В статье «Ципрас бросает вызов устоям Европы», опубликованной на сайте немецкой газеты Die Welt, Жак Шустер пишет о том, что можно говорить о греках, что угодно. Они довели европейцев до белого каления, но, по крайней мере, им удалось заметно объединить Европейский Союз. Почти никогда прежде в истории ЕС, правительства от Лондона до Любляны, от Парижа до Праги не были так единогласно настроены в каком-либо вопросе, как сейчас, в том, как реагировать на Афины. Пусть это согласие длится, как можно дольше! В ближайшие недели и месяцы будут сильные ветры. Могут возникнуть бури – и не только над Эгейским морем.
За надвигающуюся грозу ответственность будет нести также греческое правительство, когда для разнообразия вместо недавних споров на переговорах о снижении задолженности, экстренной финансовой помощи и перепалок, речь пойдет о реформах. Эти недели войдут в историю Европы, даже если отбросить экономический и финансовый аспекты бесконечных переговоров.
Впервые с момента основания европейского сотрудничества в виде Европейского экономического сообщества (ЕЭС), впервые с 25 марта 1957 года, европейское правительство осмелилось вызвать призраков демагогии не только во время избирательной кампании, - что, возможно, нехорошо, но терпимо – но и после победы на выборах привести их за стол переговоров в Брюсселе и по всей Европе. Внезапно призраки вернулись, те, которые после Второй мировой войны творили свои бесчинства только за пределами Европейского Союза: склонность к крайностям, холодная ярость, которая превращает фразу в откровение, стальная твердость утверждений, которые запрещают любое другое мнение, наконец, склонность с помощью доказательств инквизиции делить мир на друзей и врагов.
Из словаря шовинистов
В своем выступлении в парламенте Греции, состоявшемся в ночь на воскресенье, премьер-министр Алексис Ципрас сказал народу слова, которые не позволял себе произнести ни один европейский глава со времен подписания Римского договора в 1957 году. Европейцы в еврозоне хотели «подчинить» греков, их целью было «унижение всего греческого народа». Находясь в «мертвом захвате», Афины начали «борьбу» и отвергли «шантажистский ультиматум» неолиберальных мракобесов, не только, чтобы спасти «колыбель демократии», но и чтобы защитить истинную демократию там, где она все еще существует.
«Мертвый захват» и «борьба», «достоинство» и «восстановление» «национального суверенитета», «ультиматум» и «шантаж» - можно даже поверить, что тиран передает затхлые приветствия из межвоенного периода. Тогда многие авантюристы возмущались из-за Версальского договора, «коридора» между Германией и ее восточными территориями, репараций и потерянной области возле Дуная.
Еще хуже: темные проделки, угрозы и абракадабра классовой борьбы подстрекали часть европейских наций к беспорядкам и погрузили континент в несчастья.
Конечно, банду в Афинах сегодня нельзя сравнить с фашистами и коммунистами 1918 и 1939 года, которых недавно метко описал историк Филипп Блом в своей книге «Разорванные годы»; в Европе Алексис Ципрас и его министр финансов Янис Варуфакис также стремятся к разорванным годам. По крайней мере, обоих политиков совершенно не беспокоит, что Европа может оставить свой текущий путь и снова превратиться в континент идеологий и идеологических битв во всей своей непримиримости.
Начиная с 1945 года, европейские политики помнят о катастрофе и гибели миллионов людей после гражданских войн, Холокоста и Второй мировой войны. Почти каждый из них ощутил 1945, о чем заявил первый чехословацкий президент и философ Томаш Масарик, когда после Первой мировой войны сравнил Европу с «лабораторией на гигантском кладбище».
Идея Европейского Союза, идея его упорядоченности с часто нервирующей склонностью к консенсусам и компромиссам, соответствует этому пониманию. Именно ее, прежде всего, придерживается Европа на протяжении десятилетий.
Также благодаря ей, старая добрая сегодня несколько толстая тетушка Европа, несмотря на все морщины и трещины, по-прежнему настолько привлекательна для не-членов ЕС. Ципрас и его социалистическо-националистическая коалиция, которую в настоящее время в Афинах поддерживают фашисты, пустит это осознание по ветру.
Можно только поражаться, что некоторых немцев опьянила его огненная предвыборная риторика, и они даже поддерживают его. Неудивительно, что Ципрас шарахается от сторонников жесткой линии Сары Вагенкнехт. Вероятно, они могли бы даже провести культурную революцию Мао в Германии, если бы это соответствовало их догматизму, и если бы у них было на это право.
Кроме того, неудивительно, что Грегор Гизи, при всем своем романтичном красноречии, никогда не высказывающийся двусмысленно, теперь так открыто выступает за афинскую партию левых и правых экстремистов. Странно, однако, что многие «зеленые» не измеряют ущерб, который нанес греческий шовинист в одежде апостола мира. Неужели они хотят такую Европу, к которой стремится Ципрас?
Новые разорванные годы
Кто этого не желает, может искренне пожелать греческому правительству: неудачи, провала, поражения на всех уровнях. Если Алексис Ципрас победит, то все дураки Европы – от Podemos в Испании до Национального Фронта во Франции – решат, что пришло их время, необходимо вернуть континент в идеологическую эпоху, которая обеспечит нам новые разорванные годы.
Но если греки на референдуме проголосуют за Европу и в итоге заставят своего премьера проводить реформы, Ципрасу придется исчезнуть. Ради греков! Взгляд на историю мира доказывает: самый опасный момент для страны наступает, если плохое правительство начинает проводить реформы.
