Мнение
Перед нашим с мамой уходом на Пасхальную всенощную в Киево-Печерскую Лавру, папа получил последние инструкции: как вести себя с внуком, если тот проснется и где взять запасную пижаму, если его придется переодеть. Но ощущение того, что что-то не так, не пропадало. Пообещав, что я пополню ему экстра-запас крепких напитков, за то, что он отпустил маму так надолго, мы для верности еще раз переспросили, почему он такой грустный и получили заверения, что все в порядке.
Но уже через пять часов, когда мы сидели в нашей кухне, когда рассказывали, как это замечательно - увидеть предрассветный Киев и огоньки свечей, выглядывающих из пасхальных корзинок… Что этих корзинок было многие тысячи... Одни люди садились в машины и ловили такси возле Лавры, другие заходили в маршрутки на Михайловской площади, отстояв службы в Михайловском монастыре. Третьи шли из Флоровской обители из маленьких и больших церквей Киева. Что было прекрасно придумано служить главную Литургию в Лавре на площади перед Успенским собором, вот только было холодно и поэтому нам пришлось идти в Трапезную церковь. Но там тоже хорошо, ведь монашеские распевы Пасхального чина отличаются от пения семинарского хора. Но тут вдруг папа грустно признался.
- Знаете, вы вчера уходили такие счастливые, вы были полны такого радостного ожидания, что я почувствовал себя одиноко. Не потому, что остался один, а потому, что не испытывал того, что вы.
Мама от неожиданного признания замолчала. А я приготовилась прочитать короткую лекцию. Сказать, что, да, для того, чтобы почувствовать праздник Пасхи, надо попоститься ну хотя бы последнюю неделю. А еще надо не срываться во время поста на жену, не искушать детей и внуков, а на Страстной неделе надо бы сходить на службу, в Великую пятницу – пойти на вынос плащаниц и побывать на погребении, а в субботу, сидя перед телевизором, не подвергать сомнению истинность схождения благодатного огня.
Но вместо этого случилось маленькое семейное чудо...
Мой рот открылся и вопреки моей воле, без всяких заготовок сказал: «Пасха, тот чудесный случай, когда к Богу могут прийти все. Могут прийти и те, кто трудился весь пост, те, кто работал с первого часа, и те, кто пришел с третьего и те, кто замедлил прийти к Господу с девятого часа и даже те, кто приступил с одиннадцатого. Богатые и бедные, воздержанные и беспечные, постившиеся и не постившиеся, могут веселиться и насладиться пиром веры. Сегодня Господь одинаково ублажает и первого и последнего, и никто не плачет о своем убожестве».
«Откуда ты это взяла?» - спросил папа.
«Нам всем сообщил об этом Иоанн Златоуст на Пасху веков эдак шестнадцать назад», - ответила я, пытаясь вспомнить, откуда я так точно помню эти слова из Огласительного слова на Пасху Иоанна Златоуста. (Наверное, естественным образом отложилось в памяти, когда слушала проповеди).
- Ты хочешь сказать, что…?
- Что сегодня Бог не гнушается даже убежденным коммунистом.
- Спасибо, - утешился папа текстом от святого Иоанна Златоуста и моим миролюбивым тоном.
- Мне-то за что? Просто… Христос Воскрес. И эти все сказано.
Маша Мищенко, Киев
