Між вільними вільна, між рівними рівна Заявление нового министра образования о целесообразности включения в школьную программу одних лишь мертвых писателей вернула надежду и веру в справедливость многим из нас.
Так бы оно и тянулось, по-видимому, долгие годы, не оставляя авторам никаких шансов на восстановление справедливости, если бы не судьбоносные изменения, которые испытал курс вышеназванного министерства. Должен сказать, что заявление нового министра образования о целесообразности включения в школьную программу лишь мертвых писателей вернула надежду и веру в справедливость многим из нас. Наконец, подумалось, железная рука диктатуры олигархии наведет порядок в этом болоте, которое гордо именует себя украинской литературой. Давно пора!
Сложно не согласиться с министром. Бесспорно, программу нужно менять. Вне всяких сомнений, живым в учебниках не место. Слово должно отстояться во времени, новая народная власть, следует понимать, создаст представителям красного писательства надлежащие условия для достойной смерти, после чего можно будет поговорить и о хрестоматиях. Поэтому как можно скорее нужно выбросить из школьных программ всю эту живучую братию, которая время от времени подает голос из сумерек общественного сознания, все это сплошное бу-ба-бу, что даже звучанием своим напоминает какое-то ге-пе-у.
Другой вопрос, что делать, скажем, с Иваном Федоровичем Драчом и Дмитрием Васильевичем Павлычко, которые по всем формальным признакам пока еще живы. Ничего страшного – в случае с ними можно просто вернуться к хрестоматиям конца 70-х и взять их произведения оттуда, не зменяя фамилий и не переставляя акцентов. То же и с Гончаром – справедливо осудив автора за роман "Собор", можно безболезненно оставить в школьной программе "Знаменосцев".
Так же в обновленном учебнике имеет знайтись место для Корнийчука и Галана, для поздних Тычины, Сосюры и Рыльского, для раннего Коротича и вечного Олийныка.
Проблема может возникнуть с писателями "Расстрелянного Возрождения", поскольку сама дефиниция является сомнительной и двоякой – мол, почему расстреляно, за что расстреляно, и главное – возрождение чего? В этом случае предлагаю сам термин откорректировать и подавать в новой версии - "Расстрелянное нами Возрождение".
Модернистов лучше не давать вообще. Разве что "Интернационал" в переводе Вороного.
Лесю Украинку, учитывая тематику произведений, желательно представить в программе мировой литературы, в той одной четвертой части, которая не заполнена будет литературой российской.
Знакомство с творчеством Ивана Франка можно ограничить хоровым чтением "Лиса Микити". А вот "Каменярі" следует осудить как произведение масонское и колаборантское.
Стефаника и Коцюбинского лучше тоже не трогать, учитывая неуверенность региональной политики, освещенной в их произведениях.
"Хіба ревуть воли" Панаса Мирного нужно дать дважды, как произведение, которое формирует у ребенка стойкое и недвусмысленное отношение к отечественной литературе.
Из Шевченко лучше взять русскоязычные повести. В любом случае не "Гайдамаки", в любом случае не "Суботів". Можно еще дать иллюстрации, чтобы место заполнить.
Котляревского можно изучать рамках истории давнего Рима, Сковороду – в рамках уроков пения, одним словом – разгрузить программу, дав детям возможность успеть таки дважды перечесть Мирного.
Кроме того, можно подойти к составлению школьной программы еще более творчески и создать общий украинско-российский учебник литературы. Туда предлагаю в обязательном порядке включить пьесу Леся Подервянского "Кацапы", как яркий образец воспевания дружбы народов и героического исполнения каждым из нас своего интернационального долга.
Но главное – дождаться, когда они все умрут. И своевременно описать архивы.
Сергей Жадан, ТСН
