Война еще далека от завершения, а уже начинается "прощупывание" украинского общества на предмет терпеливости к вероятным государственным решениям, тождественным установлению в Украине неокрепостного права.
Идея ограничения выезда мужчин за границу после окончания режима военного положения обсуждалась в Кабмине еще несколько месяцев назад. Но горячая дискуссия о необходимости в послевоенное время запретить выезд мужчин из страны, как минимум, на три года, развернулась на прошлых выходных. Мол, таким образом сохранится нация, ведь открытые границы равны выезду, по меньшей мере, миллиона украинцев к своим семьям, большинство из которых останутся в Европе. То есть, рассматривается теория, что едва ли не половина тех, кто сейчас получает защиту за границей, не вернутся в Украину. И, очевидно, к женщинам и детям массово поедут мужчины. Навсегда.
Темы возвращения вынужденных переселенцев, демографии, послевоенного становления страны действительно важны. Но стоит ли "сохранять нацию" построением из Украины какой-то КНДР, или, наконец, той самой России? Стоит ли после войны запрещать выезд мужчинам только на основании того, что кто-то боится, что они будут бежать в семьи, а не работать "на благо" Родины? Будет ли это действительно стимулировать возвращение женщин и детей к мужчинам, которых на самом деле предлагается загнать в государственное рабство?
Кстати, если кто-то забыл, то еще десять лет назад, в 2013-м, Янукович, Азаров и Ко пытались оправдать отказ от евроинтеграции и безвиза, в том числе, тезисами о том, что большинство украинцев, если позволить им свободное передвижение в Европу, просто покинут страну. Что было после этого, и продолжается до сих пор, думаю, напоминать не стоит. Поэтому, вероятно, не надо строить страну крепостных под красивыми лозунгами возрождения нации.
Украинцы уже не один раз показали, что стремятся жить в стране, где приоритет на интересах человека, а не государства
Лояльность украинцев к ограничениям прав и свобод во время войны можно понять. Но это не значит, что надо им "садиться на голову" и считать, что так же будут восприниматься ограничения (пусть даже для кого-то логичные, но совсем далекие от правовых) в послевоенное время. Фантазии относительно какой-то "высшей государственной цели" стоит оставлять в состоянии фантазий – они не воспринимаются сейчас, и не будут восприниматься позже.
Украинцы уже не один раз показали, что стремятся жить в стране, где приоритет на интересах человека, а не государства (часто в лице какого-то чиновника, депутата или местного феодала), где интересы и потребности человека важнее интересов и потребностей абстрактной нации. Ведь, если добавить пафоса, именно из интересов человека эта нация и это государство встают.
Инициативы, похожие на возрождение крепостного права, обесценивают все, что украинцы делают, чтобы эта нация продолжила существовать
Простыми словами, в правовом государстве, которое, хочется верить, мы пытаемся отстоять в войне и развивать после нее, никто не имеет права решать за граждан, когда или как надолго им выезжать за границу. И так же – возвращаться ли им на родину. Потому что угроза нации не в том, что открытые границы спровоцируют отток украинцев в поиске лучшей жизни. А в том, что инициативы, похожие на возрождение крепостного права, обесценивают все, что украинцы – в стране и за рубежом – делают сейчас для того, чтобы эта нация продолжила существовать.
Татьяна Урбанская
