Президент Обама на прошлой неделе решительно защищал предварительное соглашение с Ираном, как «возможность, которая бывает раз в жизни», для предотвращения распространения ядерного оружия в опасном регионе, убедив критиков в том, что он оставит открытыми все варианты, на случай, если Тегеран все же решит обмануть (партнеров - прим. Ред.).
Об этом пишет Питер Бейкер в статье «Обама считает предварительную сделку с Ираном «лучшим предложением», опубликованной на сайте газеты The New York Times.
В своем интервью газете «The New York Times», пытаясь убедить в правильности предварительной сделки скептиков, обвиняющих его в слишком больших уступках, г-н Обама заявил Израилю, что «он на их стороне» в вопросе враждебности Ирана. И он предположил, что мог бы согласиться на что-то вроде голосования в Конгрессе, если бы последний не заблокировал его полномочия для выполнения соглашения.
«Это наше лучшее предложение на сегодняшний день, чтобы убедиться, что Иран не получит ядерное оружие», сказал г-н Обама в интервью с Томасом Л. Фридманом, обозревателем для The Times, опубликованном в воскресенье. «Что мы сделаем, даже когда заключим эту сделку, отправим очень четкий сигнал иранцам и всему региону, что, если кто-нибудь навредит Израилю, Америка вмешается».
В интервью, которое состоялось в субботу, г-н Обама открыл новые подробности о том, как международные инспекторы попытаются получить доступ к подозрительным тайным ядерным объектам и о последовательности, которая приведет к снятию санкций. Это были основные вопросы в последние дни переговоров в Швейцарии, и объяснения Обамы существенно отличались от интерпретаций Ирана.
Эти разногласия дают понять, что самые трудные моменты в переговорах, возможно, еще впереди, учитывая, что обязательства, принятые на прошлой неделе, еще должны быть закреплены в виде письменного документа, подписанного всеми сторонами до 30 июня. Но г-н Обама, кажется, получил передышку от республиканцев, которые до этой даты просто будут наблюдать, каким будет окончательное соглашение, воздерживаясь от прямого вмешательства.
Комментарии президента появились, когда Белый дом начал кампанию, чтобы «продать» предварительное соглашение, которое, он надеется, сможет трансформировать безопасность на Ближнем Востоке. В рамках переговоров с Соединенными Штатами и пятью другими мировыми державами, Иран согласился существенно урезать свою ядерную программу на 10-15 лет и принимать частые международные инспекции. В обмен на это, Соединенные Штаты и международное сообщество отменят санкции, которые наказали иранскую экономику.
Теоретически призванное не дать Ирану возможность быстро построить бомбу соглашение оставляет ему ядерную программу, даже если значительно сокращенную, и это вызывает критику со стороны премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху и лидеров республиканцев в Конгрессе, а также скептицизм со стороны арабских союзников и многих демократов.
«Ни одна центрифуга не уничтожена», сказал г-н Нетаньяху в воскресенье в «State of the Union» на CNN. «Ни один ядерный объект не закрыт, в том числе подземные сооружения, которые строятся незаконно. Тысячи центрифуг будут продолжать работать, обогащая уран. Это очень плохая сделка».
Сенатор Южной Каролины Линдси Грэм, возможный кандидат в президенты от Республиканской партии, заявил, что «это, вероятно, лучшая сделка, которую Барак Обама мог бы заключить с иранцами, потому что иранцы не боятся» его. «Хиллари Клинтон могла бы справиться лучше», добавил он, как и все кандидаты от республиканцев, «за исключением, разве что Рэнда Пола». Но г-н Грэм сказал, что подождет окончательного варианта соглашения. «Я не против предоставить администрации время до июня, чтобы составить это соглашение», сказал он в «Face the Nation» на CBS.
В интервью, в словах президента звучали примирительные ноты после нескольких недель открытой напряженности в отношениях с г-ном Нетаньяху, столкновения, которое волновало даже некоторых советников Белого дома. Г-н Обама сказал: «Я уважаю» аргументы г-на Нетаньяху касательно безопасности, и согласился, что «израильтяне имеют полное право быть обеспокоенным из-за Ирана», страны, которая угрожала «уничтожить Израиль, которая отрицала Холокост, которая выражала нездоровые анти- семитские идеи».
Он пообещал удвоить поддержку безопасности Израиля. «Я бы считал это провалом с моей стороны, фундаментальным провалом моего президентства, если бы во время моего пребывания на посту, или как следствие моей работы, Израиль мог бы стать еще более уязвимым», сказал он. Кроме того, он сказал, что хочет использовать встречу, которую созвал в Кэмп-Дэвиде, чтобы «официально оформить» помощь в безопасности для арабских союзников, которые находятся под угрозой со стороны Ирана.
Сопротивляясь тому, что сам считает вмешательством Конгресса, Обама обратился к республиканцам, назвав сенатора Теннесси Боба Коркера, председателя Комитета по внешним связям, «хорошим и порядочным человеком». Он не пытался повлиять на законопроект Коркера о том, чтобы предоставить Конгрессу право одобрять или отклонять сделку. Но когда его спросили о рекомендательном голосовании, президент высказал поддержку.
«Я надеюсь, что мы сможем найти то, что позволит Конгрессу, выражать собственное мнение, не посягая на традиционные президентские прерогативы, и гарантирует, что если мы в самом деле получим хорошую сделку, то сможем двигаться дальше и реализовать ее», сказал г-н Обама.
Г-н Коркер, появившись на «Fox News Sunday», сразу же отверг идею рекомендательного голосования. «Существует сильная двухпартийная поддержка обязательного голосования Конгресса», сказал он. «Посмотрите, президент должен продать это американскому народу, а Конгресс должен принять в этом участие».
В соответствии с соглашением, Иран ограничит обогащение урана на своем объекте в Натанзе до уровня, используемого только для гражданских целей; сократит количество установленных центрифуг примерно до двух третих; конвертирует свой подземный завод по обогащению «Фордо» в научно-исследовательский центр; и модифицирует свой реактор на тяжелой воде, Арак, таким образом, чтобы он был неспособен производить плутоний для бомбы.
Но состав международных инспекций остался неопределенным, так же, как и время отмены санкций.
Г-н Обама заявил, что инспекторы смогут осмотреть «всю ядерную цепь», и что «комитет по закупкам» будет исследовать импорт Ирана, чтобы убедиться, что оборудование уместно для мирного применения, а не для оружия. Инспекторы Международного агентства по атомной энергии, сказал он, «смогут пойти, куда угодно».
Но администрация смутно представляет, как определить «куда угодно», и Иран заявил, что не будет необходимости в инспектировании военных баз.
«Иран может возразить», признал г-н Обама, «но то, что мы сделали, это попытка разработать механизм, согласно которому, как только эти возражения появятся, это не будет означать окончательное вето Ирана, а на самом деле определенный международный механизм, который позволит составить справедливую оценку».
Г-н Обама сказал, что санкции будут сняты только после того, как Иран будет придерживаться своих обязательств. «Есть еще детали, над которыми нужно поработать», сказал он, «но я думаю, что основные требования в том, чтобы Иран предпринял необходимые шаги в отношении Фордо, центрифуг и так далее. Тогда санкции ООН будут приостановлены».
Он сказал, что Соединенные Штаты «сохранят возможность возврата этих санкций, если будут нарушения». И он добавил, что отдельные санкции, введенные по другим причинам, а именно спонсорство террористов и программа Ирана по баллистическим ракетам, останутся.
Представители администрации заявили, что они предусмотрели для Ирана возможность принятия необходимых мер в течение нескольких месяцев или года после подписания соглашения, после чего, связанные с ядерными вопросами экономические санкции будут сняты. Но главным камнем преткновения в ближайшие месяцы будет вопрос о дополнительных санкциях, наложенных по другим причинам.
Г-н Обама не сказал почти ничего о том, как Соединенные Штаты и их союзники заставят Иран ответить на вопросы о подозрениях в разработке оружия. В течение многих лет, Иран запрещал инспекторам посещать лаборатории, где, по предположениям, велась такая работа.
Г-н Обама представил ядерное соглашение в более широком плане. Он признался, что остался неуверен в намерениях верховного лидера аятоллы Али Хаменеи, с которым он вел переписку. «Его достаточно сложно читать», сказал г-н Обама. Письма аятоллы, сказал он, наполнены «напоминаниями о том, что он воспринимает как прошлые обиды в отношении Ирана».
Но г-н Обама сказал, что показательно то, что аятолла позволил своим переговорщикам идти на уступки, и он надеялся, что соглашение уполномочит более умеренные фигуры, хотя он сказал, что не рассчитывает на это.
«Кто знает?», добавил он. «Иран может измениться». А если нет, сказал он, у Соединенных Штатов по-прежнему «наиболее внушительная огневая мощь», чтобы решить любые непредвиденные ситуации.
«Не то, чтобы во всех этих переговорах, я, знаете, оставляю все свое оружие за дверью», сказал он.
Отвечая на вопрос о «Доктрине» Обамы, он сказал: «Доктрина в том, что мы применим и сохраним все наши возможности. И я довольно ясно дал понять, что во время моего пребывания на посту Иран не получит ядерного оружия, и я думаю, они должны понимать, что мы настроены серьезно. Но я надеюсь, что мы сможем заключить это дипломатическое соглашение, и оно откроет новую эру в американо-иранских отношениях».
