В статье под названием «Россия может предпочесть продолжительный «замороженный конфликт», но условия «замораживания» невыгодны для всех», опубликованной на сайте газеты The Independent, Мэри Дежевски пишет, что когда в сентябре этого года в Минске были проведены переговоры по вопросу Украины, они, казалось, появились из ниоткуда, и подписанное соглашение о прекращении огня было встречено со скептицизмом.
То же самое можно сказать и о переговорах, призванных вдохнуть новую жизнь в это соглашение, и которые могли бы начаться в столице Беларуси уже во вторник на этой неделе - или нет. Участник переговоров от антикиевских повстанцев на востоке Украины, Денис Пушилин, сказал, что не может одобрить любую встречу до пятницы, но президент Украины Петр Порошенко, предположил, что переговоры могут начаться почти сразу.
Состоится ли эта серьезная встреча – один вопрос. Другой – будет ли это перемирие соблюдено лучше, чем недавнее. Широко распространенное мнение заключается в том, что конфликт в восточной Украине быстро становится так называемым «замороженным конфликтом», по примеру других постсоветских конфликтов. Предполагается также, что замороженный конфликт – включение и выключение которого происходит по воле Москвы, и, таким образом, делает восток Украины неуправляемым для Киева - это желаемый результат для Кремля.
Но есть также причины, почему эти предположения могут быть неправильными. Одно из таких предположений, которое поддерживает западная разведка, состоит в том, что еще один замороженный конфликт не то, к чему стремится Россия. Согласно этой точке зрения, Россия не имеет ни желания, ни средств, чтобы поддерживать даже такую степень вовлеченности в Восточной Украине: она бы согласилась на то, чего давно хотят лидеры повстанцев на востоке Украины: федеральная Украина, в которой у региона будет достаточная автономия для сохранения своей восточной ориентации. Если они хотят сохранить страну, Порошенко и киевское правительство должны будут передать больше автономии, чем они предлагали до сих пор.
Другая причина заключается в том, что, хотя соглашение о прекращении огня было неполноценным, это, вероятно, лучше, чем его отсутствие. Насилие затрагивает меньшую территорию, чем это было до осени, по крайней мере, некоторые из продолжающихся боевых действий объясняются разногласиями среди повстанцев. Ключевой элемент сентябрьского договора касается донецкого аэропорта, который киевские силы должны были передать повстанцам. Этого не произошло, как было сказано, потому что некоторые повстанцы отказались передать определенные деревни киевским войскам.
Но самая очевидная причина, почему эти переговоры могут иметь шансы на успех, - понимание безотлагательности, которое появляется с неумолимым приближением зимы. Миллионы украинцев сталкиваются с острой нехваткой топлива и, возможно, продовольствия, температуры упадут намного ниже нуля. Даже если газовое соглашение при посредничестве ЕС между Россией и Украиной будет выполняться, и газ продолжит поступать до марта, восточная часть Украины, которая находится под смутным контролем антикиевских повстанцев, почти зона бедствия.
В то время как многие жители уехали, остается также много незащищенных. Ситуация только ухудшится, если не будет соглашения, которое позволило бы предоставить международную, в том числе российскую, помощь. Остальной территории Украины благополучная зима также не гарантирована. Киевская власть балансирует на грани банкротства, она не смогла принять реформы, которые обеспечили бы предоставление большей суммы от МВФ. Каждый участник этого конфликта - Киев и его сторонники на Западе, повстанцы на востоке, и Москва – нуждается в соглашении, которое позволит продержаться до весны и не допустить гуманитарной или военной катастрофы. Именно на этом стоит сосредоточиться участникам переговоров.
