В ожидании «синдрома АТО»

Война рано или поздно закончится, но Украине уже сейчас необходимо наладить четкую систему реабилитации и социальной адаптации для участников боевых действий. Помощь психологов может понадобиться не только воинам АТО, но и их родственникам.

Боевые действия на Востоке Украины закономерно приводят к появлению в стране множества раненых. Раненых как физически, так и душевно. Военные из зоны АТО уже возвращаются с большим багажом психологических переживаний, измененным стилем поведения и перечнем странных – для тех, кто не был на войне – боевых рефлексов, приобретенных на фронте.

Учитывая, что наша страна давно не переживала потрясений, связанных с ведением военных действий, специалистов в преодолении психологических проблем, которые, условно, можно назвать «синдромом АТО», в Украине не так уж и много. Более того, большая часть молодых украинцев, не заставшая период развала СССР и ужасов Афганистана, и вовсе не знают, как вести себя с ветеранами этой «гибридной» войны. В этой связи, огромное значение приобретает психо-социальная реабилитация самих бойцов, их родных и близких, а также переселенцев, которые воочию видели все ужасы войны, позволяющая вернуться к полноценной повседневной жизни.

«Ему снится, что в него летят снаряды»

Пообщавшись с одним из участников АТО, приехавшим домой на 10-дневный отдых подлечить раненую руку, корреспондентам УНИАН удалось увидеть своими глазами, как война ломает психику даже самым сильным и крепким. Обычный мужчина лет сорока, виски с проседью, лучики морщин у глаз. Темная куртка, удобные ботинки – так выглядит, пожалуй, каждый второй встречный на улице.

Сергея выдает взгляд – оценивающий и какой-то холодный. А также нежелание общаться при жене и детях. В принципе, это объяснимо – «фронтовые новости» не предназначены для близких людей. Им незачем это знать.

Поэтому, разговариваем «на перекуре». Сергей с трудом закуривает одной рукой, левая, обездвиженная рука в черной кожаной перчатке, по его собственным словам, «нерабочая». «У меня на глазах трое друзей разорвались на мине, – говорит, затянувшись сигаретой, боец и вдруг начинает всхлипывать. - С одним вместе на фронт уходили, односельчанин мой».

Но на следующей затяжке у мужчины резко меняется настроение. Он начинает улыбаться, смахивает слезы и продолжает: «Я позавчера приехал домой, а вчера к нам принесли похоронку. Типа я «двухсотый». «Так у меня сегодня все банковские карточки заблокировали, куда должны были АТОшные деньги прийти. А я через неделю все равно туда еду, документы восстанавливать некогда, поэтому не буду. Так буду воевать», - рассказывает он и закуривает следующую сигарету.

Сережа показывает на мобильном свою вторую «семью» - тех, кто на передовой. «Это мой танк, а это мы с товарищем, кстати, его уже нет в живых… (боец вдруг начинает злиться и тихий его рассказ резко переходит в крик). Ничего, мы их всех перестреляем, тварей», - резюмирует он.  

По словам родственников, агрессивность и переменчивость в настроении Сергея их очень беспокоит. «Он постоянно кричит ночью и просыпается вся семья. Дети начинают плакать… А, когда я его бужу, он мне рассказывает, что ему снится, что в него летят снаряды», - рассказала жена его брата, в доме которого боец остановился на время лечения.

Такое поведение – отнюдь не редкость и для других украинских военных, а также для переселенцев, которым также снятся бомбежки и которые пугаются любого громкого «хлопка», даже дверью. Многие от таких звуков моментально падают на пол или прячутся в безопасные места, чаще всего – бегут в ванную комнату. Это срабатывает приобретенный в зоне боевых действий рефлекс.

Любящая и понимающая семья помогает реабилитации лучше психолога

Генеральный директор Bodynamic, датчанка Дитти Марчер, которая помогала психологически реабилитироваться датским кадровым военным и ветеранам Вьетнамской войны, считает, что такое поведение для ветеранов вполне допустимо: «Это нормально, если это происходит первые несколько месяцев. Первые три месяца нужно полностью принимать любое поведение бойца, а после – уже аккуратно говорить ему, что после возвращения домой он ведет себя странно».

Если в семье все взрослые, то пережить этот период легче. Но если в семье есть дети, то появляется еще одна проблема - как объяснить ребенку, что происходит с его отцом? Более того, по мнению психологов, для детей видеть подобное поведение взрослых – тоже травма. В этой связи, Дитти Марчер рекомендует проводить с детьми беседы, объяснять «ненормальное» поведение отца и морально подготавливать к любым странным выходкам.

Родным можно посоветовать просто принять то, что с ним происходит - психолог / Фото УНИАН

«Родным можно посоветовать просто принять то, что с ним происходит. Нужно заботиться о его базовых потребностях – сне, отдыхе, не жаловаться и не делать трагедии из его странного поведения», - считает она.

Кроме того, нужно давать бойцу выговориться и, в свою очередь, морально поддерживать фразами «Все хорошо», «Я с тобой»… «Но ни в коем случае не стоит делать попыток его успокоить или остановить слезы, если мужчина плачет», - подчеркивает психолог.

Впрочем, не редки случаи распада семьи из-за переживаемых бывшим военным психологических проблем. К примеру, по данным Дитти Марчер, после войны во Вьетнаме, 90% американских военных, которые участвовали в боевых действиях на территории этой страны, возвращаясь домой, разводились со своими женами. Потому, нет никаких гарантий, что в Украине не будет повторяться подобный сценарий.

В этой связи, чтобы максимально избежать таких последствий, было бы очень кстати обучать оказанию психологической помощи жен военнослужащих. Ведь известно, что любящая и понимающая семья помогает реабилитироваться лучше, чем психолог. «К сожалению, часто происходит, что родственники пугаются такого поведения, - отмечает психолог. - Чтобы быть с такими людьми (ветеранами), действительно, нужна смелость. Тем не менее, помочь воину можно просто будучи с ним рядом, позволяя ему плакать, смеяться, и рассказывать о войне, если он хочет».

Навязчивое любопытство может навредить

В свою очередь, военный психолог Андрей Козинчук уверен, что больше всего ветеранов войны ранят как раз настойчивые расспросы окружающих о пережитом. «О войне, если человек захочет, он сам расскажет, но только тем людям, которым посчитает нужным, - считает психолог. – К сожалению, часто получается, что боец приезжает и на него нападает «батальон» любопытных: «А ты убивал? А расскажи, как ногу оторвало у твоего товарища?»

«Мы обычно просим: «Дайте ему отдохнуть, рассказывайте о себе, о своих переживаниях. Самый лучший вариант: «Я скучала, мне тебя не хватало, как здорово, что ты приехал», - говорит он.

Немаловажным фактором обретения душевного спокойствия, по мнению психолога, является возможность побольше угождать бойцу в первое время его возвращения «на гражданку». «Ему нужно дать время отойти. А за это время обеспечивайте его всем необходимым. Это должна быть его любимая еда, но если он не захочет, то заставлять не надо. Нужно поддерживать его в реализации простых, обыденных для нас вещей – сходить с ним на рыбалку или в лес. Но, опять же, если он сам этого захочет… Это поможет. После трех месяцев пребывания дома, он начнет либо отходить, либо, наоборот, у него может возникнуть агрессия, депрессия. И тогда уже будет нужна помощь специалиста в обязательном порядке», - рассказал Козинчук.

В то же время, психологи отмечают, что помощь семьи может и навредить бойцу. Причиной тому, зачастую, является тот факт, что самые близкие родственники и сами нуждаются в психологической поддержке. «Поэтому мы иногда просим, чтобы в реабилитации бойца помогали не самые близкие люди. Такая помощь более эффективна, так как у родственников часто у самих зашкаливают эмоции», - пояснил эксперт. 

REUTERS

…Активисты гражданского объединения «Патриот» подсчитали, что после войны в психологической реабилитации и социальной адаптации будут нуждаться около шести миллионов украинцев. Из них, около 100 тысяч человек – участники боевых действий, около 500 тысяч – члены семей участников АТО, более 500 тысяч – вынужденные переселенцы и около 5 миллионов человек – граждане Украины, которые проживают в зоне конфликта или на прифронтовых территориях.

В этой связи задуматься над тем, что будет с сегодняшними героями и жертвами после завершения войны, сумеем ли мы о них позаботиться и вернуть в русло «нормальной» жизни – стоит уже сейчас.

УНИАН в Google News