветали преступность и коррупция. Путину повезло оказаться в нужный момент в правильном месте. Когда он стал премьер-министром, а потом президентом, российская экономика наконец начала восстанавливаться. А цены на энергоносители подпрыгнули к потолку. Это позволило ему действовать с позиции автократа.
Читайте такжеThe Economist: Крым до сих пор живет в стагнации и под репрессиями России
В таком свете решение Путина аннексировать Крым и развязать войну против Украины никак не связано с «неизменными российскими интересами». Скорее, российский лидер хотел сделать Россию «снова великой» и страдал от паранойи в отношении НАТО и Запада. Более того, он видел, как революция на Майдане ослабила украинское государство, что сделало его легкой целью для экспансии, а также угрожало его диктатуре, давая понять, что демократия и власть народа могут принести положительные результаты. Имперская идеология, слабость Украины и ощущение уязвимости сплелись, сделав российское вторжение очень вероятным, если не неизбежным.
Если стратегическая цель Запада (которая прекрасно сочетается с демократичной, незавоевательской Россией) - это создание стабильного ряда богатых нерусских государств, способных противостоять российскому доминированию и готовых сотрудничать с Москвой на дружеских и взаимовыгодных началах, тогда как Запад и соседи России должны поступить с империалистическими амбициями Путина?
По мнению автора, прежде всего, им не стоит подкармливать российскую имперскую «манию величия», утверждая, что российские национальные интересы обязательно включают гегемонию над соседями. Это только даст легитимность российскому имперскому проекту. Не существует никаких неизменных национальных интересов России. Все бывшие империи теряли свой идеологический пыл со временем. Это же произойдет и с Россией, если западные политики ошибочно не помешают.
Читайте такжеNew York Times: Репрессии в России усиливаются на фоне неуверенности в будущем страны
Во-вторых, нужно избегать укрепления экономической, политической и военной связи между Россией и ее бывшими колониями. Наоборот, эту связь нужно полностью разорвать. Конечно, для соседей нормально поддерживать тесные экономические отношения. Но российское доминирование не должно быть предпосылкой для этого. Запад в целом и США в частности могут помочь уравнять экономическое, политическое и военное поля между Россией и ее соседями, поощряя более тесную интеграцию нерусских стран в европейскую экономику и институты безопасности. Они могут предоставлять целевую оборонную военную помощь, которая повысит возможности меньших стран противостоять агрессии. Но прежде всего, Запад и США должны продвигать энергетическую диверсификацию, помогая нерусским странам разрабатывать собственные энергетические ресурсы, сокращая тем самым российскую энергетическую монополию. Запад не должен никогда допускать появления таких трубопроводов, как «Северный поток-2». А лидеры не должны так поклоняться Путину, как это делает президент США Дональд Трамп.
К сожалению, Западу также нужно готовиться к худшему сценарию, по которому Россия развалится или даже рухнет. В 1918 году постимперское российское ядро быстро переиграло новые независимые нерусские страны. Восстановление империи произошло относительно быстро и легко. Сегодня Россия, хоть и остается большой региональной силой, не имеет жесткой силы для восстановления реальной империи. Она может оторвать куски чужих территорий или захватить небольшие страны, такие как Эстония и Литва. Но у Москвы нет никаких шансов подчинить себе Казахстан, Узбекистан или Украину. Не понятно также, способна ли Россия завоевать Беларусь. К сожалению, попытки установить новую империю могут дестабилизировать как Россию, так и ее соседей.
Читайте такжеBloomberg: Геополитическая важность Украины ускользает из поля зрения
У Путина грандиозные геополитические амбиции: расширить свое влияние по всей Африке и Ближнем Востоке. Хотя его экономика до них не дотягивает. Такое империалистическое перенапряжение не может длиться долго. В какой-то момент не такого уж и далекого будущего его внешнеполитические обязательства пойдут по стопам СССР Леонида Брежнева. Определенное организованное или неорганизованное отступление станет императивом.
Не менее важно то, что Путин создал квази-фашистское государство. Оно чрезмерно централизовано, коррумпировано, неспособно на модернизацию. Единственное, что у него хорошо получается, - это репрессии. Путин стал тем, на ком вся эта система держится. Его отход от дел разоблачит все внутренние слабости России, что создаст почву для наступления или амбициозных элит, или раздраженных масс. По иронии, Путин стал самым большим врагом России потому, что он слишком хочет превратить Россию в авторитарную империю. Но это та роль, которую страна не может выдержать.
