Экс-«спикер» МВД Владимир Полищук: Общество должно остро реагировать не только на жестокость со стороны милиции, но и нарушение прав рядового ее сотрудника

Менее 1% украинцев полностью доверяют отечественным стражам порядка согласно результатам исследования Института социологии НАН Украины. О причинах такого отношения граждан к милиции с УНИАН поговорил недавно уволившийся руководитель отдела по связям с общественностью МВД Владимир Полищук.

Со времен Оранжевой революции, кажется, еще никогда в Украине отношение общества к милиции не было столь недоверчивым и даже враждебным, как сейчас. Это подтвердили данные опубликованного недавно исследования Института социологии НАН Украины – «не доверяют» правоохранителям около 36% украинцев.  Впрочем, милиция отвечает гражданам тем же – аресты общественных активистов, жесткое поведение на акциях протеста и т. д. Украинцы все чаще начинают говорить о возникновении милицейского государства по образу и подобию российского. Публикация неутешительных данных соцопроса совпала с избиением на митинге оппозиции журналистов прямо под носом у бездействующих милиционеров, что вызвало бурю негодования в СМИ и обычных граждан и привело к многочисленным акциям протеста у здания МВД.

О неприятной тенденции УНИАН поговорил с Владимир Полищуком, уволившимся из органов чуть более месяца назад, а до этого возглавлявшим с 2005 года пресс-службу Киевской милиции, а с 2011 – и всего Министерства внутренних дел. Среди журналистов Полищук считался человеком  компетентным и профессиональным – лично присутствовал на всех мероприятиях с участием милиции, делился информацией, давал комментарии, всегда отвечал на звонки. Его неожиданное увольнение было воспринято исключительно как сигнал к тому, что работа силового ведомства станет в скором времени еще более закрытой.

1% «доверия» и больше тридцати «недоверия» украинцев своей милиции на фоне 76% доверия в Грузии и более 80% в Финляндии – как вам эти цифры, Владимир Петрович?

Владимир Полищук видит другой процент доверия

Последний социологический опрос об уровне доверия для нас делала социологическая группа «Рейтинг», когда только пришел на работу министр Захарченко (действующий глава МВД, – УНИАН). Так вот, тогда уровень доверия был около 10%. Кроме того, мы заказывали очень серьезное, беспрецедентное  социсследование Харьковскому институту социологических исследований, которое показало 25,8% доверия граждан милиции. В ходе этого исследования было опрошено более 15 тысяч респондентов по всем областям страны.  Вот этой цифре я больше всего доверяю, потому что там был поставлен именно вопрос о доверии милиции, как к структуре, как к группе вооруженный людей, которые охраняют общественный порядок и борются с преступностью. Исследование, о котором вы говорите, выглядело так – был поставлен вопрос «доверяете ли вы полностью?» и дальше значился перечень государственный органов: парламенту, президенту, милиции и т. д. В итоге все получили очень низкую оценку.  Полностью доверять можно только маме! Поэтому эту цифру, а точнее – сам опрос,  я критиковал и критикую.

То есть, по вашему мнению,  уровень доверия украинцев к милиции где-то между 10 и 26 процентами?

Да, но, конечно, это тоже очень маленький уровень доверия. Наши польские коллеги рассказывали, что им, согласно опросам, доверяет около 80% населения – больше, чем СМИ и духовенству.

Почему это так?

Сложный это вопрос. В том «харьковском» исследовании был такой вопрос – «обращались ли вы в милицию в течение нескольких последних лет?». Оказалось, что обращались около 12% граждан. Из них 6% были удовлетворены результатами работы милиции. Следовательно, напрашивается вывод – мнение о милиции складывается не благодаря личному опыту, а под воздействием общества и СМИ. Не секрет, что многим редакторам кажутся более смотрибельными резонансные преступления, факты насилия в органах милиции и т. д. Это, в итоге, формирует мнение. Плюс еще существуют политические аспекты влияния. Сменяя друг друга у власти, политики считают необходимым публично разоблачать милицию и обвинять предшественников в непрофессионализме. Некоторые высокопоставленные чиновники в МВД мне говорили о том, что еще одна такая пертрубация, и ситуация может стать неконтролируемой, ведь каждая смена руководства приводит к тому, что нормальные специалисты, в силу духа командности или из политических соображений, уходят.

Хорошо, кто виноват, выяснили, а что делать?

Например, в Российской Федерации, где примерно такие же проблемы, как у нас, уровень доверия к милиции на 10% выше. Но какая идеологическая машина там работает! Сколько лет уже они планомерно снимают сериалы про милиционеров, про работу органов изнутри. Напомните мне хоть один сериал про украинских милиционеров? А ведь это на самом деле очень важно – здоровая пропаганда. Плюс соответствующее финансирование. Хотя бы – на уровне российского, белорусского. Недавно я прочел, что в Киеве за последнее время стало 300 миллионеров больше. То есть, деньги где-то есть у людей в стране, да и у государства тоже, но на серьезную реформу милиции денег нет. А она нужна. Прежде всего, необходимо вернуть или создать заново социальные гарантии для сотрудников милиции. Патрульные в Киеве получают 1800 гривен – 2000 гривен в месяц. Конечно,  киевляне не хотят идти на такую работу и на нее идут приезжие, которым за эти деньги нужно арендовать жиль и кормить семью. Возможно ли это? Нет, конечно.  Милиционер должен быть обеспечен общежитием, а в будущем – служебным жильем с правом  его  приватизации за выслугу лет. Когда у милиционера будет достойная зарплата, решенные так или иначе жилищные вопросы, льготы для детей при поступлении в вузы МВД или других правоохранительных органов, все это будет сдерживать его от взяток и не даст закрыть глаза на преступление. Плюс необходима техническая модернизация подразделений МВД. Не обязательно,  чтоб на каждом углу стоял работник милиции, но обязательно нужны видеокамеры, сервисные центры, современные базы данных, компьютеры. Все это сможет улучшить реагирование милиции на вызовы и даже даст возможность сократить штат. Вместо десяти милиционеров  может работать один, если он технически обеспечен.

А может нужно, как в Грузии, – всех старых уволить и трудоустроить новых?

У нас страна слишком большая  для такого эксперимента. Кроме того, сам по себе такой шаг ничего не даст. Не будет нормальной материальной базы – через полгода эти новобранцы станут такими же, как их предшественники. И в Грузии также – отнимите у милиции деньги, и, через какое-то время, грузинские дети вновь будут мечтать стать ворами в законе. А еще для нормальной работы милиции нужно, чтобы каждый милиционер знал – он может  честно делать свою работу, не боясь  того, что завтра его уволят за задержание высокопоставленного чиновника или его родственника. Требуя от сотрудника милиции профессионализма, толерантности, отзывчивости, молниеносно реагируя на факты насилия и нарушения закона с их стороны, мы должны точно так же очень остро реагировать на нарушение прав милиционеров, срывания с них погон, бросания в них камней и т. д. Милиционер  должен знать, что он защищен.

Согласитесь, трудно защищать милиционера после истории с Игорем Индыло (студентом, погибшим в отделении милиции, – УНИАН), например…

В этой истории напрочь была забыта презумпция невиновности относительно обвиняемых. Но теперь,  мне кажется,  всем ясно,  включая защитников, что убийства целенаправленного там не было. Было нарушение некоторых служебных инструкций, и, да,  не проявили сотрудники милиции надлежащей требовательности и настойчивости к «Скорой помощи», которая приезжала в отделение на вызов. Кстати, никто виновных покрывать не собирался, министр сразу сказал – если виновны, то пусть отвечают, если нет – будем разбираться. Вообще, это очень отдельный случай, трагическая частность, которую многие, особенно политики, пытались использовать для пиара или антипиара и подавать как тенденцию.

Не станете же вы отрицать существование круговой поруки в милиции?

Да нет  ее! Наоборот,  очень часто свои же и добьют, и додавят. Тот случай, например,  когда в Донецке сотрудника милиции обвиняли в изнасиловании задержанного во время Евро-2012 дубинкой, никто его не защищал и все его заслуги сразу же забыли. Плюс не забывайте, что есть прокуратура, которая совершает надзор,  имеет свой  план и никогда не встанет на защиту милиционера. Утаить вообще ничего не возможно, все нарушения со стороны милиционеров сразу становятся достоянием гласности.

Расскажите, что за люди работают сегодня  в милиции? Кто они? 

В милиции и до сих пор много фанатов – людей,  которые за небольшие деньги честно выполняют свою работу. Есть категория людей, которые пришли  туда для того, чтобы зарабатывать. Это те, кого принято называть оборотнями. Довольно высок процент таких людей в милиции, к сожалению. Ну, и, есть обычные люди, которые просто делают свою работу.

Недавно весь мир стал свидетелем профессионализма американской полиции, на высоком уровне сработавшей в Бостоне во время и после терактов и оперативно задержавшей террориста. А в украинской милиции есть кому аплодировать?

Да, конечно, у нас тоже есть, кому аплодировать, но у нас люди другие, другой менталитет. У нас скорее помогут преступнику скрыться, чем согласятся быть понятым, например, или вызвать милицию. Я вам, кстати, скажу, что наши милиционеры работают гораздо больше, чем польские, например. У наших, почти у всех – ненормированный рабочий день. У нас любое убийство – это резонанс – на место происшествия сразу выезжает начальник милиции, а если двойное убийство, то там сразу же все начальство абсолютно. Или, например, если в Киеве ребенок потерялся, то сразу же бросаются все силы на поиски. А там (за границей, – УНИАН) такого нет – у каждого милиционера семья, дети, которыми нужно заниматься, никто не пропадает сутками на службе.

А вообще, вы знаете, иногда для имиджа милиции важнее не уровень раскрываемости преступлений, а способ и манера общения работника милиции с представителем массовой информации и с обычным человеком. Например, в США пусть тоже не раскроют карманную кражу, но тебя полицейский выслушает, посочувствует, проявит толерантность и профессионализм. Нашим милиционерам этого не хватает – потому, что люди с хорошим образованием в милицию не пойдут. А если будут созданы соответствующие условия, то не будет проблемы набрать на работу даже патрульными в столице физически крепких и образованных киевлян. Сегодня у нас конкурса на такую работу нет, а, например, в Польше – восемь человек на место.

Почему вы тогда решили уйти из милиции, раз ваши ожидания столь оптимистичны?

Владимир Полищук высказал свое мнение

На самом деле, это решение было принято не за один день, эта мысль созревала даже не один месяц. Вообще, работать с Захарченко мне было комфортно. Но потом речь зашла о модернизации в нашей системе МВД. На одной из встреч, посвященных обсуждению этого вопроса, выяснилось, что подразделение управления по связям с общественностью в результате реформы окажется под структурой аппарата министра. Я тогда взял слово на этом совещании и высказал свое негативное к этому отношение. Я считаю, что наше подразделение напрямую должно подчиняться министру. Я привык всегда работать напрямую и мне видится, что так оно и должно быть дальше. Но у них было свое видение этого вопроса… Это и послужило главной причиной моего ухода. При всех министрах всегда была четкая вертикаль – министр–пресс-служба – и вот, только в августе прошлого года, появился этот приказ о кураторстве аппарата министра над пресс-службой… Это усложняет работу и коммуникацию, это – как дополнительная «прокладка» между пресс-службой и министром. Ну, и еще эта публичность с налетом агрессии – она не так легка, как кажется. Мне иногда, покупая овощи на рынке, приходилось выслушивать гневные высказывания в адрес милиции или жалобы на власть. Это было не всегда приятно.

Чем вы сейчас занимаетесь?

Я продолжаю заниматься телевизионными проектами на «5 канале», на ТРК «Киев», на «Первом автомобильном», на UBR,  на «Первом национальном». Ну, и, кроме того,  мне сразу сделали одно хорошее предложение о трудоустройстве. Называть пока не буду, но уже несколько встреч было, и я, вероятно, соглашусь. Деятельность максимально близка к моей бывшей работе, но не столь публичная.

Вас видели на журналистской акции протеста под министерством внутренних дел. Что вы там делали?

На самом деле, я случайно там оказался. Приходил закрывать рабочие вопросы, сдавать обходной лист и так далее... Когда увидел акцию, то, конечно же,  подошел ко многим журналистам, которых я знаю, и высказал свое мнение.

И каково оно?

Естественно, я считаю, что тут, безусловно, надо начинать производство по статье 171 – препятствование журналисткой деятельности, и нельзя давать спуску за подобные действия. Мне было приятно видеть корпоративную солидарность журналистов, которые отреагировали на события 18 мая так дружно. Такое количество камер и фотоаппаратов я впервые увидел под стенами МВД.

Официальные представители МВД заявляют, что не видят смысла в подобных журналистских акциях, а вы?

Мне кажется, что это хорошие демонстративные элементы, которые символизируют солидарность журналистов и их требования к МВД. Еще лет шесть назад случаи нарушения прав журналистов сотрудниками милиции были регулярными. Любой милиционер пробовал запретить журналисту снимать, забрать камеру, заставить засветить пленку, ссылаясь на то, что нельзя снимать его при исполнении. Сейчас этот момент, благодаря, конечно же, позиции и активности журналистов, уходит в прошлое. И если журналисты будут говорить и писать о таких случаях, то их будет становиться все меньше.

Вообще, нужно признать – журналисты с опытом говорят, что наша нынешняя милиция весьма толерантна к СМИ…

С ними можно согласиться. Мы привыкли самобичеваться, но на самом деле у нас довольно тихая и спокойная страна, об этом говорит рейтинг самых криминогенных городов и столиц мира. Например, у нас в Киеве за год совершается около 100 убийств, 90 – 92% этих преступлений раскрывается. И, как правило, это, в основном, бытовые преступления. Взять другие столицы и некоторые штаты Америки – там все гораздо хуже. Ну, а с Европой я бы нас пока не сравнивал. Впрочем, по уровню мошенничества, карманных краж и обмана туристов мы точно не в лидерах Европы. И в нашей столице нет районов, в которые страшно ходить.

Общественность и, в частности, СМИ больше всего настораживает и возмущает именно закрытость МВД, регулярные попытки утаить информацию или усложнить доступ к ней.

Дело в том, что некоторые функционеры от милиции, да и от других государственных структур, до сих пор боятся прессы. Ведь как бывает: вышел комментировать и сказал что-то не то, потом непосредственный начальник же будет отчитывать – зачем ты это сделал, ты не владеешь темой, ты не умеешь общаться с журналистами, у тебя русизмы и т. Д... Бывает так, что кто-то может выйти и все, идеально владея темой, рассказать, но начальник опять скажет: что ж у тебя, такого умного, уровень раскрываемости такой низкий и работа не сделана?..

Хорошо, эту нашу реальность еще можно понять, но чего боится министр? У него ведь нет начальника, почему бы не выйти и не прокомментировать ситуацию?

Нужно понимать, что на акциях и митингах часто бывает высокий уровень  агрессивности и даже враждебности. Поэтому, честно говоря, я не считаю, что даже на акции журналистов под МВД министру стоило выходить к толпе, но надо было, как это мы часто делали, взять инициативную группу из пяти-десяти человек и пригласить в один из наших кабинетов для встречи с министром или его замом. Ну, это, в конце концов, и произошло, но уже позже…

Агрессия и враждебность – это как раз последствия отсутствия или даже утаивания информации.

Нельзя сказать, что информирования нет. Оно есть, оно происходит,  возможно, пока не так, как хотелось бы журналистам, но, все же, ситуация улучшается. Мы, например, делимся со всеми новостными и криминальными программами своими эксклюзивными видеоматериалами, за что часто получаем взыскания от прокуратуры или от главного следственного управления. Например, так было с видео об убийстве семьи харьковского судьи. Мой бывший зам и несколько начальников отделов получили взыскания за это. Поэтому это все сложно. Комментировать вопросы культуры и здравоохранения гораздо легче, а у нас ты всегда рискуешь сказать больше, чем можно, и помешать следствию, например. Это нужно понимать. В любом случае, я надеюсь, что милиция никуда не уйдет от реформы и обязательно многое изменится в лучшую сторону, в том числе и информирование, сотрудничество со СМИ, а доверие возрастет до уровня Польши.

Анастасия Береза

УНИАН в Google News