В обществе стремительно растет ожидание «железной» руки... Никто из наших вождей не признал свою личную ответственность хотя бы за один из кризисов... На фоне дискредитации нынешних героев все чаще стали вспоминать о Кучме...
Приход «сильной руки» – именно этого, согласно исследованию социологов Research & Branding Group ожидают 80% граждан Украины. То, что, согласно тому же исследованию, лишь 36% опрошенных «готовы ради стабилизации в стране принять некоторые ограничения гражданских свобод» – в практическом плане не означает ничего. Разве что лишь то, что граждане не склонны забивать себе головы тем очевидным соображением, что настоящая «сильная рука», если уж придет, то потом меньше всего будет интересоваться – от каких таких «гражданских свобод» готовы отказаться, а от каких ещё нет препорученные ей верноподданные.
В обществе стремительно растет ожидание «сильной», а еще лучше – «железной» руки. Ожидание героя, вождя, «Тараса Пиночета» - как призывал УНСОвский лозунг ещё в начале 90-х. Сила авторитарных настроений такова, что политики наперебой бросились демонстрировать избирателям свое соответствие новому общественному идеалу, произнося «твердые» речи и совершая «сильные» или даже «силовые» жесты.Ладно бы еще премьер-министр Юлия Тимошенко, которая и без нынешних модных веяний на протяжении многих лет сознательно и упорно выковывала свой нынешний героический образ «железной леди» из сомнительного статуса «газовой принцессы» эпохи Лазаренко.
Но ведь и другие стараются. Тот же Анатолий Гриценко, которого давно и безуспешно пытались «раскрутить» и который сейчас получил новый повод обижаться за отрешение от должности министра обороны. Ведь армейский камуфляж так эффектно подчеркивал бы солдатскую бескомпромиссность его суровых выступлений.
Или объявленный «уже раскрученным» Арсений Яценюк, которому, строго говоря, образ «автократа» мало подходит хотя бы чисто визуально.
Или шеф МВД Юрий Луценко, который, участвуя в очередном телешоу, рубанул сплеча: «Я как министр внутренних дел демонстрирую – государство имеет силу остановить любых провокаторов… Иначе в этой стране нельзя рассчитывать на власть. Для того она и существует, чтобы демонстрировать уверенность и силу».
В этом случае самое интересное – не констатация очевидной надежды министра на то, что «силовые» разговоры позволят ему выйти из затянувшегося рейтингового штопора. Интересней и гораздо важней – реакция прессы. Еще пару лет назад т.н. «элитарные» издания строго указали бы зарвавшемуся чиновнику, что власть в стране существует вовсе не для того, чтобы «демонстрировать уверенность и силу» и высокомерно разъяснили бы – чем именно должна заниматься власть на самом деле. А как комментировала бы заявление Луценко демократическая пресса – даже представить страшно.
По-настоящему тревожит не сам по себе рост авторитарных ожиданий, и не стремление политиков этим ожиданиям соответствовать, и не готовность медиа подыграть стремлениям и поддержать ожидания. Тревожит то, что и первые и вторые и третьи относятся к пресловутому «авторитаризму» как к явлению чуть ли не метафизического порядка. Такое впечатление, что и для множащихся на глазах адептов новой веры и для её немногочисленных оппонентов авторитаризм – не одна из моделей общественных отношений со своими достоинствами и недостатками, но что-то сродни сделке с дьяволом.В самом что ни на есть буквальном смысле: стоит только заложить врагу рода человеческого свою бессмертную душу, как тут же и начнут совершаться чудеса – зловещие или спасительные для блага нации и государства – в зависимости от настроения ожидающих.
Позиция противников «сильной руки», хоть и иррациональна почти настолько же, что и у сторонников, базируется все-таки на нашей исторической памяти и очень достойной культурной традиции. Базовый тезис сформулировал еще Александр Галич:
Не бойтесь золы, не бойтесь хулы, Не бойтесь пекла и ада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: «Я знаю, как надо!» Кто скажет: «Тому, кто пойдет за мной, Рай на земле – награда». …Гоните его! Не верьте ему! Он врет! Он не знает – как надо!
Все эти фантазии уже звучали в эпоху самого раннего Кучмы. Еще в июне 1993 года Леонид Данилович, будучи премьер-министром, добивался от парламента продления чрезвычайных полномочий Кабмина и говорил о необходимости введения чрезвычайного, или, по крайней мере, чрезвычайного экономического положения. По его словам, только «чрезвычайка» могла решить проблемы украинского государства и экономики, а иначе, пророчествовал премьер, уже через полгода спасти страну сможет только «диктатура». Верховная Рада премьеру в его требованиях отказала, он ушел в отставку, затем на волне все тех же надежд на «сильную руку» был избран Президентом Украины, и если с диктатурой в стране так и не сложилось – то это не вина и не заслуга Леонида Даниловича.
А действовавшие в течение полугода «чрезвычайные полномочия» правительства Кучмы (в том числе право издавать декреты законодательной силы) запомнились лишь пресловутым «Декретом о трастах», разоривших еще по-советски доверчивых вкладчиков.
На самом деле, «авторитаризм» – не сатанинский замысел, выдуманный на погибель роду человеческому, и не спасительный философский камень или волшебная палочка. Это – всего лишь институция, определенный набор механизмов, бывающих весьма эффективными в кризисных ситуациях. Можно привести десятки примеров, когда введение элементов авторитарного правления или переход к авторитарной модели помогал народам и государствам выходить из кризисных, иногда очень острых ситуаций.
Но, к сожалению, красивые исторические прецеденты, на которые в последнее время любят ссылаться публицисты, совершенно некорректны в нашем случае. Прежде всего потому, что главный стержень любой сколько-нибудь эффективной авторитарной модели – это персональная ответственность «автократа». Вопрос на засыпку: помнит ли кто-нибудь, чтобы хоть один из наших вождей признал свою личную ответственность хотя бы за один из многочисленных кризисов на протяжении всех лет независимого существования Украины?
Кто? Ющенко, свято убежденный, что во всех бедах виновата «эта мадам»? Тимошенко, которая применительно к каждому из бесконечной череды самых разнообразных кризисов всегда находила других «виноватых»? Янукович, который, кажется, до сих пор в глубине души считает, что все было бы просто замечательно, если бы в 2004 году он действовал более активно, чем его соперник?
О подросших за последние несколько лет «младопретендентах» вроде Яценюка и Гриценко и говорить не стоит.
Паническое бегство от ответственности – лишь один аспект.
Аспект второй. При всех «осаннах» грядущему «сильному лидеру» никто внятно так и не сумел объяснить: какие, собственно, механизмы из «авторитарного арсенала» к каким из проблем современной Украины применимы? Потому что у нас произошла в какой-то момент противоестественная подмена понятий. Под комплиментарным титулованием политиков – «сильный», «решительный», «твердый» и т.п. – стала подразумеваться всего лишь его (её) готовность «пойти на что угодно» – во имя спасения Родины, разумеется.
Чем и насколько это самое «на что угодно» будет действительно спасительным – уже не играет особой роли. И на практике еще со времен Кучмы за всеми требованиями «не мешать работать» скрывается лишь стремление к бесконтрольности и все той же безответственности. Но вернемся к нашей автократии. Чем обеспечивается «наведение порядка» при регулярных военных переворотах в странах Азии, Африки и Латинской Америки (если оно, конечно, действительно обеспечивается – что в последнее время на самом деле происходит все реже)? Тем, что армейская вертикаль изначально задает жесткую иерархию, предельно упрощающую функционирование власти. Правда, армия в качестве политического стабилизатора у нас пока не котируется – не Чили какая-нибудь, не Турция или Пакистан. Вот и Анатолий Степанович Гриценко переживает – мол, так и не успели перейти на натовские стандарты... А то, что вызванную Верховным Главнокомандующим танковую колонну легким взмахом регулировочной палочки возвращает на место дислокации инспектор ГАИ – так это свидетельство демократизации и повышения уровня гражданской ответственности?
В рамках авторитарной модели любая уважающая себя хунта направляет в каждую административную единицу (министерство, департамент, село, город, район и пр.) полномочных представителей – префектов, комиссаров и т.п. Полпреды либо заменяют администраторов оставшихся от «старого прогнившего режима», либо устанавливают контроль над их деятельностью.
Несомненно, кадровый резерв у некоторых из наших кандидатов в «автократы» более чем достаточный и разнообразный. У одного – «команда профессионалов», у другого – «большая Хоружевка», как ротационный эскалатор нездешней мощности, у третьей – блок единомышленников, спаянный дисциплиной, пожестче сектантской, но со своими характерными особенностями, делающими их очень похожими на представителей конкурирующих фирм. Как раз по поводу второго пришествия в правительство соратников Юлии Владимировны умный и очень искушенный Небоженко язвил: «Естественно, каждый министр к Новому году спросит: ну, и где мой первый подарочный миллион?”
Но это, конечно, мелочи. С коррупцией у нас борются изо всех сил. То Хорошковский, то Цушко, а больше всего – при четырех правительствах! – Юрий Витальевич Луценко. Его свершения даже воспеты в поэме:
Юрась отримав ранг міністра, Служив Юрась у МВС. Він каркаде носив в каністрах, Такий некоррупційний весь…
Хорошо это или плохо – но собственно «авторитаристский» инструментарий никак не обеспечивает решения сложнейших и многочисленных проблем, стоящих перед Украиной.Поэтому наиболее вероятный сценарий – это сохранение нынешней межеумочной ситуации вне зависимости от того, кто из кандидатов победит, и от того, под какими авторитарно-популистскими лозунгами он (она) одержит победу. В конце концов, Кучма не стал диктатором вовсе не потому, что не пытался. Пытался, и еще как! Изнасилование парламента на антиконституционное «конституционное соглашение» 1995 года, референдум 2000-го, конституционные инициативы 2002–2004 гг., и т.д. и т.п. Не получилось лишь потому, что сочетание политического расклада и наличного инструментария задавало рамки – пусть широкие, но все-таки четко ограничивающие примитивный произвол.
Хуже и опасней Сценарий №2: победитель – путем переговоров и торга или на волне растущих авторитарных настроений проведя в ВР мощное парламентское большинство – действительно сумеет полностью перекроить властные полномочия по авторитарным калькам. И начнет благодетельствовать народ направо и налево. По рецепту Бармалея из «Айболита-66»: «У меня в два счета все станут счастливыми! А кто не станет, я того в бараний рог согну, сотру в порошок и брошу акулам! У меня враз все станут счастливыми!»
Дело в том, что методологически тоталитаризм – это тоже механизм отправления государственной власти. Причем, в отличие от авторитарной модели, для его функционирования достаточно гораздо меньших ресурсов. Не столько за счет «расхода человеческого материала» (это крайние случаи), сколько за счет упрощения общественных связей и деградации инфраструктуры в целом.
Но счастливы будут все – постольку, поскольку об этом будут свидетельствовать столь независимые ныне масс-медиа. Хотя останется их, вероятно, несколько меньше.
Это не страшилка. Это всего лишь попытка построить непротиворечивую модель из наличествующих элементов: экономического кризиса; ограниченных и все сокращающихся ресурсов государства; естественного, а также подогреваемого политиками и СМИ роста авторитарных настроений; и, наконец, списка политических деятелей, готовых спасать свои пикирующие рейтинги подогревом авторитарных ожиданий.
Пока, впрочем, разогрев, как это часто у нас бывает, дает результаты скорей анекдотичные: на фоне дискредитации нынешних героев все чаще стали вспоминать об Л.Д.Кучме. Строго говоря, такой поворот можно было предвидеть. Коль скоро ученые люди стали объяснять обществу, что авторитаризм – это не только не плохо, но что, может быть, именно в нем и есть спасение страны, то обескураженному народонаселению вполне естественно вспомнить о «настоящем автократе» и не размениваться на многочисленные «китайские подделки».
Так что политологи, может, и поторопились, поспешив объявить, что «Кучма–3» – это всего лишь шутка.
Валерий Зайцев, «Новые Грани», специально для УНИАН
