В редакционной статье, опубликованной на сайте газеты The Guardian, пишется о том, что финансовые кризисы такого рода, как сейчас в России, не новы, но всегда ощутимы. Их обычные признаки: валюта в свободном падении, снижение стоимости акций, паническое повышение процентных ставок центральным банком и растрата миллионов для укрепления своей валюты. Все это очень знакомо: россияне сами прошли через что-то подобное чуть более 15 лет назад. Остальная часть «балета» обычно проходит так: предприятия начинают отменять операции и сокращать расходы (как Apple закрыла свой российский интернет-магазин); Центральный банк продолжает сжигать резервы (которые в случае Москвы просто огромны: банк потратил $ 90 млрд в этом году, и имеет еще более $ 400 млрд в запасе); затем идут разговоры о паническом снятии банковских вкладов, или о введении государственного контроля за движением капитала. Все это развивается по сценарию. Но в любой другой стране, был бы еще один шаг: участники рынка вели бы обратный отсчет дней до того момента, когда вмешается МВФ. Но особенность ситуации в том, что почти невозможно представить себе Владимира Путина, который просит Вашингтон прийти ему на помощь.
Одно можно сказать наверняка: последствия экономического кризиса в России будут ощущаться и за ее пределами. Даже если Россия давно перестала быть советской сверхдержавой, она сохранила и свой ядерный арсенал, который приравнивается к арсеналу США, и существенное международное влияние. Путин приложил огромные усилия, чтобы напомнить миру об этом, и не только с помощью зажигательных речей. Военная агрессия против Украины и аннексия Крыма в этом году подняли уверенность России до впечатляющих высот. Кремль приступил к политике, которая направлена на разрушение европейского порядка после холодной войны, и сопровождается военными самолетами в воздушном пространстве НАТО.
Остается только догадываться, станет ли Путин более мягким или, наоборот, прибегнет к еще большим провокациям. От предстоящей пресс-конференции ждут ответов. Начальными признаками является то, что режим готовит общественность к преодолению экономических трудностей, возвышая при этом историю того, как страна противостояла натиску внешних врагов. Но, тем не менее, ясно, что байки Путина за последние 15 лет – о том, как сильный человек наступает на демократические права в обмен на более высокий уровень жизни - теперь рискуют быть разрушенными. Кумовство и отсутствие модернизации, которые характеризуют его правление, обернулись против него, когда стоимость рубля и нефти резко снизилась.
Некоторые на Западе сейчас считают, что раненного медведя нужно ранить еще немного, чтобы он уступил. Это не сложно понять. Сентябрьское перемирие в Украине существует только на бумаге, потому что не было никакого вывода российских войск. Такое поведение может иметь негативные последствия для Путина. Его реакция на санкции - эмбарго на европейские продукты - только способствовала повышению внутренней инфляции. Кроме того, Россия не может позволить себе угрожать кому-либо прекращением поставок газа, когда она так отчаянно нуждается в доходах в иностранной валюте. На Ближнем Востоке, Россия рисковала бы больше, чем может себе позволить, если бы перешла к противостоянию. В конце концов, Путин может быть доволен текущей политикой США в отношении Ирака и Сирии, поскольку она не противоречит его стратегической цели по сохранению Башара аль-Асада у власти. Также у Москвы нет никакого желания прекращать переговоры по ядерной программе Ирана, которые направлены на предотвращение распространения ядерного оружия.
Но вместо поспешного заключения о том, что к финансово слабой России теперь можно относиться, как к полному изгою, возможно, пришло время для дипломатического творчества. Кризис в России обеспечивает для Запада наилучшие условия для сочетания умеренного давления и новых возможностей для диалога. Давление важно, если Запад хочет быть воспринят всерьез российской властью, которая извлекла большую выгоду от его нерешительности. Поэтому не должно быть никакой отмены санкций до тех пор, пока продолжается конфликт в Украине. Но диалог не менее важен.
Любые переговоры должны быть осознанными, и не должны идти на компромисс в вопросе ценностей, которые составляют основу европейской структуры, когда Россия пытается утвердить свое региональные влияние. Обращение к Путину лишит его возможности утверждать, что у него нет другого выбора, кроме как и дальше подталкивать Россию к ограниченному национализму и военному авантюризму. Понятно, что когда медведь болен, нужно приложить больше усилий, чтобы поговорить с ним.
