Об этом пишет Шон Уокер в статье "Убийство, которое погубило свободные СМИ в России", опубликованной на сайте газеты The Guardian.
Стол Анны Политковской в редакции "Новой газеты" по-прежнему свободен. Это своеобразный мемориал, наряду с фотографией Анны и других убитых журналистов газеты, и напоминание об опасности работы.
Спустя десять лет после того, как Политковскую застрелили в холле ее многоквартирного дома в Москве, "Новая газета" по-прежнему остается одним из немногих изданий, представляющих сильную независимую журналистику в России. Ее журналисты все еще работают на Северном Кавказе, одной из наиболее опасных частей региона.
В сентябре, Елена Костюченко, корреспондент "Новой газеты", побывала в Беслане в Северной Осетии, чтобы рассказать о 12-й годовщине осады, в которой погибли 334 человека, в том числе 186 детей.
Политковская попыталась совершить такое же путешествие в 2004 году, но потеряла сознание в самолете по пути туда. Врачи считают, что ее отравили, чтобы помешать ей сделать репортаж.
Тем не менее, "Новая газета" неустанно работала над тем, чтобы выяснить, что произошло в Беслане, и опубликовала ряд статей о том, что причиной множества смертей стали взрывчатые вещества, примененные российским спецназом, для того, чтобы справится с осадой.
В сентябре этого года, матери жертв, которые уже давно призывают провести независимое расследование событий, запланировали акцию протеста по случаю годовщины. На них были футболки с надписью: "Путин – палач Беслана".
За Костюченко и фотографом, который отправился освещать это событие, следили, их запугивали, облили зеленой краской и избили во время пребывания в городе. Костюченко провела неделю в больнице с сотрясением мозга после удара по голове.
Несмотря на то, что ей только 29, Костюченко работает в газете в течение 11 лет. Среди ее статей есть одно из наиболее подробных объяснений механизмов, с помощью которых русские воевали в спорных районах Восточной Украины.
Она начала писать для местной газеты в ее родном городе Ярославле в подростковом возрасте, так она зарабатывала, чтобы свести концы с концами. "Я думала, то, что я делаю, - это журналистика. И вот однажды, когда мне было примерно 15, я купила в киоске "Новую газету", пока ждала стоматолога, и начала читать одну из статей Политковской о Чечне. Я была шокирована, мой мир перевернулся. Я поняла, что ничего не знаю о нашей стране. Я решила, что если хочу быть журналистом, то должна работать в "Новой газете", - рассказала Костюченко.
Она отправилась учиться в Москву и подала заявку на работу в газете; с тех пор она там. В первые месяцы в газете, Костюченко слишком боялась подойти к Политковской, потому что считала себя слишком молодой и неопытной. "Я боялась выглядеть глупо. Я думала, что сначала должна стать хорошим журналистом, проделать работу, которой можно гордиться, а затем сказать ей, как ее статьи изменили мою жизнь". Но такого шанса у нее не было.
Читайте такжеМнение The Guardian об убийстве Немцова: переломный момент для России
Через десять лет после смерти Политковской, пространство для независимой журналистики в России сократилось еще больше.
С 2006 года Комитет по защите журналистов зафиксировал 20 убийств журналистов, а Freedom House насчитал 63 насильственных нападения на журналистов. Но в большей степени, держит издания в узде и порождает самоцензуру именно угроза закрытия.
Некоторые источники новостей объединились в мощные издания, но вскоре их поставили на место.
Владелец заменил шеф-редакторов Ленты.ру, после замечания о том, что новостной сайт слишком далеко зашел с критикой Кремля; независимый телеканал "Дождь" был вынужден вести трансляцию из квартиры после того, как его выгнали из студий; и совсем недавно, была произведена чистка газеты РБК после серии статей о богатстве внутреннего круга Владимира Путина и расследовании в отношении одной из дочерей президента.
Разъяренные журналисты РБК записали свой разговор с двумя новыми редакторами, которые должны возглавить газету. Новые начальники сравнили работу в газете с вождением: "Если вы едете по двойной сплошной линии, они забирают права ... К сожалению, никто не знает, где эта двойная сплошная линия".
Читайте такжеThe Daily Beast: Смерть независимых СМИ в России
В российском медиа-ландшафте, где большинство людей держатся подальше от двойных сплошных линий, есть еще один редкий независимый голос. Это издание "The New Times" (Новое время), еженедельный политический журнал с резким дизайном и еще более резким анализом, редактором которого с момента его основания почти десять лет назад является опытный журналист Евгения Альбац.
Журнал выживает из-за своего малого тиража, но, тем не менее, часто сталкивается с проблемами. Недавно его издатель отказался выпускать номер с обложкой, на которой была изображена овца у ворот Кремля. "Мы работали с этими издателями с 2008 года, и мы не должны им ни цента, а потом вдруг они просто отказываются нас публиковать", - сказала Альбац.
По словам Альбац, среди подписчиков издания много олигархов, администрация президента также заказывает 13-15 экземпляров, но сейчас практически невозможно найти компании, готовые разместить рекламу в издании. Она держится на плаву благодаря пяти спонсорам, все они граждане России, но большинство из них желают остаться анонимными из-за риска для своей репутации.
Война в Украине, которая началась в 2014 году, еще больше усугубила поляризацию СМИ. В молодежном лагере прошлым летом популярный ведущий государственного телевидения Эрнест Мацкявичюс сказал сотням студентов факультета журналистики, что определение журналистики изменилось. Он настаивал на том, что западные СМИ лгали о России, так что Россия вынуждена была ответить им соответственно. "Понимаете, полтора года мы работали в составе правительства, поскольку информация сегодня стала очень серьезным и эффективным оружием".
В течение десяти лет после смерти Политковской, у Костюченко были возможности перейти в другие издания, но она говорит, что высоко ценит журналистскую свободу "Новой газеты". В 2015 году она освещала запретную тему для российских журналистов – участие российских солдат в войне на востоке Украины, которое так яростно отрицает Кремль.
"Мне предлагали $10 000 в месяц за работу на телевидении, а в "Новой газете" я зарабатываю столько же, сколько моя сестра зарабатывает, продавая джинсы в Ярославле. Но у нас [в газете] нет никакой цензуры, и это важно", - добавила она.
