Последние два дня я забил НА ВСЁ И НА ВСЕХ (простите, кого я в эти дни отшил) — и посвятил их любимому персонажу моего творчества, а также хождению по театрам.
Среди персонажей моего творчества есть Владимир Путин и Дмитрий Медведев, Владимир Жириновский и Геннадий Зюганов, Юля Тимошенко и Виктор Ющенко, Виктор Янукович и Алёна Бондаренко, Леонид Кучма и Борис Ельцин, Михаил Горбачев и Виктор Пинчук, Инна Богословская и Никита Богословский, Анна Герман-певица и Анна Герман-януковичмаинд, Юрий Лужков и Руслана Лыжичко, Леонид Грач и Барак Обама, Ольга Арефьева и Ирина Богушевская, Ольга Акулова и Николай Левченко, Юрий Антонов и Юрий Андрухович, Оксана Забужко и Оксана Петрусенко, Ленин и Леннон, Маркс и Маркес, Иван Ильин и Григорий Сковорода, Тарас Шевченко и Лина Костенко, Димитрий Табачник и Петр Валуев, Джонн Донн и Рене Генон, певица Крыхитка Цахес и учитель трудов из соседней школы Стакан Стаканыч.
Но самый любимый персонаж моего творчества — это, конечно, он — Николай Васильевич!
Когда мне было 10 лет, мама повезла меня на одну из двух родин Гоголя — в Велыки Сорочинци (во второй родине — в имении Гоголей в Яновщине-Васильевке-Гоголево я тоже, конечно, бывал, но позже). Мы ехали на автобусе от Миргорода — с экскурсией, и тетя экскурсовод не умолкала — была такая веселая и с приколами. Но на обратном пути, в Миргород, она вдруг перевела свои микрофонные монологи в несколько иную модальность: мол, а знаете, друзья, вот если бы Николай Васильевич жил бы сейчас, он бы спросил нас — а что вот это там вдали виднеется? И мы бы ответили — а это, Николай Васильевич, трактора и комбайны колхоза такого-то — передовика сельхозпроизводства. — А что вон то что такое дивное? — А это, Николай Васильевич, такой-то завод, лидер соцсоревнования. — А вон там что такое? — А это гидроэлектростанция на Псле — от нее лампочки в домах горят — и проч., и проч.
Мне, еще совсем маленькому, так в голову въелась эта логика общения с Гоголем, что с тех пор многие вещи по жизни мысленно проговариваю так, как если бы пояснял специально для воскресшего Гоголя. Типа того, что а вот это, Николай Васильевич — интернет. Ну как бы тебе пояснить… Ну, это, типа, отправил ты свой второй том «Мертвых душ» Жуковскому или Плетневу по интернету — ну и после этого жги его сколько хочешь, стирай — уже не пропадет.
Ну а это, Николай Васильевич, facebook — что-то вроде твоих «Выбранных мест из переписки с друзьями» — ты написал свою нетленную идею, и все твои друзья ее вмиг прочитали!
Единственно, что мне стыдно говорить Гоголю, так это то, что раньше, в его времена, гусиными перьями записывали вечные мысли, а теперь вечными перьями (или на компьютере) — гусиные…
Ну и еще, надобно добавить, нам Гоголь в некотором смысле всё-таки — дальний родственник (точнее, свояк), что тоже приятно.
Итак, 1 и 2 апреля в Москве в Доме Гоголя (слава Богу, правительству РФ и Вере Павловне Викуловой, что дом графа А.П. Толстого на Никитском бульваре из городской библиотеки № 2 таки превратился в нынешний единственный в России музей писателя) прошли очередные, уже одиннадцатые, Гоголевские чтения.
На сей раз тематика была специфичной — связанной в основном с литературными музеями и различными внелитературными факторами в жизни Гоголя. Народу было много, но из Украины и из Питера не приехали некоторые очень актуальные гоголеведы.
Зато был из Киева известнейший филолог Мыхайло Наенко, доклад которого был посвящен сопоставлению «Записок сумасшедшего» Гоголя и «Записок українського самашедшого» Лины Костенко.
Мой доклад на чтениях был заявлен как «Мотив дороги и сакральная топография у Гоголя», но в последний момент я решил говорить о том, что меня волнует именно сейчас — мое выступление называлось: «София-Украина: Гоголь в генезисе украинской идеи». Речь шла о нелинейной идентичности в интерпретации украинского будущего и об эсхатологических и апокалиптических видЕниях Украины, созданных Гоголем и Шевченко. О том, почему именно эти двое создали эсхатологически ориентированные образы Украины, а украинские поэты-романтики, масон Котляревский, моралист-сентименталист Квитка-Основьяненко, декабрист Рылеев и даже Пушкин лишь поддерживали «козацкий миф». Это примерно о том, что есть люди и явления одномерные, есть двухмерные, а вот Гоголь и Шевченко и порожденные их творчеством дискурсы — трехмерны. Иначе говоря, — это шаг к СЛОЖНОМУ МИРУ, СЛОЖНОМУ ЧЕЛОВЕКУ и СЛОЖНОЙ УКРАИНЕ.
Но, к сожалению, в мире нет тех сил, кому нужна СЛОЖНАЯ Украина. Всем соседям, а также Китаю, США, арабскому миру, ЕС нужна УПРОЩЕННАЯ Украина. «Коллективному Януковичу» нужна простая Украина, а «групповому Табачнику» — еще более простая Малороссия. Поэтому мера сложности Украины зависит исключительно от того, соберется ли критическая масса СЛОЖНЫХ ЛЮДЕЙ?
Если нет — можно тусовать по обочине (исторической) дальше — авось не всю Украину по косточкам разберут.
Ну и еще я попытался наложить порожденные Гоголем интеллектуальные дискурсы и художественные миры на придуманную мною в 1999 году классификацию украинской идеи и украинской идентичности.
Среди присутствующих, и для меня это лестно, было три выдающихся гоголеведа — Воропаев, Виноградов и легендарный Барабаш. И пани Ирына Колесник, которая постоянно подчеркивала, что она — не филолог, а историк-источниковед. В итоге обсуждение моего скромного выступления закончилось допросом меня о химическом составе моей крови, об особенностях моей биографии и продолжением стапятидесятилетнего спора гоголеведов — на каком всё-таки языке общались в доме Гоголя в Васильевке? Россияне говорили, что только на русском, украинцы — мягко улыбались...
В конце Гоголевских чтений был дан костюмированный перформенс: прекрасные дамы в шуршащих платьях из XIX века загадывали почтенной публике загадки — в «черных ящиках» (точнее, в круглых зеленых коробках) были внесены новоизданные книги по творчеству Гоголя. По небольшому намеку надо было отгадать — что именно за книга в ящике?
Одну из книг о Гоголе я отгадал — это была монография Ирины Колесник «Гоголь. Мережі культурно-інтелектуальних комунікацій» — я совсем недавно писал о ней на блоге. Отгадал — и получил сладкий приз: шоколадную медаль с Гоголем.
Пришел домой, открыл коробку.
И, словно два дня провел не с Гоголем, а с «Единой Россией»: под личиной Гоголя — вот такая вот патриотичная шоколадка!..
Среди книг о Гоголе, подаренных мне 1–2 апреля, отмечу две.
Мельниченко В.Ю. Гоголівська Москва. Авторська енциклопедія-хроноскоп. М.: ОЛМА Медіа Групп, 2011. 832 с.
Владимир Ефимович Мельниченко — директор Украинского культурного центра в Москве (на Старом Арбате, 9). Лауреат Шевченковской премии (2009). За десяток лет своего директорства издал штук 16 интересных историко-культурных книг. Предпоследняя — «Шевченківська Москва. Авторська енциклопедія-хроноскоп» (2009). Нынешняя, гоголевская, — сделана в том же формате и в той же логике: Москва гоголевских времен; хронология жизни Гоголя в Москве; хронология судеб московских украинцев — друзей Гоголя (Максимович, Щепкин, Бодянский); словарь имен, улиц, фактов и артефактов; памятные адреса и места, связанные с Гоголем. Колоссальное количество интереснейших данных и сведений, множество свидетельств современников. Удивительно, что украиноязычная книга издана в Москве — в одном из крупнейших российских издательств. Интереснейшее чтение для любого культурного человека.
Н.В. Гоголь. Тарас Бульба. Автографы, прижизненные издания. Историко-литературный и текстологический комментарий. Издание подготовил И.А. Виноградов. М.: ИМЛИ РАН, 2009. 696 с.
Игорь Виноградов — авторитетнейший специалист именно по «Тарасу Бульбе», «Миргороду» в целом и по духовной прозе Гоголя.
О том, что должна появиться именно эта книга, я знал уже лет десять.
Дело в том, что до сих пор не существовало удовлетворительного в текстологическом отношении издания повести Гоголя «Тарас Бульба». Вокруг издания аутентичного текста «Тараса Бульбы» разворачивались колоссальные интриги — некоторые гоголеведы в силу некоторых своих сугубо этнокультурных и религиозных пристрастий пытались тормозить издание текста или искажать его. Дошло до смешного: в ИМЛИ РАН (Институт мировой литературы, в котором существует «гоголевская» группа) шла работа над академическим собранием сочинений и писем Гоголя — в 23 томах. В результате издали, кажется, всего 3 тома — и на «Тарасе Бульбе» всё застопорилось: тот том так и не издали. Описываемая книга — это, фактически, так и не изданный в собрании сочинений том. Всем те, кто имеет дело с изданием, переводом, исследованием «Тараса Бульбы», следует иметь дело именно с этой книжкой.
В книге — третья (1851–1852) и первая (1835) редакции, а также разночтения между третьей и второй (1842) редакциями. Ну и на полкниги — научный комментарий.
Помню, в начале 2000-х Игорь Виноградов в одном из питерских архивов нашел… неизвестное письмо Гоголя к Николаю I! Это — колоссальное научное открытие, невероятная удача для гоголеведа и значимое событие для всего интеллигентского сообщества. У меня возникла идея — это письмо со вступительной статьей Игоря Виноградова необходимо напечатать в главном российском интеллигентском издании тех времен — «Независимой газете» (точнее, в одном из ее многочисленных приложений). Удивительно, но мой энтузиазм не был поддержан ни одним из редакторов приложений — «НГ» так и не напечатал письмо Гоголя к царю…
Андрей Окара, Москва
