"Видите, такая ситуация, она в очередной раз, по-моему, предусматривает необходимость принятия законодательства о возможности проведения деятельности Верховной Рады, в определенных случаях, онлайн. К большому сожалению, в соответствии с законодательством, у нас такая возможность есть только для заседаний комитетов, предусмотрена в законе о комитетах. И все-таки хотелось бы, чтобы этот опыт перешел и на другие рабочие органы Верховной Рады Украины, чтобы эти наши общения перестали напоминать какие-то скайп-вечеринки", – заявил в начале недели на заседании согласительного совета ВР первый вице-спикер Руслан Стефанчук, комментируя болезнь спикера Дмитрия Разумкова.
В прошлом году он в соавторстве со своим братом Николаем Стефанчуком уже инициировал соответствующий законопроект №3250 "Об основаниях и порядке проведения пленарных заседаний Верховной Рады Украины и заседаний комитетов Верховной Рады Украины в режиме видеоконференции на период осуществления мероприятий, направленных на предупреждение возникновения и распространения коронавирусной болезни (COVID-19)". На сегодня этот законопроект значится как отозванный. Однако, очевидно, ничто не мешает народным депутатам еще раз инициировать нечто подобное.
Вместе с тем, как текст законопроекта №3250, так и в целом концепция проведения пленарных заседаний украинского парламента в режиме видеоконференции являются, мягко говоря, дискуссионными и неоднозначными.
Статья 84 Конституции Украины определяет, что решения Верховной Рады принимаются исключительно на ее пленарных заседаниях путем голосования. А само голосование осуществляется народным депутатом Украины лично.
Как текст законопроекта №3250, так и в целом концепция проведения пленарных заседаний украинского парламента в режиме видеоконференции являются, мягко говоря, дискуссионными и неоднозначными
Определение понятия "пленарное заседание" нет ни в Конституции Украины, ни в Регламенте Верховной Рады. Однако, такое определение в свое время сформулировал орган, имеющий право толковать Основной закон – Конституционный Суд Украины. Так, в решении КС от 17 октября 2002 года №17-рп/2002 указано, что пленарные заседания – основная форма деятельности Верховной Рады как единого органа законодательной власти во время ее сессий. Это регулярные собрания народных депутатов Украины в определенное время и в определенном месте, проводимых по установленной процедуре.
Статья вторая Регламента ВР определяет, что Верховная Рада проводит заседания в здании Верховной Рады (город Киев, ул. Грушевского, 5). Из этого правила Регламент дает лишь два исключения. Первое – по решению Верховной Рады, принятому большинством народных депутатов Украины от конституционного состава Верховной Рады, ее заседания могут проводиться в другом месте. Второе – в случае объявления указа президента Украины о введении военного или чрезвычайного положения в Украине или отдельных ее местностях (председатель ВР, а в случае его отсутствия – первый заместитель или заместитель председателя ВР, который исполняет обязанности председателя, определяет место и время проведения заседания).
Законопроект, который был инициирован в 2020 году, не менял ни вышеуказанных положений Регламента, ни положений статьи 84 Конституции. Поэтому принятие аналогичного закона нельзя считать полностью соответствующим Основному закону и нормам Регламента.
По этому поводу справедливо высказались специалисты Научно-экспертного управления ВР. В своем заключении по законопроекту №3250 они отметили, что "учитывая те правила проведения пленарных заседаний, которые являются традиционными для работы парламента и закреплены регламентными нормами, возникают определенные сомнения в том, может ли предлагаемый в проекте способ рассмотрения и принятия законопроектов, проектов других актов в режиме видеоконференции считаться пленарным заседанием Верховной Рады Украины в том смысле, в котором это словосочетание употребляется в Конституции Украины".
Кроме того, в заключении НЕУ сказано, что "порядок проведения заседаний Верховной Рады в режиме видеоконференции содержит определенный риск, поскольку не дает гарантий защиты народного депутата Украины от постороннего давления и не позволяет выяснить, насколько свободно происходит волеизъявления лица во время видеоконференционного голосования".
И действительно, если система "Рада" сейчас содержит предохранители против неличного голосования депутата, то как оно будет обеспечено дистанционно? По этому поводу законопроект 3250 предлагал громоздкую и сомнительную конструкцию голосования поднятием руки "на камеру" с последующим фиксированием голосования депутата счетной комиссией. Но, очевидно, что такая процедура будет занимать огромное количество времени и не устраняет полностью достоверности неличного голосования (особенно учитывая возможности современного телекоммуникационного оборудования).
Ну, и напоследок – материальный аспект. В своем заключении профильный комитет ВР по вопросам Регламента, депутатской этики и организации работы Верховной Рады отметил, что законопроект 3250 "является имеющим косвенное влияние на показатели государственного бюджета (может привести к увеличению расходов при необходимости дополнительного приобретения технических и программных средств, систем защиты и т. п.)".
Как известно из наших реалий, если может – значит непременно приведет. И лично я (и как юрист, и как человек) не поддерживаю идею спонсировать за счет уплаченных мною налогов возможность народных депутатов работать из дома, тем более, что такая возможность представляется весьма сомнительной с точки зрения закона.
Андрей Иванов, член Ассоциации юристов Украины, адвокат, старший юрист ЮК MORIS
