Кризис жанра – пожалуй, наиболее точное и тошнотворно актуальное определение большинства событий и процессов 2013 года. Оглядываясь назад, можно бесконечно ловить себя на мысли, что все знаковые моменты 2013-го мы уже когда-то проходили, когда-то видели, когда-то пробовали…
Коварный год змеи будто стал глобальным дежавю, демонстрируя переживающим его острый дефицит идей и смыслов – часто подавая нам событийные блюда сомнительной свежести лишь в более гипертрофированном виде.
Для потребителей новостей он начался с тревожных сообщений о «фискальном обрыве» в США, когда многочисленные эксперты предрекали всей мировой экономике скорый крах (эх, хороша старая песня, начинай сначала каждый год!); дебатов о необходимости выборов мэра столицы Украины, которым так и не суждено было состояться (хотя о том, что они не состоятся, стало понятно еще в 2012-м); с активного принуждения парламентской оппозицией коллег по большинству к персональному голосованию, вылившегося в затяжной политический кризис (и, кстати, хоть формально оппозиция и победила, большинство цинично изменило правила игры, вспомнив древнюю украинскую политическую традицию собирать выездные сессии ВР, не приглашая на них инакомыслящих).
Как бы квинтэссенцией абсурда, происходившего в информационном пространстве страны и мира зимой, в конце марта Украину, и, особенно, Киев – ждал грандиозный снежный коллапс, многокилометровые пробки на дорогах – и традиционные объяснения чиновников: дескать, снег пошел неожиданно, не были готовы. Эту пластинку обыватели слышат каждый раз, когда в Украине зимой идет снег – хотя, надо признать – в данном случае уже близилась середина весны; однако, масштаб снежной катастрофы был на сей раз настолько велик, что, казалось, степень народного негодования вот-вот перехлестнет через традиционное недовольство в разговорах на кухне и размещение картинок-демотиваторов в соцсетях…
А вспомните вторую половину весны! Прямо-таки феерический камбэк отработанных идей и устаревших подходов – когда мы наблюдали унылые попытки украинской оппозиции собрать людей на акции протестов с участием майданбайтеров, ответом на которые стали предсказуемые и еще более унылые контракции, инспирированные властью. Впрочем, это не впервые в украинской политике митинги в поддержку одних вызывают рефлекторные попытки продемонстрировать наличие поддержки у других. И не впервой организацией, в сущности, симулякров (пусть и в разной степени синтетических) этой поддержки занимались одновременно и первые, и вторые. Однако, именно в 2013-м от взаимных попыток и власти, и оппозиции доказать самим себе любовь к себе масс, стали массово страдать журналисты – а шедевром украинской политической инженерии стали «титушки».
Милицейское насилие, возведенное в квадрат, и автоматические попытки системы отмазать и защитить насильников и убийц в погонах стало причиной реального бунта на Николаевщине летом. За которым последовали предсказуемые попытки репрессий против тех, кто не выдержал насилие над собственных достоинством.
Затем тряхнуть стариной решила соседняя Россия, используя свой древний и «потасканный» трюк с торговыми войнами, живым воплощением которого во всех смыслах стал доктор Онищенко. Тут за старое вновь взялись Штаты, устроив уже не первый в своей истории «шатдаун», в очередной раз грозящий кознями египетскими экономической системе современного мира.
Наконец, главным ньюсмейкером планеты на какой-то момент стала и украинская власть, - повторив прямо-таки исторический геополитический кульбит авторства Богдана Хмельницкого, - развернувшись, в последний момент, на автобане в Европу, и направив свой взор на азийскую грунтовку (хорошо, Евразийскую). И не просто направив взор – а и перенимая увиденный там, на северо-востоке, опыт принуждения к влюбленности во власть милицейскими дубинками, однотипными судебными приговорами, разбитыми машинами и приглашениями на профилактические беседы в кабинеты забывших присягу сотрудников спецслужб.
В какие-то моменты 2013-го года становилось, раз за разом, все более и более понятно: нет свежих идей, нет свежих мыслей, потому – тщетно надеяться на перемены. Самой надежды больше нет – умерла. Умерла – у кого на что: на эффективность европейских чиновников, на креативность и решительность оппозиционных политиков, на мудрость властьимущих, на щедрость северных соседей, на смену власти в Киеве, на наказание ненаказуемых, на свободу для несправедливо осужденных, на то, что вообще когда-нибудь может стать хорошо. И оставалось лишь задаваться риторическим вопросом: как у граждан, проявивших чудеса самоорганизации в тот памятный снегопад в конце марта, собравшихся и выехавших на ночные улицы и трассы помогать чужим людям, у граждан, протестные настроения которых, по данным социологов, просто зашкаливают, у граждан, по всем признакам, начавших забывать генетическое правило «моя хата – с краю», - все может быть так плохо в настоящем и безнадежно – в обозримом будущем?..
…Но появилась надежда новая. Надежда на гражданское общество, которое, наконец, у нас родилось. Представители которого сначала помогали друг другу в уже упомянутом марте. Идентифицировали и не дали милиции оставить совсем безнаказанным юного специалиста по охране митингов. Устроили штурм клоаки под названием РОВД, породившей офицера-маньяка, заставив его с подельниками предстать перед судом. Вышли на улицы, чтобы показать свое недовольство зачитанным на исковерканном русско-украинском псевдоязыке решением «отложить» дружбу с Европой. Вышли еще большим числом – чтобы показать наличие собственного достоинства и работы принципа «все – за одного» в первые дни зимы. Написали «Палач» на дверях тех, кто сознательно или молчаливо-неосознанно плодит палачей. Отстояли баррикады, ставшие символом общественного самосознания и форпостом веры в то, что в этом государстве единственным источником власти, как утверждает многократно попранная политиками Конституция, все-таки является народ.
А это, в сущности, самая главная во всем мире надежда. Надежда на самих себя – и, одновременно, осознание того, что никто, кроме нас самих, ничего в нашей жизни в лучшую сторону не изменит.
Наверное, в 2014-м легче жить нам не будет. Скорее, как говорят эксперты-прогнозисты в последние дни 2013-го – будет еще тяжелее (ага, где-то мы это уже слышали!). Так, наверное, и есть: нас снова будут готовить к подписанию каких-то важных документов, которые, вероятно, опять не подпишут; машины активистов будут жечь; самих активистов и, возможно, журналистов, будут запугивать, подрезать на автомагистралях и даже бить, пытаясь, между делом, то обвинить в актах агрессии невиновных, то уберечь от наказания виноватых.
Но лучше будет тем, кто поймет и поверит – за прошедший год мы сами изменились. Порой – до неузнаваемости. Пусть, пока еще, не все – но ведь лиха беда начало, а когда рядом – неважно, на баррикаде или за столом – хороший человек, человек, который тоже изменился – ничего не страшно!
Вот и не бойтесь.
С Новым годом!
Михаил Ганницкий, шеф-редактор УНИАН
