Точки над «і»
За пять лет Виктор Ющенко не сказал ни одного плохого слова ни о русских, ни об их вождях. Откуда же такая к нему ненависть не только Путина – Медведева и их пропагандистов, но и всех слоёв населения, от зоны до Академии наук?
Ну, назвал героями нескольких деятелей украинской истории, которых не любят в России. Ну, кого-то посмертно наградил. Ну, попытался привлечь внимание к Голодомору как к геноциду, ни малейшим намёком, впрочем, не поставив его в вину русским, а только – сталинизму. Ну, подчеркнул, что флот РФ должен будет покинуть Севастополь в обусловленный срок.
Ну, резко осудил Россию, когда её войска двинулись, было, на Тбилиси, но его к тому времени уже привычно ненавидела «вся Россия».
Почему же и за что?
Не в том ли дело, что он говорит по-украински не только на людях, но и в домашней обстановке? Это прегрешение объясняет и подчёркивает все остальные. Оно делает Ющенко в глазах России не просто чужим, а «предателем», что было бы ещё полбеды. Полная же беда заключается в том, что «предательство» Ющенко, если оно станет массовым, нанесёт по России такой удар, от которого она не оправится. Об этом говорят самые образованные из русских, остальные обходятся без слов – подкоркой.
Украинцы же об этом просто не думают, даже те очень немногие из них, кто спит и видит Украину под скипетром Москвы.
Своей деятельностью и увлечениями Ющенко пытается увести Украину из пространства, где действует общекультурное притяжение России. Он хочет, чтобы Украина стала для России, как Польша. В своё время перспектива польской независимости была такой же невозможной для многих русских, как теперь – независимость Украины. Именно за это – за намерение разорвать ткань прошлого – ненавидит Виктора Ющенко Кремль. Оранжевость – не главное. Ющенко-диктатор был бы ещё ненавистнее, потому что большего достиг бы. Ему не прощают, что он приветствует национализм бандеровского пошиба, для которого Москва – что-то далёкое и, безусловно, враждебное. С русской колокольни этот зверь в сто раз хуже чеченского волка. Чеченцы были, есть и будут чужими, их можно будет при случае и отпустить, а украинцы – они свои, которые могут стать хуже, чем чужие. Что может быть хуже своего, который упорно не догадывается, что он свой?! Ты ему русским языком говоришь, что он такой же русак, такой же россияка, как ты сам, а он не то, что не понимает твоей речи, а не слышит её.
Ненависть Медведева, Путина и пр. к Ющенко не понять, если упустить из виду, что это забвение всех приличий – от боли. Не зря говорится: обезумел от боли. Боль тем более невыносима, что русская память крепко держит ту правду, которую Украина потихоньку забывает и наверняка забудет, кто бы ею ни правил. Эта правда заключается в том, что большинство украинцев на протяжении веков не хотели такой отдельности от России, как поляки.
Отдельность Украины показывает русскому, что его отчизна теряет свою притягивающую всё и вся, то есть жизненную, силу. Он вспоминает сказанное четверть века назад за океаном: Россия может существовать как империя или никак. Неужели он прав, проклятый янки?! В таком случае выход один – напрячься, модернизироваться и начать всё сначала.
Получается, что у России нет завтрашнего дня без Украины, а у Украины нет завтрашнего дня без Запада. Вот расклад, как его понимают, и понимают правильно, люди русской культуры, общественности и государственности, именуемые националистами, почвенниками, славянофилами, евразийцами, да и либералами.
Анатолий Стреляный, «Комментарии»
