В статье Кэти Лалли под названием «Мечты Майдана о демократии умирают» в газете The Washington Post описывается ситуация на востоке Украины, как ее видит молодой донецкий демократ Егор Фирсов, который принимал участие в событиях на Майдане
Вооруженные боевики заняли правительственные здания в нескольких городах восточной Украины. Эти люди в масках хотят независимости региона или союза с Россией. В течение последних дней украинские военные пытаются очистить восточные города от боевиков.
Егор Фирсов, 25-летний студент, ярый демократ, житель Донецка, выступает против присоединения к России. Почти все его знакомые тоже не хотят этого. Но Егор считает, что если люди в масках, которых киевские власти называют террористами, окажутся сильнее, или если Россия вторгнется в Украину, большинство будет молчать.
Хорошо вооруженные сепаратисты настаивают на проведении в воскресенье референдума о статусе восточной Украины. По словам Фирсова, это стало бы концом мечты, родившейся на Майдане - площади Независимости в Киеве. Там он и тысячи других украинцев увидели, как перед ними открылось окно возможностей, появился шанс освободить страну от коррупции и создать демократию.
Теперь это окно может закрыться. «Вы думаете, наш референдум будет проводиться так, как в Америке?», – спросил он. «Нет. Результаты референдума будут сфальсифицированы. Никто не будет спрашивать нас, хотим ли мы остаться в Украине или стать частью России. Оружие – более сильный аргумент, чем что-либо еще».
Перед тем, как 6 апреля началась методичная оккупация, Фирсов сидел с чашкой ароматного горячего шоколада и рассказывал о своем политической деятельности. В Донецке было все спокойно в тот момент, но Егор опасался, что сепаратисты просто перегруппировывались. Он был прав. В телефонном разговоре на прошлой неделе он рассказал, что последние потрясения поляризовали общество в регионе. «Радикалы стали еще более уверенными в том, что они правы, – сказал он, – либералы уверены, что правы они».
Егор Фирсов – типичный представитель поколения, рожденного во время распада Советского Союза. Хотя он говорит на русском, он считает себя украинцем. Он выступает за расширение полномочий местного самоуправления, но хочет, чтобы страна была единой.
Около 35% украинцев на востоке и 26% украинцев на юге поддерживают более широкую автономию органов местного самоуправления, как показали результаты опроса, проведенного в середине апреля при содействии Международного республиканского института, некоммерческой американской организации, которая способствует расширению демократии, помогая развивать политические институты и институты гражданского общества. Но опрос показал, что мало кто поддерживает разделение Украины: только 5 % на востоке и 2% на юге.
«Конечно, люди не поддерживают этого», – сказал Егор Фирсов, который является председателем донецкой областной организации партии Виталия Кличка, бывшего боксера, который превратился в политика и стал одним из оппозиционных лидеров во время акций протеста на Майдане.
Когда появляются боевики и захватывают здания, как это случилось со зданием Донецкой прокуратуры 1 мая, организовывается группа из тысячи или больше мужчин и женщин, чтобы поддержать их. США обвиняют Россию в организации деятельности сепаратистов и обеспечении их оружием. Более 40 тыс. российских военных находятся возле украинских границ, чтобы еще больше запугивать людей.
Читайте также"Референдум" в Донецке состоится 11 мая - видео заседания штаба сепаратистов
Некоторые из сепаратистов россияне, говорит Фирсов, возможно бывшие военнослужащие. Некоторые приехали из Крыма. А их «группы поддержки» в основном формируются из местных жителей.
«Там разные люди, – рассказывает Егор, – некоторые продались за деньги».
Боевики также привлекают обнищавших пожилых людей, которые вспоминают о Советском Союзе как о лучших временах, когда государство удовлетворяло основные потребности своих граждан.
С детства Егор хотел быть юристом. И он продвинулся на пути к своей мечте – 3 года и 6 месяцев он проучился в юридической академии. «Я учился фанатично, – сказал он, – и даже сейчас могу ответить на все вопросы экзамена. Но потом я понял, что в том, что я учился, не было никакого смысла. Студенты, которые даже не утруждали себя приходить на занятия, получили хорошую работу в прокуратуре с помощью своих родителей. Справедливости нет нигде. Все глубоко коррумпировано».
Фирсов забросил учебу в юридической академии. Он хотел изменить систему. Он стал активно заниматься политикой. После начала акций протеста на Майдане он приезжал в Киев, когда у него получалось. «Я праздновал свой 25-й День рождения там», – сказал он. «Там я узнал, что такое демократия. Каждый человек на Майдане знал, почему он там находится. Это было прекрасно, самоорганизация, никакой борьбы. Это была демократия в чистом виде».
Читайте такжеВ Донецке сепаратисты захватили военную прокуратуру, сожгли флаг и Конституцию
Когда было сформировано новое правительство в конце февраля, сказал он, все знали, что было очень мало времени, чтобы предпринять серьезные шаги, чтобы начать реформировать судовую систему, правоохранительные органы, систему образования, избавляя все институты от коррупции.
Вместо этого, кризис, который начался в Крыму, а теперь и на востоке Украины, поставил в тупик правительство, которое пытается сохранить целостность страны и предотвратить вторжение России. Егор Фирсов, который теперь должен работать над проведением президентских выборов 25 мая, считает, что необходимо продвигать страну вперед.
Никто здесь сейчас не говорит о проведении выборов, сказал он.
«Если события будут развиваться по российскому сценарию, никаких выборов не будет, – сказал Егор, – мы даже не думаем, за кого голосовать».
Вместо того чтобы обсуждать, как построить в стране демократию, Фирсов и его друзья говорят о том, как они могут защитить ее. Они чувствуют себя беспомощными – нет даже смысла проводить демонстрации, если это спровоцирует нападение сепаратистов, говорит он.
Продолжаются разговоры о неминуемом вторжении. Что потом? Массовые аресты? Что делать? Ходить на работу, как ни в чем не бывало? Убегать? Скрываться в лесу, когда начнется партизанская война?
Когда Егор увидел, что на Майдане открылось окно для демократии, сказал он, он думал совсем не об оружии.
