Большинство из нас в любые времена способно держать в голове противоречивые мысли. Это основное условие для того, чтобы хоть что-то было сделано. Когда надо выполнить даже какое-то тривиальное задание, первая реакция почти всегда - это мысль в духе "я не хочу это делать". Но потом появляется другая мысль: "Я очень хочу, чтобы это было сделано".
Переход из первого состояния во второе требует внутренней работы. Надо подумать, как замечательно будет оказаться на "другой стороне" от этого препятствия. Можно представить, что будет, если просто прекратить что-то делать. И что это за человек, который не может помыть посуду в конце концов?! Весь этот механизм ярко сработал, когда появились новости об эффективной вакцине от Оксфордского университета и компании AstraZeneca. Об этом пишет обозреватель The Guardian Эмма Брокс.
Читайте такжеThe Economist: В 2021 году будет десять тенденций, за которыми стоит следитьНа ум пришли сразу три противоположных мнения. Наконец-то конец пандемии на горизонте. Уровень заражения между сейчас и моментом появления прививок будет возрастать, а еще много людей умрет. И наиболее тревожная мысль: "Я не уверена, что хочу возвращаться в мир".
"Почти точно можно сказать, что в немецком языке где-то есть сложное слово, которое означает ожидание будущей ностальгии. Одни чувствуют это, глядя на детей. Я смотрю на своих сейчас, когда они делают первые свершения, и переживаю спазм, который похож на потерю. Конечно, где-то в неопределенное время в будущем этот период будет занимать огромное количество места на жестком диске моего сердца. Мне будет грустно из-за всего, что пришло и ушло. Интенсивность этого периода, который пролетает так быстро, что трудно удержаться, будет, я знаю, иметь другой вид через 10 или 20 лет", - пишет автор.
Такие же ощущения возникают в ожидании следующего года и неизбежного восстановления так называемой "нормальной жизни". Там так много вещей, которые с радостью хочется вернуть: способность путешествовать и видеться с родственниками, простые удовольствия, такие как встречи с друзьями на бокальчик без мыслей о том, что "эта слабость убьет меня". Дети снова пойдут в школу. Можно будет читать новости без страшных обновлений количества смертей и фотографий, на которых люди умирают от COVID-19 в одиночестве в больничных палатах.
Читайте такжеPolitico: Врачей Италии травят и называют "террористами" за то, что они "придумали" коронавирусНо под всем этим есть еще что-то, что немного похоже на страх. Наверное, существуют люди, которые спрыгивают с кровати каждое утро, садятся за руль и едут сломя голову в омут своего дня. Есть и те, а таких, вполне возможно, даже большинство, у кого любому выполнению ежедневных дел предшествует долгие переговоры со своей усталостью.
Во время пандемии отмененные встречи, отсутствие путешествий, бесконечные возможности избегать людей, которых вы немножко не любите, а также ежедневное алиби не ходить в душ были ужасными, дезориентировали, наводили депрессию и даже могли вызвать панику. Но стоит признать: некоторые аспекты всего этого были воплощением и оправданием наших самых заветных мечтаний.
""Я хочу быть в окружении людей, которые не хотят, чтобы я говорила", - написала мне подруга одного дня. Мы не разговариваем по телефону. Это требует слишком много усилий. И я хорошо понимаю, о чем она. Через несколько дней после того у меня была рабочая встреча в Zoom - ужасное навязывание, которое требовало откопать мое веселое выражение лица, но в то же время позволяло появиться с немытой головой. Другой человек во время звонка был менее чем в 5 милях от меня, в Бруклине. И тот факт, что не нужно было спускаться в метро, чтобы увидеться с коллегой, казалось божьим даром", - говорится в статье.
Читайте такжеAtlantic Council: Украина может извлечь урок из новой победы АзербайджанаАвтор объясняет, что суть конфликта между желанием и одновременно нежеланием возвращаться к старой жизни - это обычная десоциализация. Целый год жизни с болью, которая принесла сдерживание смертельной болезни, внес свой вклад в общее ощущение уязвимости, не имеющей никакого отношения к пандемии.
"Теперь мысль о том, чтобы сесть на 5-часовой рейс и выполнить обязанности за 3 тысячи миль от моих детей, - это что-то немыслимое. Что если самолет упадет? Как я могу взять на себя риск, когда сама идея опасности, на опровержение которой мы потратили столько времени, была полностью реализована и оказалась реальной?"- пишет автор.
Это пройдет. Через год, если нам повезет, большинство из нас вернется к привычному темпу. Этот период будет казаться чем-то далеким, абсурдным, а потому и предметом огромной ностальгии. Не потому, что все произошедшее было чем-то хорошим, а потому что это был единственный такой случай. 2020-й год был ужасным с многих точек зрения.
"Но зная о том, как он скажется на нас со временем, маленькая частичка меня не хочет, чтобы он закончился", - пишет автор.
