Из откликов читателей: «Население, которое теряет лидера и на протяжении некоторого периода не находит другого, готового умереть, превращается в толпу, стадо, жующее траву под ногами. Этим пользуются некоторые общеизвестные уроды, правда — только до времени появления нового готового умереть. Не имеется непосредственно в виду многострадалица Юлия. Так и пляшет человечество от тирании до анархии, как маятник».
Здесь всё приблизительно и с перехлёстом, но есть намёк на одну не совсем избитую мысль.
Уже четверть века как пишущие о политике люди на пространствах бывшего СССР употребляют слова «харизма», «харизматический лидер», «харизматическая личность», «харизматик». Понятие правителя-харизматика введено в науку почти сто лет назад. Первым, кого обозначили этим словом в современной Восточной Европе, оказался (ещё под конец совка) Ельцин, потом к нему добавились Лукашенко, Юлия Тимошенко, отчасти Ющенко. По-древнегречески «харизма» — «божественный дар». Отмеченный этим даром деятель легко, почти играючи, привлекает к себе массы. Ему дано влиять на них, как никто вокруг. Он подчиняет их себе почти сверхъестественным обаянием. Это вождь по рождению. Он может быть и великим праведником, как Махатма Ганди, и дьяволом во плоти, как Гитлер, главное — сильнейшая воля и вера в свою миссию. И шлейф ошеломительных успехов. Отсюда — безоглядность, бесстрашие, отвага и, как сказано, готовность умереть.
Это — особая готовность. Она, в сущности, бессознательна. Харизматику недосуг думать о возможности гибели просто потому, что это вещь неприятная, а он способен думать только о приятном. Страхом, как известно, ведает определённый участок мозга. Если рассчитано бить по нему палкой, через некоторое время человек перестаёт бояться чего бы то ни было. Этим пользуются некоторые тренеры боксеров и борцов. У выдающихся харизматиков-политиков центр страха отсутствует изначально.
Харизматики вообще не думают в обычном смысле слова, не просчитывают свои действия. Остапа несёт. Они непредсказуемы для самих себя и тем более — для своих противников, для заурядных карьеристов и бюрократов. Под харизматика невозможно подделаться, а кто пытается, быстро скисает и отползает или становится посмешищем. Посмотрите на ту скандально незадачливую самозванку-соперницу Юлии, что получила прозвище Черноротая. У неё есть паруса, но нет ветра, который их надувает, — любви, восторга и преданности поклонников. Без этого паруса обвисают и болтаются, как тряпки на огородном пугале.
Итак, почему поместили за решётку Юлию Тимошенко? Потому что не смогли запугать её так, чтобы она сникла подобно миллионам, привычно сникающим перед произволом. Думается, что на сей раз не было и серьёзной попытки запугивания — сказался опыт предыдущих неудач. Чтобы оценить этот редкий политический и человеческий случай, читателю надо посмотреть на себя и вокруг. Разве мы не сдаёмся ещё до того, как нас по-настоящему притиснут? Разве каждый не знает, что для него действительно опасно, а что — не очень? Возьмите самый непослушный класс, которому директриса велела не бузить ввиду приезда комиссии из районо. Не станет ли он паинькой на целый день, а то и два? Это всё называется адекватным или здравым поведением, конформизмом, приспособленчеством, самосохранением — суть одна.
Безумству же храбрых поём мы песни.
Есть только одно, что могло бы огорчить харизматика, если бы он был способен расстраиваться из-за таких пустяков: ему не дано обаять трезвого и, как теперь говорят, самодостаточного человека — с ним те же проблемы, что с каждым (примерно) десятым участником гипнотизёрских представлений.
Анатолий Стреляный, «Комментарии»
