Представьте себе, что в ваш дом посреди ночи врываются люди в военной форме, с криками «Вы - предатели родины, вас выселяют», дают на сборы 15 минут, под дулами автоматов везут в грузовиках на вокзал и загружают в товарные вагоны. И увозят за тысячи километров от родной земли.
Так поступили с моим народом 75 лет назад. В ночь на 18 мая 1944 года началась операция по насильственному выселению крымских татар. Весь народ обвинили в предательстве и приговорили к немедленному выселению из Крыма. За три дня войска НКВД зачистили полуостров от «предателей Родины». Людей погрузили в товарные вагоны – без воды, продовольствия и медицинской помощи. Вагоны были битком набиты женщинами, стариками и детьми – мужчины призывного возраста в это же время погибали на фронте, служили в рядах Советской Армии.
В ночь на 18 мая 1944 года началась операция по насильственному выселению крымских татар. Весь народ обвинили в предательстве и приговорили к немедленному выселению из Крыма
По дороге люди умирали, тела заворачивали в одеяла и просто так оставляли на остановках. Большую часть переживших «принудительную депортацию» выслали в Среднюю Азию, небольшие группы – в Марийскую АССР и на Урал. Там изгнанники жили в спецпослениях: в бараках, землянках, пещерах. По официальным данным, всего выслали 183 тысячи человек. В дни депортации и первые годы жизни на новом месте от голода и болезней умерло до 46% крымских татар.
Эту историю я узнала, когда мы уже жили в Крыму. А осознание масштабов и ужаса трагедии пришло значительно позже.
Мы вернулись в Крым в 91-м. Тогда я впервые услышала, что мой дедушка – крымский татарин, и что когда-то давно всех отсюда вывезли. Место, где была наша деревня, сравняли с землей.
После возвращения в Крым люди жили в ужасных условиях. Оно пришлось на лихие 90-е, которые не отличались благополучием.
Однажды я шла в школу и поприветствовала одноклассницу с ее мамой, помахав им рукой. В ответ увидела, как женщина одернула руку дочери и сказала: «Она татарка, с ними нельзя дружить»
…В Крыму я пошла в первый класс. Меня, конечно, посадили за последнюю парту с парнем, который сидел за ней уже несколько лет. Позже моя первая учительница, наверное, разглядела во мне обычного ребенка и пересадила за вторую парту. Дружил со мной только один мальчик в классе – Саша Агафонов. Но их семья вскоре переехала.
Однажды я шла в школу и поприветствовала одноклассницу с ее мамой, помахав им рукой. В ответ увидела, как женщина одернула руку дочери и сказала: «Она татарка, с ними нельзя дружить».
Тогда я так и не поняла, почему со мной нельзя дружить.
Намного позже узнала – когда началось массовое возвращение крымских татар на землю предков, местное население пугали байками: «они вернутся и всех вырежут», «у татар три глаза».
Каждый крымский татарин хоть раз в жизни слышал вопрос: «Зачем вы приехали в Крым, если ТАМ у вас все было?».
Когда я была студенткой, помню митинги Памяти, которые проводились 18 мая в Симферополе. И реакцию знакомых: «опять эти татары собираются. Что им вообще надо? Чего им не хватает?»
Ежегодно 18 мая в нашем селе проводились небольшие траурные мероприятия: выставка детских рисунков, исполнение гимна и молитва в память о погибших.
Помню журнал с историями очевидцев депортации, каждая из которых впечатлила меня до глубины души, и больно ранила. Во всех семьях крымских татар есть своя история: как выселяли, как они жили в Азии, где в Крыму жили до выселения, как возвращались. Их, эти страшные истории, передают из поколения в поколение. Потому все знают – путь домой, на родную землю, был долгим и тернистым.
Каждый крымский татарин хоть раз в жизни слышал вопрос: «Зачем вы приехали в Крым, если ТАМ у вас все было?».
Не стану вспоминать, что было и чего не было ТАМ.
Просто, наш дом – ЗДЕСЬ.
Зебеде Шерфетдинова
