В условиях войны мы сталкиваемся с огромными изменениями, и искусство и юмор не являются исключением. Как найти грань между шуткой и жестокостью? Возможно ли сделать юмор аполитичным? Эти вопросы становятся все более актуальными в нашем обществе.
На эту тему УНИАН пообщался с Сергеем Чудаевым - украинским продюсером и основателем Comedy Space, продюсерского центра, который стал основой для первого театра антрепризы и комедии в Украине.
Чувствуете ли вы, что сегодняшний юмор стал более жестким и менее беззаботным по сравнению с довоенным периодом? Не боитесь, что юмор станет инструментом для оправдания ужасов войны?
Смерть стала контентом. Мы оцениваем ее лайками, репостами, мемами о "минусовой погоде" и "жареных врагах". Но в каждой такой шутке есть реальный человек, и он уже не смеется.
Вы видели видео, где от человека остается только тень на асфальте? Классный монтаж, остроумная подпись. Но не кажется ли вам, что смерть превратилась в дешевый контент? Мы еще люди или уже просто контент-менеджеры войны?
Враг тоже шутит. Про нас. О наших потерях. Он тоже смеется, чтобы не думать о своей обреченности. Но есть важная разница: если долго смеяться над чем-то, это перестает казаться страшным. А когда страх исчезает - можно принять любое безумие за норму.
Смейтесь. Репостите репосты. Делитесь мемами. Но помните: юмор - это не броня. Это показатель, насколько ваша психика уже не чувствует боль. Если единственное, что осталось, - это желание шутить, значит, вы уже давно пересекли черту. И, возможно, стоит остановиться.
Возможно ли вообще оставить юмор "аполитичным" во времена, когда каждая шутка об Украине или войне может быть расценена как политическая манипуляция? Или все же юмор давно перестал быть безопасным и незаангажированным?
"Юмор вне политики" - это как "война вне смерти". Так не бывает. Весь контент имеет политический подтекст, а если ты шутишь о войне - ты уже выбрал сторону. Смех над смертью либо помогает пережить ее, либо оправдывает. А нейтральность? Это просто тихая поддержка, без лишнего шума.
Если вы считаете, что мемы - это безопасная территория, тогда посмотрите, кто их создает, кто их распространяет и кого они больше всего задевают. Юмор - это тоже оружие. Он либо заряжает твой автомат, либо заряжает автомат врага. Третьего нет.
Поэтому, если вы хотите шутить "вне политики", просто молчите. Потому что ваш смех все равно будет работать на кого-то, даже если вы этого не осознаете.
Сегодня большинство известных комиков так или иначе сотрудничают с военными. Это не просто поддержка - это часть общей информационной войны. И да, это политика.
Есть ли темы, которые вы бы вообще не стали затрагивать, даже если это может развлечь публику? Есть ли табу, которых стоит избегать, чтобы не разрушить свою репутацию во времена войны?
Во времена войны весь этот "юмор на грани", стендапы о мертвых - это не просто табу, а минные поля. Переступишь - взорвешься.
Вот то, что по моему мнению точно не стоит трогать:
Шутки о смерти и насилии без осторожности. Если ты просто хохочешь над смертью без контекста или смысла - это не юмор, а кощунство. Люди чувствуют, когда ты пересек черту, и тогда у тебя не останется репутации, только враги.
Мемы о травмах и психических расстройствах. Шутки про "психов" и "отключенных" - это не остроумие, а стыд. В стране тысячи людей переживают ПТСР, депрессию, страх за свою жизнь. Если ты этого не понимаешь - просто молчи. Потому что твой "смех" только углубляет чужие раны.
Мемы о внутренних проблемах страны. Когда миллионы на грани выживания, а ты шутишь об экономическом крахе или социальных бедах - это не сатира, а тупость. Если твой юмор не поддерживает, он только помогает врагу.
Юмор во время войны - это либо способ сохранить человечность, либо быстрый путь к моральному аду. Стоит помнить, что играя с огнем, можно обжечься.
Война - это самый большой кризис для юмора. Чувствуете ли вы, что сегодня вам необходимо цензурировать себя или ограничивать свое творчество, чтобы не выйти за пределы допустимого?
Да, конечно. То, что раньше казалось остроумным, теперь звучит как самоосуждение. Поэтому вопрос: ты готов быть тем, кто танцует на костях, чтобы сделать "смешным" то, что смех уже не способен смыть?
Цензурировать себя? Так, как никогда раньше. Потому что каждая твоя шутка теперь - это не просто слово, а бомба. И если ты не думаешь, как ее воспримут, то рискуешь оправдать то, что не имеет оправдания. Война стирает границы дозволенного. Ты можешь смеяться, но помни: за твоими словами - настоящие трагедии, разрушенные жизни, убитые люди.
Я ограничиваю себя, потому что знаю, как легко переступить черту. Каждая неправильная шутка - это не просто ошибка, это потеря всего человечного в тебе. Смех может быть оружием. Но не забывай: если ты не осторожен, это оружие может убивать.
Как иностранцы воспринимают наш юмор? Не кажется ли вам, что наши шутки выглядят для них слишком интимными или даже жестокими? Часто ли иностранцы не понимают, что такое настоящий украинский юмор?
Иностранцы воспринимают украинский юмор по-разному, и это вполне логично. Наши шутки могут казаться им странными, слишком жесткими или даже непонятными, потому что мы смеемся не только над будничными ситуациями, но и над болезненными реалиями, историческими травмами и войной. Черный юмор, сарказм, ирония - все это для нас не просто смех, а способ выстоять, не сломаться и сохранить себя.
Те, кто не пережил подобного, могут не понять, почему мы смеемся там, где, казалось бы, должна быть только скорбь. Но для нас юмор - это не просто развлечение, а инстинкт выживания. Поэтому иностранцам иногда трудно принять нашу манеру шутить, пока они не почувствуют контекст и не поймут, что украинский юмор - это наше оружие и наш щит.
Как вы оцениваете тех актеров и комиков, которые уехали во время войны? Это бегство от реальности? Как их карьера будет выглядеть после войны в Украине? Есть ли прощение для таких людей?
Можно ли дать им второй шанс? Когда во время войны люди выбирают сбежать, они не просто делают ошибку - они делают сознательный выбор. Это уже не слабость или страх, это четкая позиция.
Прощение - не автоматическое. Оно требует раскаяния, ответственности и реальных поступков, а не просто слов. Но после всего, что произошло, трудно представить, что общество снова примет их как своих. Они стали чужими не только для страны, но и для собственной репутации. И путь назад для них почти закрыт.
Те же, кто полностью отвернулся от страны или даже начал сотрудничать с агрессором, то эти люди - предатели. И неважно, какие оправдания они придумывают для себя. Их "карьера" после войны? Ничего не будет. Они останутся пустыми оболочками, от которых отвернутся все, ведь сами разрушили свою репутацию. Их имена больше не о творчестве - они о предательстве. И на этом все.
Должна ли украинская культура принимать тех, кто имел легальное разрешение на выезд за границу во время войны, или и такие люди больше не имеют места в украинской культурной среде?
Давайте подходить к этому вопросу с позиции прогрессивного общества, понимая, что даже люди, которые уехали во время войны, могут принести что-то полезное для нашей страны. Вместо того, чтобы принципиально исключать их, надо подумать, какие возможности и ресурсы они могут предложить Украине сейчас. Возможно, у них есть опыт, навыки или связи, которые могут помочь в развитии культуры, экономики или международных отношений. Если они готовы работать на восстановление страны, их вклад может быть таким же важным, как и вклад тех, кто остался.
Несмотря на все трудности, мы должны сохранять веру в лучшее будущее. Это не просто надежда, а убеждение в том, что мы сильны, и даже после всех испытаний, которые мы переживаем, наступит мир. Мы должны быть открытыми к изменениям, поддерживать друг друга и вместе строить новое, более сильное будущее. Важно помнить, что это трудное время не будет длиться вечно, и очень скоро оно останется позади.
Были ли у вас личные разговоры с Эллертом и Лирником после начала войны?
Я с ними не общаюсь - потому что смысла в этом нет. С Антоном проработал более десяти лет как артист-директор, но еще в период ковида мы разорвали все связи из-за финансовых споров. С Эллертом, хотя мы и из одного города, ничего общего не было и нет.
А теперь эти ребята - беглецы, которые продались за комфорт и остались в грязи. Они цепляются за любые лазейки, лишь бы только не потерять доступ к русскоязычной аудитории. Эллерт в Америке, Лирник в Испании и Турции - все они спокойно работают с русскими, для русских, и пытаются это оправдать какими-то пожертвованиями для беженцев. Но это фарс. Это не помощь, а жалкая попытка удержаться на плаву.
Их "позиция" - пустая ложь. Лирник сидит на двух стульях и плюет в сторону своей страны. Эллерт может рассказывать о поддержке Украины, но это псевдоподдержка, потому что он работает с теми, кто нас убивает.
Все видят, что они пытаются либо держаться рядом с "хорошими русскими", либо вообще слиться с ними. Но вот что я скажу: я провел достаточно времени в России и видел все изнутри. С началом войны все эти "артисты" стали чужими там и ненужными здесь.
У них был шанс вовремя спрыгнуть с этой иглы и начать с нуля, но каждый делает свой выбор. И теперь их никто не позовет. И никто не забудет их подлость. Они окончательно потеряли связь с реальностью.
