… На что реципиентами будут потрачены деньги от продажи парниковых квот – на высадку деревьев или на субсидирование населения, дабы то не вырубало деревья – это суверенное право каждой страны-получателя денег по Киотскому протоколу… Абсолютное большинство государств Азии, Африки и Латинской Америки расходуют деньги от продажи парниковых квот именно на социальные нужды, дабы таким образом уменьшить экологический прессинг.
Отчасти власть можно понять: дела идут из рук вон плохо, а «повесить всех собак» на «отголоски мирового финансово-экономического кризиса» неудобно по причине отрицания самого факта такого кризиса даже в его свирепствующую бытность. Поэтому стрелки было решено перевести на Юлию Тимошенко – дескать, она нецелевым образом использовала деньги, полученные Украиной по Киотскому протоколу, в результате чего все хозяйственно-экономические связи в стране были фатально нарушены…
Когда интерпретаторы от Партии регионов с истерическими нотками праведного гнева пытаются задать именно такой алгоритм восприятия приоритетов нынешней политической ситуации, то в их стеклянных глазах сквозит нечто среднее между задержками умственного развития и наигранным инфантилизмом. Хотя с интеллектом у этого в буквальном смысле ограниченного контингента всегда были непреодолимые трудности, но предмет обсуждения настолько прост, что в диагностике их поведения склоняешься к явному преобладанию хитрости над олигофренией.
Во-первых, не стоит питать иллюзий по поводу функционального статуса Киотского протокола: до сих пор он имеет сугубо педагогическое значение, является всего лишь пропагандистской попыткой пристыдить те страны, на долю которых приходит 65 – 70% парниковых выбросов и которые так и не присоединились к этому процессу.
В условиях, когда к Киотскому протоколу не присоединились США и Россия, чьи выбросы в десятки раз превышают украинские, ставить перспективы парникового эффекта в зависимость от «степени целевого использования денег Украиной», по меньшей мере, наивно и комично.
Во-вторых, само понятие «нецелевое использование денег от Киотского протокола» является политтехнологическим мифом: упоминание о нём не содержится ни в одном из документов протокола, равно как и не прописаны санкции на этот случай. Почему? Да потому, что по умолчанию все прекрасно осознают функциональные пределы и, соответственно, регламентационные возможности Киотского протокола.
Не удивительно, что Япония, не взирая на бестактные «подсказки» нынешнего правительства Украины, не решилась высказывать претензии по поводу «нецелевое использование денег».
На что реципиентами будут потрачены деньги от продажи парниковых квот – на высадку деревьев или на субсидирование населения, дабы то не вырубало деревья – это суверенное право каждой страны-получателя денег по Киотскому протоколу. К слову, абсолютное большинство государств Азии, Африки и Латинской Америки расходуют деньги от продажи парниковых квот именно на социальные нужды, дабы таким образом уменьшить экологический прессинг.
Похоже, что кроме «говорящих голов» от Партии регионов для остального мира чёткая коррелятивная связь между социальной и экологической составляющей общественной жизни является прописной истиной: если у человека чувствительные проблемы с пищей и едой, то он попросту вынужден их решать любой ценой – даже экологически варварской.
Кстати, по поводу экологического варварства: если у крёстных отцов Партии регионов жесточайшая бессонница ввиду драмы парникового эффекта, то от такого расстройства можно было уже давно избавиться – для этого необходимо перевести предприятия тяжёлой, нефтехимической и металлургической промышленности на европейские, японские или хотя бы американские экологические нормативы функционирования.
В результате достижения этой благородной цели Украина одним махом сократила бы промышленное давление на экологию на 85 – 90%! Но, увы, на этом фронте из года в год без перемен: если для перевода государственной собственности в личную воровской сноровки оказалось достаточно, то для доведения этих предприятий до технологического и инновационного ума постоянно не хватает то ли опять-таки ума, то ли желания.
Впрочем, возвратимся к рыцарю печального образа – Юлии Тимошенко. Если не существует жёстких предписаний по поводу использования денег от Киотского протокола, а обеспечение социальной сферы является однозначной прерогативой деятельности любого правительства, то стоит ли удивляться, что деньги были потрачены именно на выплату пенсий? Или, может быть, их следовало потратить на обустройство «Межигорья» и его окрестностей?
Поднимем аналитическую планку повыше: допустим, что Меморандум Киотского протокола действительно содержит норму целевого расходования средств, а Тимошенко эту норму нарушила, – какой юридический вердикт напрашивается в этом случае?
С юридической точки зрения действия ЮВТ вполне подпадают под определение мер, предпринятых в условиях форс-мажорных обстоятельств. В частности, согласно статье 39 криминально-процессуального кодекса Украины, преступлением не являются действия, призванные обезопасить от ещё большей угрозы, либо же направленные на устранение опасности, непосредственно угрожающей интересам общества и государства.
Надеюсь, никого не надо убеждать в том, что 40% падение поступлений в Госбюджет вследствие жесточайшего мирового кризиса и последовавшего за ним беспрецедентного оттока капиталов – это хрестоматийная опасность, непосредственно угрожающая интересам украинского общества и государства образца 2009 года.
Наверное, нет надобности и в эшелонированной аргументации по поводу того, что голодная смерть нескольких сотен пенсионеров – это именно та беспрецедентная угроза, обезопасить от которой были призваны действия Тимошенко. Хотя, не исключено, что у руководства Партии регионов и у подконтрольных им судей может быть иное мнение на сей счёт…
Интуитивно улавливая абсурдность выдвинутых против Тимошенко обвинений, регионалы судорожно пытаются расширить перечень её «злоупотреблений». Фаворитом внимания КРУ стали приоритеты Госрезерва в 2009 году и их ценовые параметры. Несколько меньшая пропагандистская шумиха поднята вокруг закупок машин скорой помощи.
При этом сторона обвинения тщательно обходит вниманием три существенных аспекта.
Во-первых, ни для кого не секрет, что правительство Тимошенко представляло собой несколько автономных сегментов. Единой же исполнительской дисциплины не существовало.
Во-вторых, Госрезервом в 2009 году руководили представители Блока Литвина, а закупки машин скорой помощи осуществлял и вовсе друг семьи Азарова и до недавних пор министр в его правительстве Зиновий Мытнык.
В-третьих, в должностные обязанности премьер-министра не входит перманентный ценовой мониторинг закупок туалетной бумаги, противовирусных препаратов и даже машин скорой помощи для отдалённых населённых пунктов. Для этого существуют хозяйственной и аналитические элементы вертикали исполнительной власти, которые обосновывают целесообразность тех или иных закупок.
Гипотетически премьер-министр может наложить на обоснование негативную резолюцию, но для этого у него должны быть веские основания, ведь перед тем, как попасть на стол к главе правительства, документ проходит согласование на нескольких уровнях и в нескольких инстанциях. Допускаю, Тимошенко вполне могла бы подсказать способ закупать туалетную бумагу не по 2.00 гривны, а по 1.70, но для этого её сутки должны состоять не из 24, а из 2400 часов.
В отличие от Юлии Владимировны, представителям нынешней власти не надо прибегать к скрупулёзному ценовому мониторингу, чтобы убедиться в приписках. Достаточно проехаться в общественном транспорте Киева, чтобы тебе популярно объяснили: сметная стоимость Дарницкого путепровода завышена почти вдвое – на 5 млрд. гривен. Аналогичная ситуация со стадионом «Олимпийский» и с веткой скоростного трамвая на Борщаговку. Что же касается Харькова, то там только немые не говорят о том, что закупочная цена лавочек для метрополитена в 20 (!) раз превышает их реальную стоимость.
Полагаю, дальнейшее посвящение трезвомыслящего читателя в детали этого кафкианского абсурда окажется неуместным, поэтому остановлюсь на ключевом мессидже. Теперешняя власть заслуживает искренней благодарности за то, что она напомнила основательно подзабытую истину: в цивилизованном обществе любые деяния любой власти могут быть предметом судебного рассмотрения. Безусловно, Тимошенко не является исключением из общего правила, но власти надо хотя бы мысленно уже начинать экстраполировать это правило и на себя.
Пусть никто не питает иллюзий, что ему удастся спрятаться за призрачными защитными редутами в виде «закон не имеет обратной силы» или «Европа нас не поймёт, если мы поставим под сомнение институт частной собственности». Закон, выписанный под приватизацию отдельного предприятия, вследствие применения которого Госбюджет получил лишь несколько процентов реальной стоимости объекта, является ничтожным, а стоимость основных фондов, оказавшаяся на балансе нового собственника, – такая же «священная частная собственность», как и ваш кошелёк в кармане вора.
Для Европы и всего цивилизованного мира эти аспекты не содержат никаких юридических и моральных коллизий. Опыт синхронизированного поиска на всех уровнях 40 млрд. долларов индонезийского диктатора Маркоса и некоторых его африканских «единомышленников» не оставляет на сей счёт никаких сомнений. Когда одних постигнет участь Чаушеску, то другие – отделавшиеся пожизненными сроками – почувствуют прилив неописуемого счастья. Будьте же счастливы!
Зореслав Самчук, заместитель директора Международного института гуманитарных технологий
