Мои подруги разъезжаются по иностранным замужествам. Преимущественно - по американским. А это очень грустно - расставаться с подругой. Без лучшей подруги жизнь становится эмоционально беднее, а ты сама уязвимее. Ни с кем ты не сможешь пробежаться по магазинам так, как с ней. Женская дружба, как показывают отдельные социологические исследования, крепче мужской. Женщины могут устроить крупную сцену зависти, если ты реализовала ее мечту и приобрела себе сумку-саквояж ее любимого размера, или если ты пошила костюм из ткани, которую себе присмотрела она. Но это апогей обострения отношений. В крупных вещах и больших жизненных проектах подруги не завидуют, они стараются помочь и умеют за тебя радоваться. И уже не будем говорить о том, что лучшая подруга, если ты заказала ей в Эрмитаже магнитики с полотнами импрессионистов, никогда не перепутает, и не привезет вместо него голландский пейзаж, Караваджо или Шишкина.
У нас с лучшей подругой свой опыт и свой сложившийся взгляд на браки с иностранцами. Мы двенадцать лет назад начиная работать в Киеве, в отделе интересных тем в одной общеукраинской газете, сделали про это целую серию статей. Заранее оговоримся: лично для себя замужество с иностранцами нас не интересовало. И хотя замуж мы, разумеется, хотели, но для нас было важно жить в своей, православной стране.
Я за год до этого, обучаясь в Австрии, вполне осознанно игнорировала ухаживания американцев (В Нижней Австрии есть студенческий городок, куда на один семестр приезжают студенты Стюбенвильского католического университета, и украинки, белоруски и полячки пользовались у американских парней там абсолютным успехом). На тот день у меня был свой украинский бой-френд. А моя подруга в свои двадцать два года со своими грациозными формами и живым умом так нравилась отечественным мужчинам, что ей и в голову не приходило искать себе пару через агентство. Так что нами двигал лишь журналистский интерес к модной брачной тенденции. Мы аккредитовались во все приличные брачные агентства, указав себя в данных, как воспитательницы детского сада. Если брачные сайты были платные, то редактор газеты выдавал нам деньги и потом с нетерпением ждал, когда же пойдут первые встречи с нашими иностранными женихами, забивая место для анонса на первой полосе. Мы на встречи с женихами ходили по двое, и, призывая нашего потенциального жениха не стесняться, сами бойко отвечали на все вопросы. А потом долго гадали, на кого из нас двоих он все-таки больше велся. Сразу это понять сложно, в брачных агентствах своя мафия, свои внутренние механизмы и конкуренция, поэтому будь вы самой первой раскрасавицей, не факт, что заезжему жениху удастся увезти именно вас. Возможно, вас захотят покрутить на рынке невест, а ему под благовидным предлогом выдадут какую-то другую девушку. Помню, как мы шутя обсуждали итоги таких встреч. «Птичка, я же моложе - я ему больше понравилась», - убеждала меня подруга. «Моложе ты ненамного. Но дело в другом: ему нужна не яркая гастроль, а спокойная старость. Старость он бы захотел коротать со мной», - возражала я. Где-то такие разговоры выливались в написание статей. Как хорошо, что наши иностранные женихи не читали ежедневных киевских газет. В наших статьях острые оценки и язвительные детали встречи обгоняли друг друга.
Мой будущий муж сделал нам с подругой отличные фотографии, их разместили на сайтах. И к нам повалили письма. Мы по вечерам просматривали и прочитывали эти письма, с профессиональным, почти мужским цинизмом, оценивая мозги наших потенциальных избранников. Иногда попадались мужики очень неглупые, да и небедные, но для нас всегда было важно разговаривать на родном языке. Разговаривать - это такая роскошь, которой невозможно пожертвовать даже ради виллы на океане. Мой бой-френд, прекрасно зная мои взгляды, не нервничал, и только однажды, просматривая каталог недвижимости одного жениха-архитектора, заметил, что он тоже нравится иностранкам. Когда я сказала своей подруге, что как-то неудобно: эти женихи – живые люди, а мы нагло ворвались в чужую мечту и копаемся в ней. Она хладнокровно заметила: мы ворвались не в чужую мечту, а в тайну чужого бизнеса, а эти парни не так просты, у них сидит секретарша и делает массовые рассылки их писем и каталогов, только имена невест меняет. Но тем не менее, наш вывод после этих посещений был таков: выйти замуж за иностранца это вполне реально. Они преимущественно ищут в Украине курочек с недурственной внешностью, но раз нашим курочкам это помогает стать жар-птицами, то почему бы и не выйти?
Откровенным обманом наших женщин мы признали только так называемые ярмарки невест. Ярмарки невест - это в основном и есть секс-туры иностранных дон-жуанов, прикидывающихся женихами. Но обидно за наших девушек, которые одеваются на них, как принцессы на главный бал своей жизни. Кстати, там нас с подругой никто и не выбрал. Но у нас смягчающие обстоятельства: там на десять женихов было двести девушек, среди которых были очень красивые. Мы совершенно не старались приодеться и показать товар лицом, хотя на фоне присутствовавших тут стюардесс и это было бы бесполезно. Мы с одной стороны были готовы порадоваться за красоту своих соотечественниц, с другой - приходили в бешенство от мысли, что эта публика вовсе не жениться приехала. Это было видно невооруженным глазом. Нас, как я уже сказала, нас на этом мероприятии вниманием обошли. Мнимые женихи-туристы не захотели угадать за старыми джинсами золотые сердца и кроткий нрав «воспитательниц детского сада». Тогда, опубликовав эти статьи еще в парочке изданий, мы, не напрягаясь, заработали с подругой долларов так по триста. К слову, в 1998 году такой была ставка обозревателя приличного издания, а свою первую квартиру на Дорогожичах я купила меньше, чем за шесть тысяч. С тех пор прошло больше десяти лет.
Мои подруги потихоньку стали разъезжаться в далекие страны. Сначала уехала Орыся из Львова. Ее старый друг переехал в Штаты раньше и открыл там ресторан. А она со временем посмотрела на него другими глазами. Когда она уехала, у меня было такое чувство, что за океан перебрался весь Львов. Теперь я радуюсь ее редким фотоисториям, и мечтаю о встрече. Потом случилась история с Ганусей из Ивано-Франковска… Галичанин, перебравшийся в Штаты, искал галичанку. Классика жанра. Друзья ему помогли галичанку найти. И вот теперь еще один парень, православный американец, искавший православную жену, кажется, крепко взял за руку мою лучшую подругу. Обратившиеся в православие американцы в своем поиске найти православную жену по настойчивости ничем не уступают администрации Буша, искавшего в Ираке не то нефть, не то ядерное оружие. Они промониторят всякие там контакты-одноклассники, выискивая православные сообщества, своим духовникам, отправляющимся в паломничество в православные страны, они поручат обращать внимание на незамужних женщин, в конце концов, самолично объедут все пять Лавр бывшего Союза, и на каждой службе, встав в притворе храма, будут внимательно осматривать прихожанок подходящего им возраста и внешности. А потом попытаются непринужденно познакомиться. Знакомиться на церковном подворье это естественно, прихожане одной церкви подсознательно относятся друг к другу, как родственники. И если вдруг окажется, что этот православный следопыт читает одни и те же с ней книги, любит церковное искусство, и к тому же оплатил перевод и издание акафистов на английский язык ее любимым святым, это ли не причина для замужества? Мы с подругой всегда считали бесценной роскошью общение на одном языке. Но если в их библиотеках стоят одни и те же книги, просто у нее на русском и украинском, а у него на английском, то, наверное, язык можно и подогнать. Что делать, если люди, одинаковые по взглядам, силе жизненной хватки, религиозной дисциплине и вкусам, живут на разных континентах, а он при этом не согласен на переезд из Америки в Украину?
Наверное, эти янки не так плохи, если они родом отсюда, или если они обратились в православие и если, они воспроизводят тексты, которые на русском ты знаешь почти наизусть. И, наверное, самое время порадоваться за подругу. И я радуюсь…Но просто ни с кем я не смогу поговорить так, как с ней… И так пробежаться по магазинам. И мою сердечную вакансию лучшей подруги вряд заполнит кто-то другой. Но она пообещала мне одно утешение. В Америке есть крупные галереи с роскошными коллекциями импрессионистов. А значит, в моей коллекции магнитиков импрессионистов появится много новых экспонатов. И хоть искусство на холодильнике не способно заместить дружбу, но оно способно развеять грусть.
Марина Лаптева
