«Если ОБСЕ признает выборы демократическими, сбудется моя хрустальная мечта», - иронично дала понять, что не ждет такого подарка, председатель ЦИК Беларуси Лидия Ермошина на утренней конференции 20 декабря, где объявила предварительные результаты голосования на выборах президента страны. И ОБСЕ через пару часов объявила, что оставляет ей и на будущее эту «хрустальную мечту».
Нечистый, как известно, прячется в мелочах. Журналисты привычно повторяют «ОБСЕ не признала выборы в Беларуси демократическими», но что в действительности прячется под этим «ОБСЕ»? «Ну, как же, - скажете вы, - это международная организация из 56 государств - участниц континента «от Атлантики до границы с Афганистаном». Правильно. Но кто снаряжает миссию наблюдателей на выборы в ту или иную страну от этой, так сказать, уважаемой, но – факт – больше говорят, аморфной организации? Парламентская Ассамблея ОБСЕ (есть такая)? Было бы вполне естественным. Как раз так поступает очень известная нам Парламентская Ассамблея Совета Европы. Она же потом заслушивает отчет, дебатирует, принимает резолюцию. Так вот, полное название «миссии ОБСЕ» - это «миссия наблюдателей Бюро демократических институтов и прав человека (БДИПЧ) ОБСЕ». Уловили разницу? Бюро, которое является структурным подразделением Организации, которое должно обеспечивать деятельность избранных руководящих органов Организации, де-факто выполняет функцию этих органов. Проще говоря, не Ассамблея делегированных туда депутатов парламентов государств-участниц формирует миссию наблюдать и оценивать выборы, а клерки, не делегированные странами, а трудоустроенные по какой-то неизвестной внутренней процедуре заполнения вакансий. При такой очевидной абсурдности, заявления «от ОБСЕ» часто, как в свежем случае Беларуси, воспринимаются чуть ли не как приговор.
Не могу не позволить себе немного поиронизировать над обнародованным заявлением миссии, поскольку, думаю, имею на это право и как официально зарегистрированный независимый международный наблюдатель на выборах Президента Беларуси. И прав у меня было не меньше, чем у наблюдателя «от ОБСЕ». Из посещенных мной за два дня голосования почти 20 участков я встретил одного наблюдателя от ОБСЕ, когда он пил кофе и закусывал вкусненькой белорусской колбаской, гостеприимно предложенной членами комиссии. К сожалению, коллега-англичанин оказался неразговорчив по части впечатлений. Обычно наблюдатели искренне и охотно делятся увиденным, потому что, понятно, каждому хочется получить наиболее полную картину. Так было у меня лично с экс-премьером Литвы Казимирой Прунскене, польским экс-вице-премьером Анджеем Леппером, депутатами Азербайджана, Швеции, России, общественными активистами из США: как на участках, так и в коридоре телевидения, холле гостиницы, а то и на улице. Это все к тому, что просто рассмешил следующий тезис вердикта «от ОБСЕ»: «подсчет голосов на половине участков, где было наблюдение, был плохим или очень плохим». Почему плохим? Объяснение говорит за себя: потому что «процесс подсчета проходил молча». Пардон, а как следует тогда «подсчитывать вслух»? Я наугад зашел за 5 минут до закрытия на участок №33 (был рядом с предыдущим да и номер понравился) во Дворце железнодорожников в Минске. Ровно в 20:00 голосования прекратилось, и глава комиссии пригласил наблюдателей (а там еще были шестеро собственно белорусских – от партий и общественных организаций) проследить за подсчетом. Все действия объявлял, например, «проведем погашение неиспользованных бюллетеней». Дальше – высыпали на стол бюллетени, и члены комиссии принялись раскладывать их по стопкам возле соответствующих фамилий. Наблюдатели могли свободно контролировать все вплоть до финальных цифр, проставленных в протоколе. Какую еще «прозрачность» недополучил некий господин Тони Ллойд, о чем он публично заявил на следующий день, осталось тайной.
Не могла по меньшей мере не удивить привязка хода голосования к печально известным событиям вечера того дня на площади Независимости, где толпа, подстрекаемая двумя кандидатами, штурмовала Дом правительства. Как утверждает «ОБСЕ», «избирательный вечер был омрачен». Пардон, голосование закончилось в 8, поэтому, выходит, погром – это, по стандартам ОБСЕ, «электоральный вечер»? Может, имелось в виду, что именно безобразие на площади «затмило» этот вечер? Да нет, оказывается, «затмило задержание кандидатов в президенты и общественных активистов». Вот такая логика: громишь двери и бьешь окна в правительственном доме, значит, «общественный активист» по признанию «Бюро демократических институтов и прав человека».
Впрочем, такая неискренность и надуманность не должна удивлять. Это Бюро (БДИПЧ) давно уже «кошка, которая гуляет сама по себе». Точнее, там, где укажет настоящий хозяин. И даже председательствующая на протяжении года страна в ОБСЕ, оказывается, не может повлиять на ее прогулки. Между тем, давно известно о тесных связях функционеров Бюро с администрацией США, с мощными лоббистскими группами в американском конгрессе, именно которые и определяют повестку дня работы Бюро, а не опять же руководящие органы международной организации. В то время, как в целом об ОБСЕ отзываются в мало лестных выражениях («умерла», «едва теплится»), к Бюро не просто прислушиваются, а сверяют с ним свои действия. В том же Брюсселе. Почему? Ответ тот же: Бюро де-факто инструмент публичной политики США. И они защищают этот свой инструмент от всех попыток других государств-участниц вернуть БДИПЧ в рамки.
В этом конкретном случае есть еще такой интересный момент. Долгие годы Россия громко выражала свое недовольство заангажированностью БДИПЧ. Казалось, сейчас такой момент, чтобы вступиться за страну, с которой вместе составляет Союзное государство. Но нет. Несмотря на недавнее публичное примирение Медведева с Лукашенко, осадок у Кремля остался, тем более, что сам Лукашенко заявлял, что Россия финансирует двух самых воинственных его соперников.
Что будет дальше в отношении к Беларуси и ее президенту? Та же политика «кнута и пряника» со стороны сильных игроков. Вот это «заявление ОБСЕ» было «кнутом». Теперь очередь за «пряником» - соблазнительными предложениями, выгодными сделками, словом, потеплением. Так заведено в случае государств, имеющих слишком независимую, как кажется более сильным, линию, и привлекательные активы, как в случае Беларуси, сильную, самодостаточную, конкуретоспособную экономику.
Игорь Слисаренко, Минск-Киев
