Сегодня культурная жизнь московских и российских украинцев стала модной темой в Украине — в связи с ее сворачиванием.
Украинская власть в этой истории проявила себя с до сих пор еще неизвестной стороны: думалось, это хищники. А они оказались «овощами».
Быть украинцем в России теперь немодно (однако, в самой Украине идет к тому же — скоро самой престижной будет идентичность русскоязычного малоросса).
Потому, думаю, вскоре проблемы украинцев РФ будут решены — путем ассимиляции или сокрытия украинской идентичности.
Сейчас как-то не очень любят вспоминать, что Голодомор 1932–1933 в России (на Кубани, на Дону, в Воронежской области и Поволжье) совпал во времени с решением «партии и правительства» об отказе от украинизации украинцев России и необходимости их русификации. Именно тогда все украиноязычные газеты и школы в России были переведены на русский язык.
* * *
Арсений Яценюк на днях заявил о том, что нужно украинскую библиотеку в Москве перевезти на Арбат, а в Москве открыть украинскую школу.
Поскольку этот вопрос представляю эмпирически, замечу вот что.
В Украинский культурный центр на Арбате просто физически невозможно вместить весь огромный фонд московской украинской библиотеки. Там (в Украинском центре на Старом Арбате, 9) очень хороший зал на первом этаже — удобный для любых пафосных приемов, фуршетов, выставок и презентаций.
На третьем этаже — зал с неплохой сценой (в свое время, помню, там были концерты Нины Матвиенко, Олега Крысы, Ани Лорак), но даже кабинетов очень мало.
В том доме есть небольшая украинская библиотека, но совсем маленька. Там преимущественно презентационные пафосные книги. Скорее, эдакая изба-читальня — там проводятся разнообразные интеллектуальные заседания. А вот для большого книжно-газетно-журнального фонда нет места. На верхних этажах культурного центра — гостиница. Если отказаться от гостиницы и там разместить библиотеку — проблема бы была решена. Гипотетически это возможно, но практически — «нет» при любых обстоятельствах.
Было бы удобно что-то достроить или докупить — рядом с Украинским центром, но это невозможно чисто физически — рядом уже давно нет ни одного свободного квадратного сантиметра. А если бы было возможно физически, было бы невозможно экономически.
* * *
А еще Яценюк говорил о необходимости создания украинской школы в Москве.
Это звучит очень красиво, но, к сожалению, немного утопично, хотя существует еврейская, литовская, российско-корейская и две российско-грузинских школы.
Украинцы, которые точно отдали бы своих детей в подобную школу (знаю таких), «россыпью» живут по всей Москве. И если в школу в одну сторону ехать час-полтора, то каждый день точно не наездишься.
Подобный проект российско-украинской общеобразовательной школы существовал в начале 1990-х, но не реализовался именно по этим причинам.
И условия тогда были лучше: реэтнизация украинцев и представителей других народов, возрождения этнокультурной жизни, появление независимой Украины, ощущения, что теперь наступает счастливое время.
Теперь все радикально наоборот: свертывание украинизации в Украине, признание украинской и белорусской идентичности априори враждебными «Русскому Миру», быть украинцем (публично признавать себя украинцем) нежелательно, а то и опасно.
И если украинцы — это опять нация без государства, то какое они право имеют претендовать на внимание со стороны Российского государства?
Перспективной была бы общемосковская воскресная школа и, возможно, преподавание «украинской компоненты» (украиноведческих предметов) в нескольких школах Москвы.
Тем не менее, думаю, что вопросы об украинских школах в РФ и российских школах в Украине должны быть взаимозависимыми и взаимоувязанными.
Кстати, в Москве был создан даже Украинский Университет, но Украинское государство денег на него не дало (еще при Кравчуке и раннем Кучме), а как умер его ректор и один из основателей — Тарас Васильевич Мурановский — был забыт и этот перспективный проект.
Вот что реально было бы нужно — это FM-радио за бюджетные средства, что вещало бы на языках народов России. Такой проект существовал в начале 2000-х — шла речь, кажется, об украинском, татарском, азербайджанском, грузинском и еще каких-то языках. С «украинской» стороны к нему был причастен еще О.О. Руденко-Десняк (в настоящее время, к сожалению, покойный), но ничего такого так и не появилось.
Ну а претензии относительно невозможности смотреть в России украинское телевидение — это действительно стратегический вопрос. Даже сейчас, когда Украина становится не свободной страной, трансляция на всю Россию прямоэфирных политических ток-шоу может иметь негативное влияние на российскую аудиторию — если речь идет о ее отношении к действующей российской власти.
* * *
Помню, как несколько лет назад украинская общественность возмущалась разгромом украинской библиотеки в Москве — тогда уволили украиноязычное руководство, задержали на границе в Брянске основателя и «мотора» библиотеки Юрия Кононенко — с книгами на подрывном языке и др.
Нового директора Наталию Петровну Шарину, россиянку-москвичку, обвиняли в украинофобии и в уничтожении значительной части уникального газетного архива начала 1990-х.
Именно она предлагала из украинской библиотеки сделать библиотеку дружбы народов, где были бы также татарские, белорусские, еврейские, польские и другие книги.
А вот теперь — она человек-гора, Берегиня и жертва московских ментов-подонков: физически пострадала за украинское слово, не дала разгромить библиотеку (если бы удалось подбросить в читальный зал крамольных книжек — например, какой-либо украиноязычный «Майн Кампф», то точно бы было объявлено, что там заседает комитет по развалу России).
* * *
В. Корнилов на шоу Шустера на УТ-1 сказал, что В УКРАИНЕ НЕТ «РУССКИХ БИБЛИОТЕК».
Мое знакомство с библиотеками в Украине свидетельствует о том, что ВСЕ БИБЛИОТЕКИ В УКРАИНЕ – РУССКИЕ, потому что БОЛЬШИНСТВО ФОНДА любой библиотеки в Украине – это книги, журналы и газеты на русском языке. А если речь идет о больших библиотеках, то большинство фонда — это книги, изданные в России.
Хотя — какое это имеет значение, когда люди все меньше и меньше хотят вообще что-либо читать?
* * *
Этнокультурная, культурная, языковая, религиозная, даже цивилизационная идентичность в современном мире постепенно меняет свой статус и механизм воссоздания. Так, в XX веке, во время Модерна, вся эта идентичность была крепко привязана к «земле» — к тому или другому государству, территории, системе образования, библиотекам, газетам, телевидению. Если человек оставлял свою историческую родину и эмигрировал в другой край, он объективно терял большинство факторов, которые поддерживают или воспроизводят его идентичность. Скажем, переезжая из УССР в Москву, человек априори соглашался на то, что из украинца превращается в россиянина-москвича. Эмигрируя из СССР в США соглашался на то, что его дети уже будут американцами.
В постиндустриальное информационное время появились механизмы, которые позволяют свою идентичность вроде как возить с собой по всему миру. Японские, итальянские, французские, даже украинские и любые другие рестораны есть теперь по всему свету. Читать и смотреть можно в Интернете что угодно. Церкви, мечети, буддийские храмы далеко за пределами исторических ареалов существования тех или других религий.
Все амбициозные и здоровые нации рассматривают свои диаспоры за рубежом как добровольных лоббистов своих интересов, как волонтеров-популяризаторов страны. Но в Украине о диаспоре теперь никто даже не думает: как говорят, «Спасение утопающих» — это их частное дело. Следует отметить, что в нынешнем мире отношенея к диаспоре стало одним из самых выразительных показателей индекса жизнеспособности страны. Однако, в конечном итоге, какая жизнеспособность может быть у «овощной» страны?
Андрей Окара (Москва)
