После Кипрского прецедента особую актуальность приобретает борьба за привлечение капитала в национальные юрисдикции путем дестабилизации традиционных финансовых «тихих гаваней». Первый квартал 2013 года завершается новым этапом финансовых воин ключевых международных игроков на европейской арене.
Новый виток финансовой дестабилизации в ЕС, развернувшийся вокруг Кипра, перенаправил денежные потоки в заранее определенные направления. Часть из них ушла в США, часть – в Германию. На фоне кризиса кипрских финансовых учреждений, немецкие банки выглядят надежным оплотом стабильности, а вновь подешевевший евро успешно играет на руку немецким экспортерам. Немецкую финансовую игру на централизацию Европы проводит министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле.
За последнее время произошло несколько знаковых событий, позволяющих заподозрить наличие четкого плана по финансовой дестабилизации Кипра и перенаправлению капиталов в другие «тихие гавани». Одним из таких эпизодов стал обыск в парижском доме главы МВФ Кристин Лагард в рамках расследования ее возможных служебных злоупотреблений во время работы министром экономики и финансов Франции. Вторым событием стало официальное обвинение французского экс-президента Николя Саркози в нелегальном получении денег на предвыборную кампанию. Упомянутые факты, скорее, являются внешними проявлениями скрытой финансовой игры между банковскими и транснациональными группами США, Европы и России.
Как бы то ни было, одним из главных «пострадавших» от Кипрского финансового кризиса и депозитного сокращения стала Россия (общие депозиты РФ на Кипре оценивают на уровне 30 млрд. дол). Лишь за последнюю неделю марта отток капитала из фондов, вкладывающих в Россию, достиг почти 290 млн. долларов. Бегство капиталов из российской юрисдикции продолжает усиливаться. Эксперты отмечают, что основной причиной является ситуация на Кипре, где суммарная часть российских денег оценивается на уровне 30% от суммы всех вкладов.
Теперь российский капитал вынужден искать новую «тихую гавань» с не только высокоразвитой сферой финансовых услуг, но и с действующим соглашением об избегании двойного налогообложения. Значение будет иметь и легальные возможности вложить российские инвестиции в реальные активы. Высокий шанс стать такими новыми юрисдикциями имеют Нидерланды, Швейцария, Великобритания (остров Джерси, Виргинские острова), США, Австрия, страны Балтии, Белоруссия и Украина. Уже сейчас заметно перенаправление потока российских капиталов с Кипра в Нью-Йорк, где олигархи инвестируются, в первую очередь, в недвижимость. В целом, эксперты фиксируют, что в последние месяцы приток капиталов в США вырос в основном за счет проблемных стран еврозоны. Эмоциональное восприятие «кипрской проблемы» поспособствовало новому предложению от премьера РФ Дмитрия Медведева о создании российской оффшорной зоны с низкими налогами для банковских вкладов. Глава правительства РФ предложил создать такую зону в 7 тысячах км от Москвы, в регионе без инфраструктуры и населения.
О том, что в процесс перетягивания «финансового каната» (переманивания капиталов в свои оффшоры) вовлечены практически все крупные игроки, может свидетельствовать и участие в этой игре Ватикана. После переизбрания Папы Римского (причиной отречения от папства Бенекдикта XVI многие эксперты называют финансовую дестабилизацию в высших католических кругах) новый понтифик Франциск заявил о рассмотрении возможности закрытия банка Ватикана. Среди причин такого возможного решения называют вовлечение банка Ватикана в громкие финансовые скандалы и отмывание денег.
В русле активной фазы финансовых войн немногим ранее произошло «падение» швейцарской банковской тайны. В частности, Швейцария подписала под давлением США закон FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act), документ, открывающий доступ государственным органам США с начала 2013 года к информации о счетах в швейцарских банках. В 2009 и 2011 г. Швейцария под давлением Соединенных Штатов дважды открывала информацию о клиентах своих банков. Отказ от банковской тайны в Швейцарии уже привело к тому, что сумма денег, размещенных иностранцами, упала с 1042 миллиардов долларов в 2007 году до 562 миллиарда долларов в 2012 году.
Кипрский пример дает основания предположить, что еврозону не будут сокращать за счет проблемных стран (Греция, Испания, Португалия, Италия и другие). Ее реформируют по сценарию, обкатанному на Кипре. С этой точки зрения, Кипр стал одновременно предупреждением другим странам еврозоны и полигоном для отработки механизмов для переброски капиталов. Центральную роль в дальнейшем переформатировании финансовых потоков в Европе играет, и будет далее играть Европейский центробанк (ЕЦБ). В то же время, количество участников еврозоны уменьшать не будут, поскольку излишняя финансовая независимость отдельных стран ЕС не вписывается в сценарий все большей политической и финансовой централизации Евросоюза через кризис. Возможно, именно по этой причине премьер-министр Польши Дональд Туск намерен присоединиться к еврозоне ускоренным путем. Но, судя по настроению большинства поляков, на референдуме Польша скажет твердое «нет» еврозоне (поддерживают около 60% населения), а сторонники присоединения к единой европейской валюте (около 30% поляков) окажутся в явном меньшинстве. Как бы то ни было, похоже, что кипрский сценарий будет и далее использоваться ЕС для финансовой централизации еврозоны. Следующей в очереди на «депозитную заморозку» называют Словению, а лондонские аналитики добавляют в список Мальту.
…По информации министерства финансов Украины, в нынешнем году ориентировочное отношение выплат по обслуживанию обязательств государства к доходам госбюджета 2013 г. составит 9,6%. Объем платежей по погашению государственного долга составит более 81 млрд. грн. (45,5 млрд. – по внутренним обязательствам, 35,6 млрд. грн. – по внешнему долгу). Для Украины возможными вариантами нейтрализации внешних финансовых рисков остаются сбалансированная политика Национального банка, улучшение инвестиционного климата, уменьшение налоговой нагрузки на бизнес для значительного сокращения темпа бегства капитала. Не менее важной является дерегуляция сферы бизнеса и хотя бы относительный контроль над монополистами, которые являются непосильной роскошью для Украины в период жестких финансовых войн в Европе.
Роман Рукомеда, политический эксперт
