Леше не было 30-ти, когда он ушел. Сначала в армию (первая волна мобилизации), а потом и вовсе. Его не стало жаркой июльской ночью 2014-го, в ныне оккупированном поселке Седово (Новоазовский район Донецкой области).

К нашему пункту технаблюдения, где несли службу пограничники, по морю подошли два катера с кадровыми российскими военными на борту. В переговоры не вступали, просто начали минометный обстрел. Один офицер погиб на месте. Двое солдат получили тяжелейшие ранения. Один из них пять дней неистово боролся за жизнь, но не помогли ни деньги, ни связи, ни молитвы. Как говорят медики, травмы оказались «несовместимые с жизнью».

Мы еще не сняли черные платки, когда случилась еще одна трагедия. 29 июля 2014 года в Донецкой области погибли десять украинских военных

Когда Лешка ушел, моя двоюродная сестричка Наташа в 24 года осталась вдовой с 5-летней дочкой на руках. А их сын, которого я называю не иначе, как ЛешЛешыч, родился спустя семь месяцев. Папу он видит регулярно: на кладбищенском памятнике и фотографии с черной лентой, которую вот уже пять лет Наташа никак не спрячет в шкаф, где хранится коробочка с Орденом «За мужество III степени», которым президент Украины Петр Порошенко наградил бойца. Посмертно…

Мы еще не сняли черные платки, когда случилась еще одна трагедия. 29 июля 2014 года в Донецкой области погибли десять украинских военных. Еще пять попали в плен.

Накануне два наших истребителя СУ, которые выполняли боевую задачу в донецком небе, сбили российские террористы. Пилоты успели катапультироваться, но связи с ними не было. Командование Вооруженных сил Украины приняло решение отправить две группы бойцов 3-го кировоградского полка спецназначения на поиски летчиков. 28 июля, в селе неподалеку от города Снежное, группа украинских воинов вышла к фермерскому хозяйству, где их встретил местный «царек» - владелец фермы и, по совместительству, депутат от «Партии регионов» Николай Бутрименко. Он уверил воинов, что поблизости нет боевиков, и предложил переночевать в заброшенном ангаре. Спустя некоторое время сказал, что ему нужно проведать жену в больнице и отправился в Снежное. А там пошел к лидерам террористической группировки «Восток» и «слил» наших парней.

Рано утром 29 июля несколько БТРов подошли впритык к тому ангару. Наши парни вздохнули с облегчением – на технике была символика Вооруженных сил Украины. Они подумали, что пришла подмога. Когда же поняли, что произошло на самом деле, один из военнослужащих решил сдаться в плен: ему необходимо было жить, потому что несколько месяцев назад у него родился сын. Офицер вышел с поднятыми руками, но террористы открыли огонь на поражение. Военный погиб.

Кроме него погибли еще девять воинов, которые решили прорываться из окружения на двух «Уралах». Одну машину террористы подорвали. Второй грузовик- расстреляли. Пятеро украинских разведчиков попали в плен. Еще четверым удалось прорваться и добраться к своим, на подконтрольную территорию…

На протяжении двух лет после этой страшной трагедии Николай Бутрименко – тот самый, что сдал наших парней донецким отморозкам – ездил на подконтрольную Украине территорию за пенсией. Жил-поживал, без проблем пересекал линию разграничения и… держал связь с боевиками. Во время очередного «вояжа» на территорию Украины, его задержали сотрудники полиции совместно с представителями ВСУ.

Николай Буррименко (слева) / фото depo.ua

Почти три года Бутрименко просидел в СИЗО. Ему вменяли две статьи Уголовного Кодекса: финансирование терроризма и террористический акт (именно под эту статью следствие «подвело» гибель наших парней). Но…

На минувшей неделе Куйбышевский районый суд Запорожской области (Куйбышевский – ныне Бильмацкий район – тот самый, где родился и вырос папа маленькой Ники и ЛешЛешича, которые теперь каждую неделю встречаются с папой на кладбище) вынес Бутрименко приговор. И, знаете, какой? ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ!

Да, да, я не опечаталась.

По статье «финансирование терроризма» служители Фемиды дали предателю восемь лет, а по статье «террористический акт» (по обвинению в гибели десяти спецназовцев) донецкого урода (я не могу подобрать другого оценочного суждения) оправдали. Якобы следствие не предоставило достаточных доказательств его вины (свидетельские показания выживших героев суд во внимание не принял). Кроме того, суд отказал в удовлетворении гражданских исков (выплате материального и морального ущерба) родственникам погибших.

Но и это еще не все. Как известно, закон не имеет обратной силы и те, кто угодил в СИЗО несколько лет назад, сидят, так сказать, по «закону Савченко». Это когда один день заключения считается за два.

Николаю Бутрименко дали 8 лет. Три из них он уже отсидел – провел в СИЗО. Если считать по «закону Савченко», то уже летом следующего года он выйдет на свободу. Выйдет, уедет в село под Снежным, и снова, возможно, сдаст наших парней…

А несколькими неделями ранее отличился другой суд – Мелитопольский горрайсуд. Судья Юлия Горбачева вынесла постановление, которое, мягко говоря, совсем не укладывается в голове здорового человека. Госпожа Горбачева отказалась признать крушение украинского транспортного самолета ИЛ-76, в результате чего погибли сорок десантников и девять членов экипажа, следствием агрессии России. В гибели экипажа и пассажиров того самого самолета, который в июле 2014 в районе луганского аэропорта из ПТУРа сбили террористы, таким образом, никто не виноват.

Обломки ИЛ-76 / фото ТСН

Любопытно, что судья даже не удосужилась мотивировать свое решение, выдав только резолютивную часть документа. А также проигнорировала журналистов, сообщив, что слишком загружена, чтобы отвечать на какие-то вопросы…

Половина цивилизованного мира признала Россию страной-агрессором, а Гаага уже обрыдалась в ожидании запоребриковых «спасателей русского языка» на скамье подсудимых

Удивительные вещи происходят вокруг, не правда ли? Донбасские степи уже шестой год пропитываются кровью украинских воинов, на «стендах памяти» не хватает места для фото Героев, а вооруженные люди, часто – с псковской пропиской в паспорте и российским военным билетом в кармане, сбивают над украинской территорией самолеты, «селфятся» с их обломками и передают видео-приветы военнослужащим ВСУ. Буряты и якуты, казаки с пропитыми лицами и папахами на пустых головах – натягивают на себя символику нашей армии и в спину расстреливают защитников Украины.

Половина цивилизованного мира признала Россию страной-агрессором, а Гаага уже обрыдалась в ожидании запоребриковых «спасателей русского языка» на скамье подсудимых. Потому что в этой половине цивилизованного мира массовое убийство – это террористический акт.

Почему же у нас по-другому? Почему для некоторых (мелитопольских и бильмацких) судей Россия – не агрессор, а бывший «регионал», из-за которого погибли, минимум, десять разведчиков – не террорист? В каком мире живут эти судьи?

…Расстояние от Мелитополя до Луганска – 450 километров. От Бильмака до Снежного – 250. Эти километры приглушают звуки обстрелов и плач убитых горем родственников наших военных. Эти километры «убаюкивают» совесть, напрочь разрушают справедливость и подло убивают судейскую честь. Эти километры позволяют им спать спокойно по ночам. Страшно представить, сколько в Украине еще таких судей.

Ирина Дубченко