Политическая журналистика и политика – сообщающиеся сосуды. По неизвестным причинам в жизни акул пера и микрофона настает момент, когда они решают, что лучше им находиться по другую сторону объектива и видеть свою фамилию, напечатанной в заголовке статьи, а не под ней. Вот и на нынешних выборах масса журналистов рванула в депутаты, а многие – и не по первому разу. Ничего удивительного или неестественного в этом явлении нет. Но вот польза его для общества остается под вопросом.
История явления уводит нас корнями в седую древность, когда обе профессии не были разделены столь отчетливо, а политик, умеющий без посторонней помощи грамотно и интересно излагать свои мысли на бумаге, встречался в природе довольно часто. Со временем в этой сфере наметилось разделение труда. Теперь журналист, ставший политиком, вынужден менять профессию. Если журналист плохой, то потеря для читающей или смотрящей публики невелика, а пополнение в политическом цеху сомнительно. Если журналист хороший – далеко не факт, что из него получается хороший политик. К сожалению, чаще получается плохой.
Впервые журналисты массово двинули в политику в эпоху Просвещения. И это понятно – выросло количество читающего и политизированного народа. Тогда же проявилась одна интересная тенденция, которая актуальна до сих пор. Журналистика делегировала в политику людей, мягко говоря, своеобразных и эксцентричных. Яркий представитель той эпохи и профессии – англичанин Джон Уилкс, жесткий радикал, член кружка вольнодумцев с показательным названием «Клуб адского пламени», естественно, с репутацией сатаниста, завсегдатая оргий и черных месс. Впрочем, в историю вошел другой Джон Уилкс, названный в честь нашего героя, - потомок его дальнего родственника Джон Уилкс Бут, убийца президента Линкольна.
Раз уж разговор зашел о знаменитых тезках и Линкольне, нельзя не вспомнить еще одного журналиста, ушедшего в политику - Кассиуса Клея. При Линкольне он едва не стал вице-президентом и несколько лет занимал пост американского посланника в России. Всемирно известный боксер Кассиус Клей (он же Мухаммед Али) был назван в его честь, поскольку происходил из семьи рабов, освобожденных в свое время нашим героем. Впрочем, и Клей-журналист мог похвастаться бойцовскими навыками.
Однажды он прирезал политического оппонента ножом прямо на предвыборном митинге, а когда толпа пыталась штурмовать редакцию его газеты – пригрозил взорвать в помещении несколько бочек пороха вместе с собой и всеми нападавшими. Под старость как-то стрелял из пушки в шерифа, который приехал в его поместье за неуплаченным налогом. Был известен многочисленными амурными похождениями, шокировавшими пуританскую Америку, в восемьдесят четыре года женился на своей пятнадцатилетней служанке, с которой развелся четыре года спустя.
Как видим, народ из журналистики в политику идет своеобразный. Со временем изменились способы попадания из одной профессии в другую. Можно назвать четыре таких основных пути. Первый, когда журналист конвертирует свою популярность у зрительской и читательской аудитории в голоса избирателей. Второй, когда в традициях еще советской номенклатурной стилистики главный редактор партийного органа печати автоматически входит в руководство партии. Третий, когда журналист присасывается к политику или политической силе в качестве пресс-секретаря или главы пресс-службы и дальше продвигается уже на этом поприще. Ну и четвертый, когда человек делает политическую карьеру, никак не используя свою журналистскую профессию, а потом вдруг выясняется, что он еще и журналист, или был таковым когда-то где-то. Есть еще один способ, когда издание делегирует журналиста на выборы в качестве кандидата. Но это делается не ради победы, а чтобы писать интересные репортажи в ходе кампании, испытав все на собственной шкуре, и сменой профессии не заканчивается.
Такое многообразие путей приводит к тому, что наша политическая элита кишит бывшими и нынешними журналистами. Виктор Уколов и Александр Голуб, Николай Княжицкий и Иван Бокий, Олег Ляшко и Владимир Арьев, Андрей Шевченко и Юрий Стець. Это далеко не полный перечень. А ведь есть еще и представительницы прекрасного пола – от феерической Татьяны Черновил, которой в последнее время пытаются приписать наличие справки о психическом заболевании, до загадочной Анны Герман, у которой такой справки почему-то нет. Также стоит упомянуть действующих депутатов Ольгу Герасимюк, Ирину Геращенко и Елену Бондаренко (первая сейчас пытает счастья на округе, а вторая и третья идут по партийным спискам). Готовится в свой первый политический поход Рена Назарова.
Впрочем, о женщинах разговор отдельный, их присутствие в любом случае способно украсить орган, с которым они связали свою деятельность, будь то орган власти или орган печати. А вот мужиков стоило бы подробнее проверить на предмет того, насколько их журналистское прошлое адекватно их политическому настоящему. Кроме Ляшко, конечно. Его феномен лучше всего проявляется именно на публике и легко теряется, будучи загнан в унылые строчки газетных передовиц.
С Бокием и Голубом все понятно, традиция, в русле которой они работают, еще во времена газеты «Искра» была намного ближе к политике, чем к журналистике. Таким же журналистом можно считать и Юрия Луценко. В бытность социалистом он возглавлял редакцию яркого и зубастого антикучмовского листка «Грани». Но партийный журналист – это не совсем журналист, а редактор партийного издания тем более. При этом упомянутые высокопоставленные партийные литераторы всегда выглядели странновато на фоне остальной номенклатуры своих политических сил.
Андрей Шевченко шел путем борьбы за независимую журналистику, против цензуры. Привела его эта дорога в политику. Андрей много сделал для победы Майдана, был известен и уважаем. Но вот если кто-то предложит мне поспорить на крупную сумму, что с другим именем и фамилией он все равно в 2006 году оказался бы в первой пятерке партийного списка, которую засвечивают в избирательном бюллетене, я такое пари не поддержу. К тому же неприятный осадок оставил такой странный поступок депутата, как длительная поездка в Йельский и Стэнфордский университеты, где народный избранник подвизался в качестве стипендиата. Звучало много красиво сформулированных объяснений этого факта, но если уж тебя выбрали депутатом, имеет смысл заниматься тем, чего от тебя ждет избиратель, а не продолжением своего образования в престижных американских вузах. Тем более что уроженец села Гвиздец с Ивано-Франковщины уже успел окончить школу в Киеве, лицей в Калифорнии, Киево-Могилянскую академию и институт журналистики КНУ.
Владимир Арьев запомнился громкими коррупционными расследованиями, которые еженедельно потрясали аудиторию «5 канала» той степенью низости и беспринципности, до которой власть умудрилась докатиться на этот раз. Падкая на скандалы публика запомнила и постоянно норовит припомнить самому Арьеву скорее забавный, чем скандальный эпизод, когда пограничники нашли у него марихуану по возвращении из Голландии. Он имел место еще в бытность Владимира журналистом, а не депутатом. Издержки творческой профессии могут приводить к разным способам снятия стресса, не зря считается, что больше журналистов пьют разве что только шахтеры.
Парламентская часть биографии Арьева с наркотиками не связана никак. Если он чем-то и выделялся на фоне коллег, то разве что эксцентричным поведением и темной историей, когда его карточка проголосовала вместе с «регионалами» за возвращение Януковичу кучмовских полномочий. Еще одна непонятная история связана с вступлением-невступлением Арьева в депутатскую группу Давида Жвании. Владимир был возмущен, увидев свою фамилию в списках группы потенциальных «тушек». Когда же ему предъявили запись о его вступлении в его же фейсбуке, пояснил, что это помощники поместили ее там без его ведома, за что и были сурово наказаны. Мало поверили и рассказу Арьева о том, как знакомый владелец автосалона по пьяни продал ему в три раза дешевле «Мерседес».
Это сложно объяснить. Не фейсбук, голосование чужой карточкой и фантастическую скидку на «мерина», а то, почему падает интерес и доверие публики к персонажу, который сменил одну публичную профессию на другую, тоже публичную, – переквалифицировался из журналистов в политики. Вроде и в телевизоре человек продолжает мелькать, и скандальными разоблачениями время от времени разражается, и возможностей у него побольше, а вот поди ж ты… Видимо все-таки играет роль разница статусов. Острое шило журналистских расследований и обличений превращается в вязкое мыло депутатских запросов и законопроектов.
Журналист-расследователь – это центральная фигура телепередачи, на нем сосредоточено все внимание, его словам веришь, его смелостью, не защищенной никакими мандатами и партбилетами, кроме журналистской ксивы, восхищаешься, за его судьбу боишься и переживаешь. А вот депутат-заднескамеечник – это уже представитель какой-то фракции, партии, группы, которые народ не любит одинаково сильно. К тому же, если в журналистике такие черты, как повышенная эмоциональность, резкая смена настроения и непредсказуемость поведения порой являются просто обратной стороной таланта, без которой творческому человеку сложно обойтись, то в политике требуются противоположные качества. И если у тебя их нет, то лучше возвращаться обратно в журналистику.
Тележурналистика Виктора Уколова – преданья старины глубокой. Все-таки память о телепрограммах за редким исключением долго не живет. Не отнесешь к числу великих достижений и работу пресс-секретарем у спикера Плюща. Ну, а в качестве депутата он был бы вообще не заметен, если б не грязный скандал, в котором его имя выполоскали по полной.
Перечислять можно и дальше, но простой вывод уже напрашивается. Может, сами журналисты и становятся богаче материально в результате смены профессии, но даже не факт, что это им компенсирует потерю зрительского и читательского внимания. А вот читатели и зрители лишаются качественного журналистского продукта, к которому успели привыкнуть, а то и полюбить.
В нынешней кампании к соискателям депутатских кресел присоединились Константин Усов, Татьяна Черновил и Николай Княжицкий. В лавке пока остаются Портников, Лещенко, Высоцкий, Кошкина, Мустафа… Надолго ли?
Игорь Гридасов
