Об этом пишет Катрин Хилле в своей статье, которая называется «Российские аграрии пытаются удовлетворить потребности российского рынка», опубликованной в британской газете Financial Times.
Работники совхоза им. Ленина сносят яблоки к прицепу, по одному ведру за раз. Вскоре под теплым летним солнцем образуется гора из спелых яблок, готовая к поставке в соседнюю Москву для покупателей, которые уже соскучились по свежим, здоровым продуктам отечественного производства.
«Наша страна может и должна кормить себя сама – и не только кормить себя, но и поставлять продовольствие в другие страны», – сказал премьер-министр Дмитрий Медведев на прошлой неделе.
Но эта цель кажется недостижимой. Хотя площадь пахотных земель на душу населения в России одна из наибольших в мире, страна зависит от импорта продовольствия приблизительно на 40 %. Фермеры говорят, что потребуются годы напряженной работы и огромных, широкомасштабных инвестиций, чтобы изменить эту ситуацию, но мало кто верит в выполнимость такой задачи.
«То, что польские производители яблок рвут на себе волосы из-за запрета на импорт, нам никак не помогает – эмбарго не будет действовать настолько долго, чтобы мы могли этим воспользоваться», – говорит Павел Грудинин, директор совхоза им. Ленина, бывшей государственной фермы. «Вместо Польши мы теперь будем конкурировать с Чили. И конкурировать мы не сможем».
Несмотря на радостные сообщения государственных СМИ о том, что Россия скоро станет самодостаточной, правительственные эксперты не могут с этим согласиться.
«Сегодня в России мы сталкиваемся с уникальной ситуацией, когда цена на хорошие, экологически-чистые яблоки не может сравняться с ценой на импортные яблоки», – говорит Дмитрий Юрьев, заместитель министра сельского хозяйства. «Около половины фруктов из мелких фермерских хозяйств и 20 % овощей промышленного производства просто сгнивают».
Корень проблемы лежит в долгом и сложном переходе страны от коммунистического прошлого. Хотя Советский Союз хвастался своей самодостаточностью, она сопровождалась низкой доходностью и маленьким выбором для потребителей. После распада СССР в 1991 г. общая площадь посевов в стране снизилась с более чем 90 млн. га до 73 млн. га.
Когда Россия открыла для себя капитализм в 1990-е годы, новые предприниматели сосредоточили свое внимание на быстрой прибыли в торговле, разработке полезных ископаемых и финансовых услугах. Совхозы закрылись, и только некоторым удалось собрать достаточное количество денег на модернизацию производственных методов и систем, чтобы поставлять продукты на рынок. Многие жители сел бросили свои земли, чтобы найти работу в процветающей Москве.
Российское правительство все же добилось определенных успехов в решении этих проблем. Льготное финансирование через государственные банки и лизинговые компании помогло восстановить некоторые возможности производства свинины и мяса птицы, утерянные после падения коммунизма. Между 2008 г. и 2012 г. производство птицы выросло на 60 %, а свинины – на 36 %.
Но Москва опасается слишком быстрого развития в этой сфере. Г-н Юрьев говорит, что слишком быстрое увеличение производства зерна или свинины может вызвать снижение цен, создавая финансовые трудности для инвесторов, которых правительство пытается поощрять.
Вместо этого правительство теперь хочет провести модернизацию в сферах производства фруктов, овощей и молока. Основной причиной больших потерь и низкой доходности производства овощей и фруктов является отсутствие современной системы транспортировки и инфраструктуры хранения, которые охватывали бы всю страну.
По словам г-на Юрьева, беспокойная Северо-Кавказская республика Дагестан могла бы поставлять широкий спектр высококачественных фруктов и овощей, которые сейчас импортируются. Но большая часть продукции Дагестана уходит на переработку –
на производство концентрированных соков, например – поскольку нет инфраструктуры для хранения и транспортировки свежих продуктов.
Министерство сельского хозяйства разрабатывает планы по развитию общенациональной оптовой системы логистики, которая могла бы состоять из 15 центров и эксплуатироваться при участии государства. Но вряд ли возможно быстро организовать такую систему.
Еще одна новая программа будет направлена на объединение молочных ферм в кооперативы, которые могут помочь контролировать качество, транспортировку и сбыт продукции. Это также не удастся сделать быстро, модернизация этого сектора может занять около 8 лет, считает г-н Юрьев.
«Мы очень рады, что государство, наконец, обратило на нас внимание», – говорит Андрей Даниленко, глава Национального союза производителей молока. «Вопрос не в том, сможем ли мы удовлетворять спрос на молочные продукты, а в том, сможем ли мы построить жизнеспособную промышленность – и это вопрос не национальной гордости, а экономики».
В Союзе производителей жалуются, что сельскохозяйственные субсидии на гектар в ЕС гораздо больше, чем в России, и требуют, чтобы Москва увеличила субсидии в два раза.
В то время как все представители этой отрасли соглашаются с тем, что субсидии очень маленькие – не отрицает этого и правительство – многие мелкие фермеры считают, что даже большие, новые государственные субсидии будут бесполезны.
«Правительство никогда ничего не делало для сельского хозяйства, наоборот, создавало препятствия», – жалуется Василий Мельниченко, который руководит небольшой фермой на Урале. Дважды сельскохозяйственные предприятия, которые возглавлял бывший руководитель совхоза г-н Мельниченко, были разрушены бандитами, по его словам.
Небольшая ферма, занимающаяся выращиванием кроликов и производством овощей, которой сейчас руководит Мельниченко, не можете получить банковские кредиты и платит в три раза больше за электроэнергию, чем алюминиевый завод, который находится по соседству и который принадлежит группе Олега Дерипаски, одного из самых богатых олигархов страны.
С такими неприятностями сталкиваются все небольшие фермерские хозяйства, как и многие частные предприятия в большинстве промышленных секторов.
Г-н Мельниченко сомневается, что хоть что-нибудь изменится. «Правительство не хочет помогать нам выживать, на самом деле они хотят, чтобы мы освободили землю для большого бизнеса, чтобы они могли добывать природные ресурсы из нее, – говорит он, – это то, что Россия всегда будет делать: экспортировать нефть и газ».
