Это слишком большая роскошь – писать о Верке Сердючке. Так же, как и о братьях Кличко или Андрее Шевченко. Или же о Руслане-2005. То есть о тех людях, чьи высокие достижения (безразлично – спортивные или вроде как культурные) выполняют сугубо презентативную функцию, служат костылями для улыбчивого шута, что заведует в нашем обществе национальной идеей.
Так случилось, что до сих пор болтовня об участии Сердюки в нынешнем “Евровиденье” исчерпывалась медитацией на одну и ту же тему: стыдно или не стыдно? Позор или победа? Можно подумать, речь шла о всемирной репутации Украины, которая в одночасье очутилась в руках циничного клоуна. Как-то и не выходит в который раз напомнить, что “Евровидение” – событие иного масштаба, что оно никоим образом не влияет ни на культурнические процессы в Европе, ни на континентальный имидж стран-участниц. И это – первый повод поблагодарить Сердючку. Потому что значение этого телешоу, раздутое, благодаря победе Русланы, нашими медиа до космических масштабов, наконец испытало спасительную коррекцию, – из него отсосали избыточный жир общественного внимания, перенаправив эту ментальную энергию на обсуждение других пустяков: “Раша гудбай” или “лаша тумбай”?
Сердючка вернула “Евровидению” эдакие моральные долги. Она оказалась не только уместной на этом форуме, но и одной из лучших. Подтвердив, что прошлогодний триумфальный маразм финских недометлургов “Лорди” – не случайность. И живет этот проект не ради песен и исполнительского мастерства, а исключительно ради эффектной телевизионной картинки. А в этом контексте безразлично, каких монстров и из каких краев показывают. Главное, чтобы эти монстры были ярки, экзотичны и понятны, как надписи на рулонах туалетной бумаги.
Другое дело, что в Украине Сердючка – это одна из внутренних мировоззренческих проблем, в которой содержится довольно много неизлечимых противоречий и парадоксов. Все попытки вылепить из нее “символ зла”, икону безвкусицы и единицу измерения этнического унижения – так же обречены, как и попытки превознести ее рекламный потенциал для нашего государства.
В первую очередь потому, что Верка Сердючка у нас – это как сало. Все мы едим и любим сало, хотя и обижаемся на титул «салоедов». Сало – один из элементов национального кича, который многим гуманитариям сидит в печенках, но от этого не исчезает с праздничных столов. Сердючка – это украинское сало со всей его притягательностью, питательностью и вредом для организма. Это паноптикум наших общих кошмаров и пережитого стыда за культуру. Это ненависть к шароварничеству в кубе, которая прекрасно резонирует с феноменом шароварничества межконтинентального. Шароварничества, свойственного Европе в той же мере, что и нам.
В прошлом году Хельсинки преподнесли стандарт поп-искусства, который существует как за границей добра и зла, так и за пределами жанров, стилей и чувства юмора. После такого очевидного намека на погибель любых субкультур в плоскости телевидения можно было бы вообще вычеркнуть из телепрограмм “Евровидение” – ан нет, это сало не потеряло своей аппетитной притягательности. Оно и дальше останется на тарелке, стимулируя всех к веселой попойке. И сердючки всех стран и дальше будут прилагать максимум усилий, чтобы картинка в “ящике” оставалась яркой.
Поэтому, по моему убеждению, Сердючке нужно не оправдание, и не осуждение, а лишь удачная интерпретация. Этому образу явно не хватает своеобразного драгомана, который истолковал бы его трагикомическую сущность, собрал бы в кучу осколки разбитого зеркала, в которое мы так долго и с таким отвращением смотрели, что ему не осталось уже ничего лучшего, чем броситься на пол и украсить сценический костюм нашей мегазвезды.
Михаил Бриних
