Германия делает ставку на проведение самостоятельной внешней политики, углубляя партнерство с ключевыми глобальными игроками, не согласовывая единую позицию с Брюсселем. Внешнеполитическая линия на расширение отношений между Берлином и Пекином (товарооборот в прошлом году вырос до 144 млрд. евро) является одним из примеров такой стратегии.
Особое отношение Германии во главе с канцлером Ангелой Меркель к КНР наблюдается уже давно. Например, в 2010 году во время давления США на КНР с целью добиться изменений в китайской валютной и торговой политике Берлин поддержал Пекин. Во время ливийской операции по свержению режима Каддафи руководство ФРГ устранилось от прямого участия в противостоянии, дабы не осложнять свои отношения с Китаем и Россией. В течение 2011 – 2012 годов правительство Меркель способствовало вовлечению Китая в финансирование еврозоны для удержания ее от сползания в состояние хаоса. Как результат, Пекин получил доступ ко многим ранее недоступным европейским активам. Не лишне упомянуть и ослабление ограничений на китайские инвестиции в самой Германии, что позволило китайскому капиталу приобрести перспективные активы в ФРГ. При этом, когда Брюссель предлагал всем странам ЕС играть с Пекином одним фронтом, Берлин практически всегда занимал особую позицию с акцентом на развитие двусторонних отношений. Это стало настолько явным, что некоторые эксперты в ЕС заговорили о предательстве европейских интересов Германией в пользу выгод от сотрудничества с Китаем.
В то же время, нет ничего удивительного в том, что в современных условиях глобальной политики и экономики, когда каждый выживает как может, практичная Германия не доверила никому дело собственного спасения. Нынешний визит китайского премьера Ли Кэцяна в ФРГ стал продолжением тесного союза орла и дракона, наглядным проявлением формирующейся оси Берлин - Пекин.
Подписание 17 договоров в сферах сельского и лесного хозяйств, защиты прав потребителей, экологической маркировке, охраны окружающей среды, энергоэффективности и развитии возобновляемых источников энергии, финансовой и инвестиционной сферах, а также автомобилестроении позволяет говорить о масштабном углублении сотрудничества. Курс на стратегическое партнерство Берлина и Пекина подтверждает не только строительство концернами VW, BASF, Siemens новых предприятий в Китае, но и открытие кафедры синологии в университете имени Гумбольдта.
Особый контекст углубление партнерства с Китаем приобретает на фоне парламентских выборов в Германии, которые должны состояться в конце сентября. Ангела Меркель, имеющая национальные рейтинги на уровне 65-70% (ее основной конкурент Пеер Штайнбрюк не дотягивает до 40%), в который раз признанная наиболее влиятельной женщиной планеты, имеет четкое видение развития немецкой экономики, сохраняя баланс в социальной сфере. Но для этого ей крайне важно удерживать влияние на внешние рынки, что позволит покрыть затраты на реализацию большинства предвыборных обещаний. Общая цена их осуществления, по оценкам немецких экспертов, составляет около 28-30 млрд. евро. Без тесного партнерства с Китаем аккумулировать такие средства будет непросто.
Еще один важный момент состоит в том, что сейчас намечается новое торговое обострение между ЕС и КНР по поводу демпинговых поставок оборудования для солнечной энергетики и ряда других товаров (продажа одних только солнечных панелей в Европу из КНР в прошлом году достигла 22 млрд. евро). Дело дошло до возможного повышения импортных пошлин на разные группы товаров во взаимной торговле. На этом фоне для Меркель немаловажно разыграть роль защитника интересов Европы в торге с Пекином. Однако динамичное развитие немецко-китайских отношений и их очевидная успешность также не позволят принести их в жертву во имя политического имиджа Германии. Поэтому не исключено, что Берлин на официальном уровне и неформально будет оказывать влияние на Еврокомиссию с целью смягчения итогов антидемпинговых расследований в разных сферах.
Нынешний глобальный кризис максимально прагматизирует внешнюю политику основных игроков и их экономические стратегии. В таких условиях не удивительно, что Китай выбрал Германию проводником своих интересов в ЕС, а Берлин делает ставку на китайский рынок для сохранения роста и стабильности своей экономики. Вполне очевидно, что нынешняя доля Германии (около 30%) в товарообороте ЕС с Китаем будет иметь долгосрочную тенденцию к росту. КНР также будет максимально содействовать немецким инвестициям в свою экономику, сумма которых в прошлом году составила 1,45 млрд. дол., превысив уровень 2011 года на 28%. Следует ожидать и более активного китайского присутствия как в самой Германии, так и в целом в Европе.
Для Украины углубление реального партнерства Берлина и Пекина может означать следующее. Во-первых, Германия начинает проводить все более самостоятельную внешнюю политику в рамках ЕС, исходя из приоритетов своих экономических интересов. В случае заинтересованности Берлина в новых рынках и перспективных проектах, правительство Меркель (учитывая ее высокие шансы на переизбрание) будет готово пойти на существенное сближение с Киевом. Таких проектов может быть много, начиная с идеи превращения Украины в новый восточноевропейский газовый хаб (естественно, при непосредственном участии и помощи немецких энергетических концернов), заканчивая инвестициями в сельское хозяйство. Во-вторых, пример Германии показывает, как можно развивать относительно сбалансированное партнерство с Китаем, открывая возможности китайского рынка и для среднего бизнеса, а не только для корпораций и монополий. В-третьих, при поддержке Берлина Китай расширяет свое влияние в Европе, что следует учитывать в дальнейшей повестке дня в отношениях с ЕС, Россией и другими глобальными игроками.
Ось Берлин – Пекин проходит через Украину в том числе, поэтому если Киев не сформирует свою позицию в этой системе координат, то станет лишь ресурсным плацдармом для укрепления немецко-китайского партнерства.
Роман Рукомеда, политический эксперт
