Феерическую атаку на российскую стратегическую авиацию можно рассматривать в двух основных измерениях.
Первое - политическое. Творческое состязание ГУР и СБУ при участии других структур Сил обороны Украины за пару месяцев обнулило десятки стратегий/доктрин в сфере обороны и безопасности. Особенно - долгосрочных. И породило целый спектр выводов.
Во-первых, все морские государства, в особенности те, кто ориентировался на морское доминирование, должны учесть изменившуюся роль флотов после эффектных результатов украинских морских дронов. Это касается не только закрытых акваторий.
Во-вторых, посмотрите на вчерашнюю атаку глазами европейского политика/военного.
Не только грузовик - любой "доставщик пиццы" с большой квадратной сумкой, любой водитель кобылы может быть носителем ударной мощи, способной поразить здание, яхту, транспорт и т.д. Причем роль этого доставщика - разложить на пнях в установленном месте на дистанции 5-20 км от цели несколько дронов копеечной стоимости. Управление атакой может осуществляться из Северной Кореи. То есть, организаторы и главные исполнители, в принципе, недостижимы.
Это формирует новые требования к защите объектов. Это требует анализа и принятия мер при использовании всех конвенциональных вооружений.
Условная танковая дивизия, которую за несколько лет и миллиарды денег смогут оснастить европейцы, даже не успеет развернуться без драматичных потерь. Все дорогостоящие машины с длительным циклом производства теперь под вопросом. Все бюджеты с большими нулями теперь требуют уточнения. Нужно учить (переучивать) кадры.
На планете в ближайшие годы будут только две армии, способные к масштабному применению нового мышления - украинская и российская. У россиян есть официальные союзники, которых они обогащают знаниями. Украина также делится с партнерами. Однако отсутствие сильных предложений и внятных перспектив для Украины будет увеличивать не только риск военного поражения, но и рост запроса в украинском обществе на договоренности с РФ. Которые могут в одном из сценариев привести к объединению ресурсов России и захваченной/ставшей лояльной части Украины.
Поэтому углубление сотрудничества (готовность в первом приближении обозначила Германия) - это единственно верный путь. Любые попытки заблокировать/замедлить выведение отношений с Украиной на уровень военного союза - это диверсия против Европы, с чьей бы стороны такие шаги не исходили. Тут нет ни грамма преувеличения.
Второе измерение - фронт. Удар по стратегической авиации РФ может оказать влияние на характер войны и даже приблизить прекращение огня, но несколько в ином ракурсе, чем очерчено в мейнстриме публицистов.
Стратегическая авиация обеспечивала порядка четверти ударов ракетами. То есть, даже полное исключение "стратегов" не прекратит ракетные атаки и удары дронами, которые чувствовал тыл.
Отчасти может уменьшить концентрацию силы, где-то ослабить, но не прекратит. Отчасти это также снизит риски успешных ударов по инфраструктуре. Но в целом все будет зависеть от сложного баланса "снижение возможностей росавиации - рост числа дронов - возможности украинской ПВО/ПРО". Неясно также, что с самолетами ДРЛО. Если бреши для России станут критическими, они просто не смогут адекватно сопровождать фронт, в том числе и для целей российской ПВО/ПРО.
Прямого и быстрого эффекта на земле в любом случае не будет. Россияне как лезли, так и будут лезть.
Однако тут возникают дополнительные аргументы для политических решений по остановке войны. Они находятся в плоскости изменения баланса тактические достижения/стратегические риски.
Утрата значительной доли рынка углеводородов - это стратегический риск.
Невосполнимая утрата части дальней авиации - это стратегический риск.
Формально, Россия продолжает наступать, может захватывать украинскую землю, но к желаемым политическим последствиям (легализации захватов и получению контроля над курсом Украины) это пока не приближает. Лишь продлевает время, когда можно пропустить еще какой-нибудь стратегический удар.
Именно это, а также представления российской власти о способности сохранять внутреннюю стабильность, задают рамки для решений о продолжении войны.
В этом плане важным фактором может (и должно) стать наращивание возможностей Сил беспилотных систем. Если СБУ и ГУР вполне органичны в совершении периодических ярких актов, то роль СБС - превратиться в жернова, перемалывающие россиян в промышленных масштабах не только на фронте, но и на территории РФ.
Украина даже по российским данным запускает сотни дронов ежедневно, но эффект пока неясен. То ли недостаточно количества для перехода в качество с учетом масштабов РФ, то ли качество/координация пока не того уровня. Тут со стороны судить сложно, нужен объективный анализ тех, кто знает задачи/результаты. Но именно СБС могут стать тем стратегическим риском, который подтолкнет Кремль к прекращению огня…
Пока же напомню слова генерала Буданова: чтобы воспрянуть духом и повысить стойкость, обществу нужны победы.
Генерал Малюк и его люди дали отличный повод, который стоит конвертировать, как минимум, в материальную поддержку армии.
