Об этом пишет Роберт Сили в статье, опубликованной The Washington Post.
Миллионы теле- и интернет-зрителей по всему миру увидели, как российская мощь – военная и культурная – побеждает варварство "Исламского государства". Перед своим изгнанием, террористическая группировка уничтожила часть объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО и использовала руины римской архитектуры для проведения обезглавливаний и казни.
Однако 14 мая на конкурсе Евровидение тот самый российский режим был повержен Сусаной Джамаладиновой, известной как Джамала, крымской татаркой, которая победила с песней об угнетении ее народа Москвой.
Музыка и культура становятся все более важными инструментами в конфликте
Евровидение – популярное во всей Европе ТВ шоу, в котором один артист или группа из каждой страны-участницы исполняет оригинальную песню, а зрители голосуют. Около 200 миллионов зрителей наблюдали за тем, как Джамала спела "1944" – эмоциональный плач, сочетание гармоний в турецком стиле с холодным, западным ритмом, рассказ о том, как во время Второй мировой войны Советский Союз депортировал татар из Крыма, их родины.
"Когда приходят незнакомцы", - пела Джамала. "Они приходят в твой дом. Они убивают всех вас, и говорят: "Мы не виновны, мы не виновны". Она призналась, что ее песня открыто политическая. И хотя она касается депортации времен сталинской эпохи, она также скрыто указывает на аннексию Москвой украинского полуострова Крым в 2014 году.
В запутанную эпоху нетрадиционных конфронтаций, может ли музыка быть активным инструментом конфликта? Музыка была частью войны в течение тысячелетия, будь то средневековые трубачи, шотландские волынщики или военные парады с оркестрами. Но теперь есть основания утверждать, что музыка, и культура, в общем, приобретают все большее значение в условиях конфликта.
Почему? Во-первых, растет важность "мягкой силы"
Джозеф Най определил это как "способность получить то, чего вы хотите путем привлечения", и назвал культуру, массовую культуру, торговлю и государственную политику инструментами "мягкой силы". Большинство "реалистов" в сфере международных отношений не верят в это, но национальные государства считают, что "мягкая сила" важна, инвестируют в нее и связывают ее с другими формами власти для так называемого "комплексного эффекта".
Во-вторых, многие бойцы в нетрадиционных или нерегулярных войнах – это непрофессиональные солдаты, особенно те, кто воюет на стороне негосударственных субъектов. Вспомните такие террористические группировки и повстанческие движения, как Аль-Каида, "Исламское государство" и Талибан. Музыка и другие продукты культуры помогают обосновать причину, набирать и мотивировать бойцов.
Согласно исследованиям Элизабет Кендалл из Оксфордского университета, "Исламское государство" и Аль-Каида широко используют "нашиды" – песнопения без музыкального сопровождения – а также традиционную арабскую поэзию, чтобы привлекать племенные группы населения. Кендалл утверждает, что на Аравийском полуострове поэзия и нашиды убеждают боевиков в том, что они являются солдатами Бога в апокалиптической битве, которая войдет в историю. Искусство показывает, что они должны жить и умирать ради высшей цели, и за это их будут прославлять наряду с известными воинами раннего ислама.
В-третьих, музыка помогает передать и усилить политические сообщения не-политической аудитории. Это особенно верно в наше насыщенное СМИ время, когда одно событие может транслироваться по всему миру в режиме реального времени. Музыкальная "ложка сахара" помогает снизить эффект "политических лекарств".
Такие зрители всегда были важны. Полвека назад, Роджер Тринкье, исследователь нетрадиционной войны, утверждал, что поддержка граждан – это непременное условие современной войны. Тем не менее, рассеивание политической власти – хотя и неравномерное – и рост Интернета усиливают эту тенденцию, предоставляя власть большему количеству людей, чем когда-либо прежде. Теперь они могут не только узнавать новости, но и создавать и комментировать их.
Россия использует "мягкую силу" культуры часто и эффективно
Лишь некоторые страны, а точнее – лидеры этих стран – пытались объединить столько рычагов власти и влияния, как Россия. Концерт в Пальмире был, возможно, самым успешным мероприятием "мягкой силы", которое Россия организовала в последние годы, отчасти потому, что он нашел отзыв у не-политической аудитории. Хотя западные репортеры предупреждали слушателей, что это мероприятие – российский пиар, фотографии и музыка тронули аудиторию на эмоциональном уровне. Этот ход нашел отклик в душе моей аполитичной матери, которая любит Баха.
Оркестр Мариинского театра и его одаренный дирижер Валерий Гергиев и раньше были вовлечены в политику. В августе 2008 года Мариинский оркестр сыграл концерт в честь победы в Южной Осетии после того, как Россия захватила крошечный Кавказский регион во время своей пятидневной войны с Грузией. Гергиев родом из этого региона, он является партнером президента России Владимира Путина. Оркестр играл Седьмую симфонию Шостаковича, "Ленинградскую симфонию", посвященную городу – теперь Санкт-Петербургу, пережившему долгую немецкую блокаду во время Второй мировой войны. Это музыкальное произведение, с четкими политическими обертонами, пробуждает память о полумиллионе погибших людей.
Тем не менее, в Осетии обертоны, возможно, были связаны с более конкретными политическим задачами России. Ленинградская симфония подсознательно поддержала рассказы Кремля о том, что его противники – экстремисты. Это образ, который Россия использовала в отношении правительств бывших советских республик, стремящихся к сотрудничеству с Западом.
Исследователи современной российской войны утверждают, что культура – лишь один из инструментов, которые российское государство использует для достижения своих целей. К примеру, внутренняя служба безопасности крошечной прибалтийской республики Эстонии обвинила российское правительственное агентство "Россотрудничество" в создании культурно-исторических обществ, цель которых – вовсе не помочь, а скорее, предотвратить интеграцию россиян и русскоговорящих в эстонское общество.
Российские послания о том, что Эстония поддерживает нацизм, что россияне подвергаются дискриминации, и что Эстония является несостоявшимся государством, - можно рассматривать как формы информационной войны, которая ведется через культуру.
В некотором смысле, эта тактика отражает сложные дезинформационные кампании времен холодной войны, известные под эвфемизмом "активные мероприятия", которые проводились КГБ и компартией СССР.
Россия выиграла культурное сражение в Пальмире
Послание из Пальмиры – подкрепленное видеосвязью с Путиным – заключалось в том, что Россия, в отличие от Запада, побеждает "Исламское государство". И это послужило полезным прикрытием истинных мотивов России. Среди этих мотивов – выявление и атаки на "умеренных" сирийских боевиков, которые выступают против президента Сирии Башара аль-Асада, давнего союзника России, а также атаки на "Исламское государство". Предположительно, к ним также можно отнести бомбардировки районов с гражданским населением, подконтрольных не "Исламскому государству", а тем умеренным повстанцам, которые направляют десятки тысяч людей в сторону Турции и Европейского Союза, которые так сильно не нравятся Путину. Такая тактика "превращает беженцев в оружие".
Когда RT (Russia Today), международный телеканал, финансируемый РФ, выпустил заголовок "Концерт на руинах Пальмиры в память о жертвах сирийской войны", он не упомянул о том, что большинство этих жертв были убиты правительством Сирии, союзником России. Кто интересуется тем, где на самом деле падали российские бомбы, должны посмотреть отчет Атлантического совета "Отвлекать, обманывать, уничтожать" (Distract, Deceive, Destroy).
Эти предполагаемые тактики, морально угнетающие и, возможно, незаконные, разоблачают невероятное переплетение насильственных и ненасильственных методов и инструментов: военные, культурные, политические и экономические, выходящие далеко за пределы стандартной западной концепции "гибридной" войны.
Но Россия проиграла следующую битву, на Евровидении
Спустя всего две недели Россия получила культурную "взбучку" от Джамалы.
"Правда, как всегда, победила", - написал он в Twitter, призывая назначить Джамалу послом доброй воли Организации Объединенных Наций.Жалобы некоторых российских политиков после ее победы были предсказуемы. Константин Косачев, председатель комитета по международным делам в Совете Федерации, назвал это победой геополитики и войны в посте в Facebook 15 мая. Не менее предсказуемой была реакция украинского правительства: президент Петр Порошенко заявил, что Джамала обращалась к миру – от имени Украины.
Политическая / культурная битва продолжалась в течение недели. Российский канал RT сообщал, что существует петиция с требованием пересмотреть правила голосования на конкурсе, и транслировал репортажи на своем англоязычном канале, критикуя отношение Украины к татарам до того, как их "спасла" российская аннексия в 2014 году.
Тем не менее, как и концерт в Пальмире, музыка Джамалы должна была передать политическое послание – в этом случае, о заявленной несправедливости и угнетении. Песня вывела это послание за рамки узкого мира политиков, академиков и активистов, и передала его сотням миллионов людей в Европе и во всем мире. Победа на Евровидении вернула крымских татар на карту, а Россию посадила на скамью подсудимых.
