Матча смерти в Киеве летом 1942 года не было, заявил один из участников ночных околофутбольных посиделок на Первом национальном телеканале.
Фраза эта была брошена в живой полемике, когда собеседники почти не прислушивались друг к другу, разговор покатился дальше и эту тема не развивали.
Впрочем, для многих исследователей прошлой войны, также для историков киевского футбола, и в самом деле, проявлением большой осведомленности и новых подходов стало отказываться от того наследства, которое, как теперь кажется, было просто продуктом советской системы, идеологизированным мифом.
Какой матч смерти? Какие расстрелы за победу? Да наши ребята рады были сыграть с немцами, фотографировались на память – подобные трактовки тех событий в настоящее время не редкость в Украине.
И в самой ФРГ несколько лет назад даже специальное расследование провели. Прокуратора города Гамбурга возбудила дело по факту убийства четырех киевских футболистов и в конечном итоге вынесла вердикт, что «настоящую причину ареста футболистов установить не удалось», а расстреляны они были весной 1943 года, намного позже памятного матча смерти 9 августа 1942 года по приказу начальника Сырецкого концлагеря Пауля Радомски по неясным мотивам, вместе с другими узниками.
Выходит, были наши футболисты безвинными жертвами мировой войны, на которую все и спишем.
Странно как-то складывается: футбол в оккупационном Киеве был, победы над оккупационными командами были, аресты наших футболистов были, расстрелы были, а матча смерти, выходит, не было.
Давайте посмотрим на те события в исторической плоскости. Лето 42-го года: Гитлер покорил почти все страны Европы, сфера влияния фашистов протягивается от Кипра до Скандинавии, флаги со свастикой - над Эльбрусом, над афинским Акрополем, над Эйфелевой башней в Париже (для этого немцы специально изготовили три одинаковых дюралюминиевых 11-метровых флагштока).
Беспрестанно пылают печи концлагерей, идет зачистка территории европейского континента под «жизненное пространство» немецкой нации.
В июле 1942 года выходит приказ №227 Верховного Главнокомандующего Сталина, в котором констатируется, что «после потери Украины, Беларуси, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории. У нас уже нет преимущества над немцами ни в человеческих ресурсах, ни в запасах хлеба».
В самом Киеве в июльские дни 1942 года оккупанты арестовывают руководителя подпольной диверсионной группы Николая Кудрю и его соратников. В Бабьем яру уже расстреляны десятки тысяч мирных жителей Киева, прежде всего, евреев, расстреляны 620 членов ОУН вместе с Еленой Телигой. Киевляне грустно шутят на своем непоправимом суржике: «Немцам гут, Иуде капут, цыганам тоже, украинцам позже».
И вот немцы узнают, что в Киеве существует футбольная команда из профессиональных игроков, которые работают на хлебозаводе, а после работы гоняют мяч. В результате договоренностей оккупационной власти с руководством хлебозавода было решено провести серию матчей киевской команды, которая получила название «Старт» с новыми «хозяевами города», организовать что-то вроде первенства Киева по футболу.
Газета «Новое украинское слово» писала в те дни:
«С разрешения Штадткомиссариата и с помощью управы возобновляется спортивная жизнь. Уже организовано первое общество «Рух», появляются спортивные коллективы на отдельных предприятиях. Так, хлебозавод уже составил футбольную команду из лучших игроков города. 7 июня, в воскресенье, в 17.30, на стадионе Дворца спорта состоится матч «Рух» - «Хлібозавод»»
На протяжении июня – августа 1942 года на стадионе «Зенит» (в настоящее время «Старт») киевская команда, которую составляли игроки довоенного «Динамо» и «Локомотива», сыграла 9 или 10 матчей: с командой «Рух», со сборными венгерских, румынских военных частей, немецких железнодорожников, и два - с командой немецких частей ПВО «Флакельф». Выиграли во всех, общий счет 56:11.
Собственно, спортивный смысл тех поединков был достаточно условным, ведь за «Старт» выступали все-таки профессиональные футболисты, и обыграть гарнизонных любителей для них не было проблемой.
Суть в другом. Что значило при тех условиях играть против команд оккупантов, нам теперь, через почти 70 лет, представить сложно. Проще представить, что значило, например, противостоять немцам на фронте, в партизанском отряде, в подполье. Можем даже представить, что значило быть изменником, полицаем, ведь добро и зло ходят по жизни рядом.
Мне как-то выпало разговаривать с одним из участников тех матчей 42-го года Владимиром Балакиным, спрашиваю: не было ли страха выходить на поле против немцев, не думали, что все это может закончиться достаточно трагически? Когда играешь с тигром, не забывай, что ты играешь с тигром.
«Может, кто-то и думал о чем-то таком, но, по крайней мере, среди наших речи об этом не было, - ответил он тогда. – О каких-то угрозах со стороны немцев мы не слышали, никто на нас не давил. Хотелось выиграть, порадовать народ, вот и все, мы же были спортсменами».
Хотелось выиграть. Миллионы людей в мире мечтали в те дни о победе над фашистами, и этих полтора десятка киевских футболистов выиграли свои поединки с оккупантами, выиграли свои, по-видимому, важнейшие матчи, не уступили в ни одном.
В то же время известно, что в 2002 году греческие кинематографисты отыскали прежнего игрока команды «Флакельф» Вилли Эндельбердта, который в интервью засвидетельствовал, что их команду посещал высокий офицерский чин, который напутствовал перед матчем: «Это особый поединок, и вы должны его выиграть, чтобы доказать превосходство арийской расы». В это можно поверить, поскольку гитлеровцы искренне считали себя «юберменшами», и например, Олимпиада 1936 года в Берлине, по замыслу нацистских идеологов, должна была стать наглядной демонстрацией этой теории высшей расы.
Итак, последний матч «Старта» был сыгран 16 августа 1942 года, а 18 августа гестаповцы прямо на хлебозаводе арестовывают почти всех игроков команды. Для трех из них – Николая Трусевича, Алексея Клименко, Ивана Кузьменко это закончилось расстрелом в Бабьем яру 24 февраля 1943 года, четвертый – Николай Коротких (единственный из всех кадровый работник НКВД) был арестован 6 сентября и замучен в гестапо осенью 1942-го. Остальные прошли через заключение в Сырецком концлагере.
Существует достаточно много исследований, почему же все-таки немцы арестовали футболистов. Большинство исследователей сходятся на том, что гестаповцам «подбросили» версию о том, что футболисты-динамовцы являются сотрудниками НКВД и оставлены в Киеве с разведывательной целью, а футбол - лишь легенда-прикрытие.
В частности, исследователь истории Киева Татьяна Евстафьева ссылается на докладную, написанную начальником контрразведки «Смерш» Первого Украинского фронта генерал-майором Осетровым в ноябре 1943 года, который о причине ареста футболистов свидетельствовал: «Чтобы избавиться от столь сильного конкурента, предатели, состоявшие на секретной службе в гестапо, донесли, что все бывшие динамовцы являются сотрудниками НКВД и оставлены в Киеве с разведывательной целью».
Другой историк киевского футбола Вячеслав Сабалдир также утверждает в своей книге «От матча смерти к матчу жизни», что футболисты были оставлены в Киеве для выполнения разведывательно-диверсионных операций: по решению тогдашних руководителей НКВД УССР была разработана легенда, что футболистов летом 1941 якобы не эвакуировали из Киева вместе со всеми по недосмотру руководства команды, а в дальнейшем они должны были легализироваться и действовать совместно с другими диверсионными группами.
Так это было в действительности или нет, какой смысл был делать разведчиков из футболистов, людей известных и примечательных, и каким, в конечном итоге, был их вклад в деятельность разведгрупп - тут и до сих пор широкий простор для дискуссий исследователей.
Но в данном случае давайте все-таки воздадим должное мужеству этих людей, которые сделали тогда на футбольном поле все, что могли, которые не захотели быть неполноценными и которым пришлось вынести после войны несправедливые подозрения и даже обвинения в сотрудничестве с оккупантами. Ведь участников тех матчей вызывали на допросы даже в 60-ые годы, также есть свидетельства, что совсем неоднозначно были восприняты намерения установлить памятники футболистам на стадионе «Динамо» и «Старт».
С некоторых пор те события теперь трактуются как обычные футбольные матчи в несколько необычных условиях, мол, люди просто соскучились по любимой игре, погоняли мяч, это было их личное дело, ничего смертельного. А то, что четверо игроков были убиты, а остальные попали в концлагерь, это так... эксцесс военного времени.
Каждому народу свойственное стремление творить свои мифы, иметь свой эпос, своих героев. Это вполне естественно, равно как и каждый нормальный человек хочет выглядеть в глазах других лучше, чем он есть в действительности.
Заниматься же развенчиванием мифов, переписыванием истории – дело, может, и увлекательное, но и крайне опасное. Легко можно скатиться к нигилизму или пофигизму, как в настоящее время принято говорить, породить в обществе общий цинизм и разочарование, а само государство сделать беспомощным и беззащитным в отстаивании собственных интересов, оставить его без исторической памяти. (Для иллюстрации: буквально на днях украинские СМИ распространили информацию об отдании дани памяти «известного российского кинорежиссера Сергея Бондарчука, который родился на Херсоне». О том, что С.Бондарчук был все-таки советским режиссером, а не российским (умер в 1994 году), получил звание народного артиста СССР за роль Тараса Шевченко, был лауреатом Шевченковской премии - об этом, конечно, ни слова).
...Через два года в Киеве, даст Бог, будет проходить финальный матч чемпионата Европы по футболу. Ровно через семь десятилетий после тех незабываемых событий знойного лета 42-го. Интересно, захочет ли политкорректный УЕФА отметить вместе с нами этот юбилей, почтить память футболистов, ну, хотя бы минутой молчания перед финалом? Или, в конечном итоге, будет ли в состоянии наше государство поднять этот вопрос перед Европой? Догадается ли кто-то включить в официальные туристические маршруты стадион «Старт», где проходили матчи 42-го года, и где установлен памятник киевским футболистам (не все же болельщикам пиво потягивать и в вувузелы дуть)?
Хотя есть сомнения, что и сам стадион уцелеет до той поры. В настоящее время на него положили глаз бездумные застройщики, а они, как известно, на память не оглядываются и в мифы не верят.
Олег Олийнык
