Интервью Паоло Валентино опубликовано на сайте немецкой газеты Die Welt в рамках программы сотрудничества LENA (Leading European Newspaper Alliance).
Было уже почти два часа ночи, когда мы завершали интервью. Владимир Путин отвечал на наши вопросы почти два часа. "Г-н президент", звучал последний вопрос: "Есть ли что-нибудь в Вашей жизни, о чем Вы жалеете больше всего, и сами считаете ошибкой, которую никогда бы не хотели повторить?"
Президент России выпрямляется в кресле, его глаза, кажется, блестят еще больше. Он молчит несколько секунд, а затем он отвечает своим несколько тонким и, как всегда, тихим голосом: «Я буду честен с Вами. Я не могу сейчас вспомнить ничего такого. Видимо, Господь предопределил мою жизнь так, что я ни о чем не должен жалеть».
После более чем 15 лет в руководстве России, как президент или премьер-министр, после 5538 дней пребывания у власти, Владимир Путин ни о чем не жалеет. Интервью состоялось в представительском зале Кремля, овальном зале с пастельно-зелеными стенами, куполом и богатым декором из белого гипса и золота. Внимание привлекают бронзовые статуи четырех русских царей: Петр Великий, Екатерина Великая, Александр II и Николай I.
Изначально запланированный на 19 часов, разговор переносили с одного времени на другое. Наконец в 23.30 пресс-секретарь Дмитрий Песков вошел в зал. Он извиняется за задержку: "Государственные обязательства". Президент готов. Владимир Путин входит улыбаясь через заднюю дверь, между статуями Петра I и Александра II. Синий костюм, голубая рубашка, голубой галстук из шелка с печатными узорами, несмотря на поздний час, свежий и бодрый, с, возможно, слишком "гладким "выражением лица. Он дружественно приветствует дипломатических корреспондентов итальянской газеты "Corriere della Sera" Паоло Валентино и редакционного директора Лучано Фонтана. Он предлагает присаживаться.
Господин президент, сегодня складывается такое впечатление, что Россия чувствует себя преданной Европой, как любимым человеком ... Из-за чего сегодня страдают эти отношения? И чего Вы ожидаете от Европы в плане санкций?
Видите ли, если кто-то вступает в отношения с женщиной, не соблюдая при этом свои обязательства, то он также не имеет права требовать, чтобы его партнерша в спорах придерживалась этих обязательств. Мы никогда не относились к Европе, как к любовнице. Я говорю это сейчас со всей серьезностью. У нас всегда были очень серьезные намерения. Но сегодня у меня сложилось впечатление, что Европа хочет построить с нами исключительно материалистические отношения, и только для своей собственной выгоды.
Здесь я имею в виду, например, энергию, отказ в доступе на европейские рынки, относительно наших предложений в области ядерной энергии, все контракты насмарку. Или очевидное нежелание признать легитимность нашей деятельности и сотрудничество с союзами в постсоветском пространстве - я имею в виду Таможенный союз, который в настоящее время превратился в Евразийский экономический союз. Потому что, когда страны Европы объединяются, то это считается нормальным, - но если мы делаем то же самое в постсоветском пространстве, то это рассматривается, как желание России построить своего рода империю. Я не понимаю такой позиции.
Некоторое время назад я говорил о необходимости создания единой экономической зоны, от Лиссабона до Владивостока. И на самом деле, на много лет раньше меня что-то подобное уже говорил президент Франции де Голль. Тогда не было никаких возражений. И что произошло на самом деле? Возьмите, например, Украину. В соответствии с Соглашением об ассоциации между Украиной и ЕС, от Киева не требуют присоединять свою собственную энергетическую систему к Европе, однако, такая возможность ожидается в будущем.
Если это произойдет, то мы вынуждены будем потратить десятки миллиардов евро, чтобы проложить новые линии газопровода для обеспечения поставок в Россию. Но почему мы должны это делать, если мы все еще считаем, что было бы правильно, создать единое экономическое пространство от Владивостока до Лиссабона? Каковы цели этого Восточного партнерства ЕС? Интегрировать все постсоветское пространство в экономическую сферу Европы - и я повторяю это уже в третий раз - от Лиссабона до Владивостока, или что-то вырезать и создать новые границы между сегодняшней Россией и Западной Европой, например, сегодня включая Украину или Молдову?
Но ведь именно Ваши действия в Украине являются причиной кризиса в отношениях с Западом!
Каковы тогда причины кризиса в Украине? Причина сама по себе, кажется, никак не связана с сегодняшней трагедией, которая потребовала большого количества жертв на юго-востоке Украины. Из чего возник этот кризис? Тогдашний президент Янукович заявил, что необходимо было подумать о подписании соглашения между Украиной и ЕС, что, возможно, нужно было внести поправки и обсудить с Россией, наиболее важным торговым и экономическим партнером Украины.
В связи с этим или под этим предлогом потом возникли беспорядки в Киеве. Их активно поддержали наши европейские и американские партнеры. Затем был переворот, абсолютно неконституционное действие. Новые правители тогда заявили, что они хотят подписать договор, но отложили начало договора на 1 января 2016 года.
И если мы спросим: Кому послужил этот переворот? Гражданская война, экономическая катастрофа - результат один и тот же. Мы никоим образом не были против подписания Соглашения между Украиной и ЕС. Тем не менее, мы хотели участвовать в разработке окончательного соглашения, ведь, в конце концов, Украина была и есть частью Соглашения о свободной торговле в СНГ, из которого, в свою очередь, вытекают взаимные обязательства. Как можно просто игнорировать этот факт и не уважать его? Я не могу понять. И я спрашивал об этом многих моих коллег, также европейцев и американцев.
Что они Вам сказали?
... что ситуация вышла из-под контроля. 21 февраля 2014 года, между президентом Януковичем и оппозицией был подписан договор о будущем страны, в том числе о выборах. И реализация договора была также подтверждена тем фактом, что три европейских министра иностранных дел подписали его в качестве гарантов.
Если бы американцы и европейцы сказали активистам, которые тогда действовали неконституционно: «Мы ни при каких обстоятельствах не поддержим вас, если вы придете к власти в результате переворота - идите и побеждайте на выборах», то ситуация развивалась бы совсем по-другому. Тем более, что каждый на 100 процентов знал, кто выиграл бы выборы. Поэтому, я считаю, что причина этого кризиса искусственная. И побочные эффекты этого процесса являются неприемлемыми. Я повторяю: у нас не было подобных намерений, мы вынуждены реагировать на то, что происходит.
Нет ли у Вас впечатления, что в Украине пришло время, когда Россия должна была бы взять на себя инициативу, чтобы найти выход из кризиса?
Мы это уже делаем! Я считаю, что согласованный в Минске документ - Минск 2 – это единственный возможный путь решения проблемы. Мы бы никогда его не согласовали, если бы не считали его правильным, справедливым и честным. Конечно, с нашей стороны мы сделаем все, что в наших силах, что в нашей власти, чтобы оказать влияние на власти самопровозглашенных республик - Донецкой и Луганской. Но не все зависит только от нас.
Сегодня наши партнеры должны, будь то в Европе или в Соединенных Штатах, оказать соответствующее влияние на органы власти в Киеве и потребовать соблюдения всех Минских договоренностей. Ключ к политическому решению, которое, несомненно, необходимо, заключается, прежде всего, в прекращении военных действий на местах и отводе тяжелого оружия. В принципе, это делается. Есть перестрелки и, к сожалению, жертвы, но нет действительно больших военных действий, стороны разошлись.
Мы должны приступить к реализации Минского соглашения. В частности, это означает, что должна быть проведена конституционная реформа, которая гарантирует права автономии в соответствующих областях непризнанных республик. Кроме того, должен быть принят закон о местных выборах и об амнистии. И все это - как сказано в соглашении - в сотрудничестве с Донецкой и Луганской народными республиками.
Проблема в том, что власть в Киеве даже не хотела сесть с ними за стол переговоров! У нас нет на нее никакого влияния, оно есть только у наших европейских и американских партнеров. Совершенно нет необходимости угрожать нам санкциями. Мы должны начать экономическую и социальную реконструкцию в тех областях, где сейчас царит гуманитарная катастрофа – а все ведут себя так, будто ничего не произошло! Россия заинтересована в полном и безусловном выполнении всех Минских договоренностей, другого способа нет.
Я напоминаю, что представители самопровозглашенных республик публично заявили, что они готовы, при определенных условиях, которые включают в себя реализацию Минского соглашения, рассмотреть возможность остаться в составе украинского государства. Я считаю, что такую позицию можно рассматривать как хорошую предпосылку для начала серии серьезных переговоров.
Вы хотите сказать, что в районах восточной части Украины не подготовлен никакой сценарий аннексии, как в Крыму?
Сценарий в Крыму объясняется не позицией России, а людьми, живущими там. Ни одно из наших действий, в том числе использование силы, не имело целью вырвать Крым у Украины, целью было только дать людям, которые там живут, возможность свободы выражения мнения в том, как они хотят организовать свою жизнь. Если это было разрешено косовским албанцам и жителям Косово, то почему это запрещено русским, украинцам и татарам, проживающим в Крыму? Я думаю, что доброжелательные наблюдатели не могут не видеть, что люди там почти единогласно голосовали в пользу реинтеграции в Россию.
Решение Крымского вопроса базируется на воле народа. В Донецке и Луганске, люди высказались за независимость от Украины, потому что ситуация отличается. Но главное – уважать чувства и желания людей. И если кто-то хочет, чтобы их территория по-прежнему относилась к Украине, он должен доказать этим людям, что принадлежность к единому государству сделает их жизнь лучше, более удобной и уверенной, что будущее их детей будет гарантировано. Тем не менее, невозможно убедить людей оружием. Такие вопросы могут быть решены только мирным путем.
Страны бывшего Варшавского договора, которые сегодня являются членами НАТО, как и страны Балтии и Польша, чувствуют угрозу со стороны России. Альянс решил создать силы быстрого реагирования. Есть ли у Запада основания опасаться? Почему Россия выбирает такой воинственный тон?
Россия ни с кем не говорит в воинственном тоне, и в этих вопросах, как, по-моему, Отто фон Бисмарк как-то сказал, важны не речи, а потенциал. И в чем заключается истинный потенциал? Военные расходы в США выше, чем военные расходы всех стран остального мира вместе взятых. Общая сумма НАТО в десять раз выше, чем в Российской Федерации. У России практически нет иностранных военных баз. Наша политика не имеет глобальной ориентации, ни наступательной, ни агрессивной. Напечатайте в Вашей газете карту мира и отметьте на ней все военные базы США, и Вы увидите разницу.
Позвольте мне привести несколько примеров. Иногда мне указывают на то, что наши самолеты летают прямо над Атлантическим океаном. Дальние патрульные самолеты в стратегических областях были только в СССР и США в период холодной войны. Тем не менее, новая Россия отменила это в начале 90-х годов, в то время как наши американские друзья продолжали летать вдоль наших границ. С какой целью?
Поэтому, несколько лет назад мы возобновили эти полеты – неужели мы вели себя так агрессивно? У берегов Норвегии постоянно находятся американские подводные лодки. Время, необходимое ракете из этих подводных лодок, чтобы достичь Москвы, составляет 17 минут. А Вы говорите, что мы ведем себя агрессивно?
Вы упомянули расширение НАТО на восток. Мы никуда не движемся, в то время как инфраструктура НАТО приближается к нашим границам. А доказательства нашей агрессии? Наконец, Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из договора по ПРО, договора, который является основой для большей части международной системы безопасности. Дальнейшее доказательство нашей агрессии? Все, что мы делаем, – это просто реакция на угрозы против нас. И мы делаем это в ограниченном виде, так, чтобы это гарантировало безопасность России.
Или кто-то ожидал, что мы разоружимся в одностороннем порядке? Мы однажды уже предлагали нашим американским партнерам, создать трехстороннюю систему обороны: Россия, США, Европа. Это предложение было отклонено. Поэтому мы сказали, что это дорогостоящая система, и мы не знаем, насколько она эффективна. Но, чтобы обеспечить стратегический баланс, мы, конечно, продолжили развивать наш стратегический наступательный потенциал, и думаем при этом, прежде всего, об улучшении систем противоракетной обороны. И я могу сказать, что в этом отношении мы добились значительного прогресса.
То есть, Россия не угрожает НАТО?
Только нездравомыслящий человек может себе представить, что Россия однажды может напасть на НАТО. Эта идея бессмысленна и полностью необоснованна. Может быть, кто-то очень заинтересован в продвижении этого страха. Только так я могу себе это представить. Американцы, например, не особо хотят сближения России с Европой. Я не утверждаю этого, это просто гипотеза. Предположим, что Соединенные Штаты хотят сохранить собственное господство в Атлантике. Затем им нужна внешняя угроза, враг, чтобы ее гарантировать. А Иран явно не такая большая угроза, чтобы ее было достаточно для такого запугивания.
Кого же так боятся? Затем внезапный кризис в Украине. Россия вынуждена реагировать. Возможно, за этим скрывалось намерение, я не знаю. Но за этим стоим не мы. Я хочу сказать: Никто не должен бояться России. Мир изменился таким образом, что сегодня ни один здравомыслящий человек не может представить себе военный конфликт такого масштаба. У нас есть дела поважнее, я могу Вас заверить.
Что касается Ирана, Вы работаете вместе с США. Был ли визит Джона Керри в Сочи поворотным пунктом?
Вы правы. Мы работаем вместе с США не только по ядерной программе Ирана, но также и в других очень важных областях. Хотя американцы вышли из ПРО, диалог по контролю над вооружениями мы будем продолжать. Мы не только партнеры, но я бы сказал, союзники, в вопросах нераспространения оружия массового уничтожения и несомненно в борьбе с терроризмом.
Владимир Владимирович, 9 мая Россия отпраздновала 70-летие Победы в Великой Отечественной войне, которая освободила страну и Европу от нацизма. Ни одна другая страна не заплатила таким большим числом погибших, как Россия. Но на Красной площади рядом с Вами не было ни одного западного главы государства. Вы рассматривали их отсутствие как неуважение к русскому народу? И что означают эти воспоминания сегодня в отношении российской идентичности?
Речь здесь идет не об идентичности. Основа идентичности – это культура, язык, история. Война представляет собой одну из самых трагических страниц нашей истории. Мы отмечаем этот праздник с грустью поколения, которое подарило нам свободу и независимость, победив нацизм. Но мы также помним, что никто не имеет права забывать эту трагедию, в первую очередь потому, что мы должны гарантировать, что подобное никогда не повторится. И это не пустые слова, это не беспочвенные опасения.
Сегодня, к примеру, есть люди, которые отрицают Холокост. Они пытаются сделать нацистов и их помощников героями. Терроризм сегодня во многих его проявлениях похож на нацизм, так как по сути нет никакой существенной разницы. Коллеги, о которых Вы говорите, из-за сложной экономической ситуации забыли о международных отношениях как таковых, которые гораздо более серьезным образом связаны не только с прошлым, но и с необходимостью бороться за наше общее будущее. Это их решение.
Но сам праздник был, прежде всего, наш собственный. Вы понимаете? В эти дни мы чтили память не только тех, кто воевал в Советском Союзе против фашизма, но и всех наших союзников, членов сопротивления в самой Германии, во Франции и в Италии. Мы чтим всех тех, кто погиб в борьбе против нацизма. Конечно, мы знаем, что Советский Союз внес решающий вклад в эту победу и принес больше всего человеческих жизней в жертву. Но для нас это не только военная, но и моральная победа, и почти каждая семья потеряла одного из своих близких на этой войне. Это невозможно забыть.
Вы очень популярный лидер в России, но за рубежом, а также в пределах собственной страны Вас обвиняют в том, что Вы авторитарны. Почему в России так трудно создать оппозицию?
Что в этом трудного? Если оппозиция доказывает, что она может решить проблемы в районе, регионе или даже в стране, то люди всегда это признают. Число политических партий сегодня у нас увеличилось в несколько раз, в последние годы мы упростили правила для дальнейшего развития и прогресса на региональной и национальной политической сцене. Нужно только доказать, что Вы хороши, и знаете, как работать с гражданами, избирателями.
Но главные российские телеканалы почти никогда не показывают интервью с представителями оппозиции?
Если бы они могли сказать что-то интересное, то, я думаю, их чаще бы просили об этом. Что касается политической борьбы, я могу сказать, что мы знаем, как бороться с политическими оппонентами различными способами.
Здесь в этой комнате, можно видеть четырех русских царей. Какая историческая фигура вдохновила Вас больше всего?
Владимир Путин улыбается. Он уже несколько раз говорил, что его любимый царь – Александр III, который заявил, что "У России только два союзника: ее армия и флот". Но на этот раз он осторожен: если кто-нибудь задает мне этот вопрос, я пытаюсь его обойти, потому что его можно по-разному интерпретировать. Вот почему я предпочитаю говорить, что пытаюсь не создавать себе кумиров.
Я концентрируюсь на своей работе ради интересов русского народа, на основе всего, что было накоплено в прошлом, однако, учитывая сегодняшние условия жизни. Как в нашей истории, так и в европейской и международной, было много достойных примеров лидерства. Но все эти люди жили и работали в определенных условиях. Главное, оставаться верным себе и людям, которые доверили [человеку] эту работу.
