В прошлую пятницу довелось побывать на шоу Е.А. Киселева на «Интере» - речь шла о Ленине - в связи с его днем рождения. Так получилось: Спаситель умер, но еще не воскрес (была Страстная пятница), поэтому разговор о брате антихриста местами походил на беснование.
Эта тема всё менее и менее интересна людям (и слава Богу!), но она, как мне кажется, крайне важна - чтобы правильно поставить в ней точку - раз и навсегда. Чтобы призраки прошлого не терроризировали ныне живущих и чтобы дух и неотпетая душа этого человека могли бы наконец-то обрести покой.
Мои соображения на сей счет таковы.
1. Мое отношение к Ленину, Ленин и мое семейство.
Негативное, но не уничижительное.
Среди родственников (по обеим линиям) - так сложилось - не было членов КПСС.
Ленин - никакой философ, плохой политэконом (интерес представляют лишь его рассуждения о кооперации), мрачный идеократ-фанатик, но гений «несимметричных» политтехнологий, гений пропаганды, любимый ученик Макиавелли, первым осознавший перспективность использования наиновейших средств массового зомбирования (кино). «Земля - крестьянам, фабрики - рабочим, мир - народам, хлеб - голодным», «Мы пойдем другим путем», «Есть такая партия!», «Политическая проститутка» - классика пропаганды и политпиара.
Разумеется, Ленин (при участии Троцкого) - лидер в номинации «Они изменили историю XX века». Но лучше бы он не номинировался.
2. Хоронить / Не хоронить?
Этот вопрос периодически всплывает в российском общественно-политическом сознании. Особенно тогда, когда власти необходимо переключить общественное внимание с темы «Почему так плохо жить?» на что-то иное - и тут всплывают то Киркоров, то Ленин.
Да, хоронить, да, выносить, и поскорее! В данном случае главное - не чувства верующих (религиозных коммунистов, коих ну совсем мало осталось), а сакральные и темные энергии, которые транслируются из пирамидообразного Мавзолея. Подозреваю, в случае похорон Ленина в России много чего реально изменится - и в самое ближайшее время.
3. Что делать с памятниками: свергать, уничтожать, оставлять?
Сами по себе памятники Ленину могли бы быть просто немыми свидетелями 1960–1970-х - тем более, сейчас их никто не замечает и не обращает на них внимания (в отличие, скажем, от памятников Сталину). Но эти памятники являются трансляторами негативных энергий, имеющих социальное измерение. То же относится и к имени Ленина - постсоветские страны зомбированы им.
Оптимальный выход: памятники-идолища не уничтожать, не свергать, а постепенно перевозить в парки-музеи советского периода, улицы постепенно переименовывать. Мавзолей из капища превратить в музей. В России и Украине целесообразно принять государственные программы, предполагающие не только муниципальное, но и государственное финансирование на переименования.
4. Почему многие до сих пор считают Ленина хорошим и добрым?
Наше (позднесоветское) понимание Ленина достаточно специфично: образ «доброго» Ленина, Ленина-«Деда Мороза», был создан сталинским агитпропом в конце 1920-х - начале 1930-х. Занявшийся укреплением своей личной власти Сталин пытался, во-первых, «отстроиться» от Ленина, во-вторых, найти себе политического «отца», в-третьих, придумать хороший повод для расправы с «ленинской гвардией» - реальными соратниками Ильича (Троцким, Каменевым, Зиновьевым, Бухариным, Кировым, Калининым), для которых он сам - просто недалекий грузинский выскочка, недоучка и бывший террорист.
Именно благодаря Сталину возникла «лениниана» («Ленин в Октябре» и проч., и проч.), в которой Ленин предстает незлобливым и прикольным, веселым и справедливым Дедом Морозом. Сам же Сталин на фоне такого Ленина предстает немногословным героем, титаном, сверхчеловеком.
Шок конца 1980-х годов для советского общества состоял в том, что, как оказалось, настоящий Ленин - злобный, мстительный, мелочный, фанатичный, блудливый, а Деды Морозы такими не бывают.
Советской пропаганде хрущевского времени «хороший» и «добрый» Ленин нужен был как альтернатива «кровавому убийце» Сталину. Но этот образ выдыхался и деградировал - вместе с советской идеологией. В результате они умерли вместе - практически, в один день, как в известной присказке.
5. Ленин: спаситель или убийца?
Дилемма в восприятии Ленина (Дед Мороз, озабоченный благом трудящихся людей VS.Кровавый демон, уничтоживший лучшую часть народа) банальна, ущербна и не дает ответы на самые сложные вопросы.
Ленин - многомерное сложное явление, а не Дед Мороз и не кровавый демон, явившееся сразу из нескольких источников: немецкий марксизм, французская политическая философия, общеевропейская социал-демократия, русский «космизм», милленаризм, религиозная философия, культура «Серебряного Века», еврейский гностицизм, традиции российской политической культуры, порождающие тот самый пушкинский «русский бунт», который «бессмысленен и беспощаден».
Ленин - это российский Мартин Лютер, автор российской Реформации, создавший новую рациональность (или иррациональность), новую модель бытия. Советский коммунизм и социализм - это не просто социально-политические модели. Это альтернативный (по отношению к западному буржуазному) проект мироустройства и человеческого развития, призванный победить человеческую (т.е. земную и плотскую) природу человека.
И богоискатели, и коммунисты с социалистами мечтали сконструировать нового человека, который бы преодолевал свою животную греховность и несовершенство. В некотором смысле, Ленин - это одновременно профессор Преображенский, выведший Шарикова, и доктор Франкенштейн, выведший своего монстра. Создатели были одержимы почти христианской и абсолютно алхимической мечтой - породить человека преображенного, посткапиталистического, постэкономического. Что-то вроде того, как из свинца наклепать золота. Однако преображенное коммунизмом человечество оказалось не всемирным братством, как предполагалось, а безблагодатным сонмищем хамов, монстров и чудовищ.
Да, коммунизм и социализм - это победа над смертью, грехом и тлением. Но тления нет не благодаря святой природе праведника, а благодаря бальзамирующему раствору и морозильным камерам (именно так произошло с телом самого Ленина). Да, это попытка затолкать человечество в Едемский Сад. Но прикладами и с черного хода.
И хотя коммунистический всемирноисторический эксперимент не удался, но, следует признать, именно его остатками и достижениями мы продолжаем пользоваться по сей день. Ничего альтернативного и прорывного с тех времен на постсоветском пространстве не родилось.
Андрей Окара, Москва
