Украинцы за 5 лет боевых действий на Востоке страны начали забывать с чего все начиналось.
Об этом говорится в сюжете ТСН.Тиждень.
Фактически АТО началось 8 апреля, исполняющий обязанности президента Александр Турчинов накануне впервые объявил, что против тех, кто взял в руки оружие на востоке Украины, будут применены антитеррористические меры. Тогда в Харькове продолжался митинг пророссийских активистов под областной администрацией, а сепаратисты напали на автобус с милицией. В Луганске сепаратисты заминировали здание СБУ, удерживая 60 заложников. Сепаратисты в захваченной Донецкой администрации провозгласили себя легитимной властью.
То, что было дальше, знают все - захват Славянска, Краматорска и Дружковки. Первые бои. Волны мобилизации. Добровольцы и волонтеры. Пленные и раненые. Хронический посттравматический синдром. Прыгающая каждый день линия фронта. Сбитый переполненный десантниками «ИЛ» и «Боинг» с тремя сотнями невинных гражданских пассажиров. Позади две серии минских соглашений, вызванных двумя самыми кровавыми и самыми болезненными котлами в Иловайске и Дебальцево.
А еще легенды и герои двух аэропортов в Донецке и Луганске. Правда героизм имеет другую сторону, его причина часто – ошибки генералов. Мы уже и подзабыли их имена - 4 министра обороны Тенюх, Коваль, Гелетей и Полторак. А еще четыре главнокомандующие - такое звание у начальников генштаба Замана, Ильин, Куцин и Муженко.
Потери Украины в этой войне до сих пор не посчитаны официально. Государство сообщает лишь о потере 7% территории и 13% населения, которое на этой территории проживало. По данным министерства по вопросам оккупированных территорий, количество внутренних беженцев – временно перемещенных лиц – чуть не дотягивает до миллиона 400 тысяч. И даже это больше одной Эстонии.
Международные организации говорят об около 2 миллионах беженцев, более 40 тысяч разрушенных жилых домов, школ или больниц. Нет точных цифр и по пропавшим без вести – если официальная статистика говорит о более чем 400 пропавших, то международный комитет «Красного креста» говорит о почти вчетверо большей цифре.
5 долгих лет. 1825 дней по 24 часа в каждом. Почти в каждый из этих бесконечных дней на маленькой территории войны погибало несколько человек, а бывало несколько десятков или даже несколько сотен. Сейчас количество погибших на востоке пересекло отметку в 13 тысяч. От 4 до 5 тысяч из них, по разным цифрами, украинские военные. Украина модернизировала и вдвое увеличила армию - до 255 тысяч. Получила американские «Джевелины» и наладила выпуск собственных ракет. И через 5 лет войны мы и дальше получаем похоронки и тела. Еженедельно вписываем в безвозвратные потери женские и мужские имена. К сожалению, армия до сих пор не знает, как правильно сообщать страшные известия семьям погибших – хотя четкая процедура извещения родственников существует в большинстве воюющих стран.
И больнее всего не это. Волна патриотизма и волонтерства первых лет конфликта сменилась апатией и усталостью. Государство поспособствовало этому – полным отсутствием мобилизационных проектов и отсутствием реальных реформ. «Трудно мобилизовать людей, чтобы сказать им – завтра будет так, как сегодня. Им надо сказать, что завтра мы изменим, нам нужна ваша помощь и ваши усилия. Если бы это случилось, то уровень мобилизации и вмешательства был бы гораздо глубже», - убежден военный обозреватель Юрий Бутусов.
На шестом году войны каждый нестарый украинец должен бы приобрести военный опыт на учениях подразделений территориальной обороны. А само государство должно было стать слаженным как часы, механизмом, где каждый из нас знает свою роль, если услышит выстрелы и сигналы тревоги. Однако вместо этого власть за последние годы превратила войну на Донбассе в политический лозунг. «Замороженный конфликт – он будет постоянно тлеть и будет распространяться дальше и дальше. Если бы я видел решение силовое, или хотя бы какое-то решение вопроса, я был бы там сейчас. Но еще в 15 году я понял, что решать вопрос будут не силовым путем. Всеми силами будут мириться стороны. Постепенно будут расформировываться части добробатов», - говорит ветеран АТО Сергей Мищенко.
За эти долгие 5 лет война в Украине – войной окончательно так и не признана. Нам объясняют, что иначе трудно получать международные кредиты и помощь, когда в стране идет война, а не какая-то там антитеррористическая операция или, как в последний год, Операция объединенных сил. Хоть прямо перед выборами мы наконец узнали, что такое военное положение. Должны были узнать, потому что оно, как и война, оказалось ограниченным: территориально - несколькими областями - и по времени одним месяцем. Ничего, кроме политических подозрений, введенное военное положение не вызвало, отмечается в сюжете.
Морякам, которых захватили россияне за попытку пройти в Азовское море, оно не помогло. И в войну по названию не превратилось. Остается продолжающаяся невойна, которую трудно или невозможно завершить. «Сейчас война выглядит неоконченной. Военная мощь РФ третья в мире, она всегда будет больше, чем военная мощь государства, где 45 миллионов человек. Даже если мы будем иметь мощные виды вооружения, то это исключительно на некоторое время», - говорит военный историк Михаил Жирохов.
Тем временем, у нас уже практически забрали Азовское море. Блокада портов нанесла невероятных убытков промышленности региона, а в прошлом году международные эксперты назвали приблизительную цифру – 100 миллиардов долларов. Именно столько стоил 5 летний конфликт украинским гражданам. Хотя боль, горе и ненависть в эти подсчеты никто не внес, резюмируют журналисты.
