Дмитрий Быков: Инициаторами трагедии 2 мая стали люди, которые хотели присоединить Одессу к "Новороссии"… Вот об этом надо помнить

Российский поэт и телеведущий Дмитрий Быков в интервью УНИАН сравнил события 2 мая 2014 года с Бесланом, рассказал, почему считает Одессу городом трагической судьбы и с кем из украинских поэтов хотел бы пообщаться.

Дмитрий Быков часто бывает Украине, и в Одессе, в частности. Однако от интервью и пресс-конференций поэт-оппозиционер, как правило, отказывался. Но – не в этот раз. В интервью УНИАН он рассказал, как трагическая судьба Одессы уживается с вечным одесским праздником, почему свою преподавательскую работу любит больше журналистской, и из каких соображений пришлось избегать встречи с Путиным в его день рождения.

Как-то в «Новой Газете» вы опубликовали разгромную статью на предмет одесского мифа, заявив, что город пребывает в духовном упадке, живет на проценты с капитала, эксплуатируя пять рассказов и одну пьесу Исаака Бабеля, два романа Ильфа и Петрова, что от одесского юмора давно тошнит, так как он ужасно однообразен и прочее…

Да, писал там о том, что одесский миф нельзя эксплуатировать бесконечно. Тогда многие одесситы обиделись, сейчас многие одесситы соглашаются.

Я уже пришел к выводу: для того, чтобы какая-то моя мысль стала очевидной, должен пройти период в четыре-пять лет. Это не значит, что соображаю быстрее всех, это значит, что я не отказываю себе иногда высказываться напрямую. Да – одесский миф закончился, нужно творить новый и сейчас его, по мере сил, создают.

И в чем же вы видите новый одесский миф?

В том, что Одесса – богатый, космополитичный, открытый миру приморский город, курортный и торговый, с необыкновенно трагическим прошлым. Это трагическое прошлое каким-то образом входит как составляющая в непрерывный одесский праздник.

Прошлое – это и гражданская война (в начале 20 века, – УНИАН), которая прокатилась по Одессе туда-сюда разными волнами, это и оккупация (во время Второй мировой войны, – УНИАН), с уничтожением почти всего еврейского населения, когда его осталось меньше десятой доли... Это невероятное по жестокости уничтожение, после чего Одесса, конечно, прежней не стала бы никогда. Как и после пожара в Доме профсоюзов, который также черной тенью лежит на прошлом города… Хотя всем понятен сценарий того, как все происходило, суда до сих пор не было, и окончательная правда до сих пор не сказана. Ее реконструируют по кадрам немногочисленные профессионалы, а главные виновники трагедии, как мы знаем, благополучно сбежали. Поэтому очень много непонятного.

Одесса – город с трагическим прошлым и, все-таки, с неувядаемым духом. Город, что очень важно, очень отдельный от всей Украины, в целом. Город-государство, приморская столица, симметричная, в свое время, Петербургу – как южной центр империи, построенный, кстати, по тем же геометрическим канонам. Как бы очень удачная попытка Екатерины встать вровень с Петром. Поэтому для меня Одесса – город, находящийся, во всяком случае, сейчас, в процессе активного выстраивания нового облика. И мне кажется, что молодая Одесса, которая за это время родилась – великолепная, умная талантливая местная молодежь – она быстро этот образ достроит, дорисует.

Вы упомянули пожар в одесском Доме профсоюзов 2 мая 2014 года. Но в тот день массовые беспорядки, которые привели к гибели 48 человек, начинались в другом месте... Что вы знаете обо всем этом?

Достаточно. Поверьте мне, я много и серьезно изучал вопрос, потому что спекуляций на данную тему огромное количество. Все, что можно прочесть в Интернете, я об этом прочел. Для меня совершенно очевидно, что здесь произошла трагедия, которую никто не предусматривал. Потому что действительно, как складывается у меня версия из чтения большинства источников, местные власти определенным образом договорились: кто-то будет находиться в лагере на Куликовом поле, а кто-то его за деньги незначительно погромит. Но ситуация вышла из-под контроля. Она не могла не выйти из-под контроля, потому что началась стрельба…

Здесь произошло, как в Беслане, когда договорились с террористами, которые вышли из рамок [договоренностей]. В Одессе, произошла аналогичная ситуация.

Эта история горькая, трагическая и вины нельзя снимать ни с одной, ни с другой стороны. Хотя Майдан будут всегда обвинять в случившемся, совершенно очевидно – инициаторами стали люди, которые хотели присоединить Одессу к «Новороссии». Этого, к счастью, не получилось, но какой ценой. Вот об этом надо помнить.

Еще раз повторю: Одесса – город с трагической тенью на лице. И эту трагическую тень мы не смоем.

Пожар в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 года / REUTERS

Во время своего прошлого визита в Одессу на творческом вечере вы, говоря о кандидатуре в президенты США Дональде Трампе, сказали, мол, желаете его победы, чтобы устранить «подобный прецедент на ближайшие 2 тысячи лет»…

Ну, как видите, пожелания поэта учитываются.

А как насчет будущего президента Российской Федерации?

Прецедент создан. Я думаю, что надолго хватит.

Уйдем от политики. Вы занимаетесь исследованиям творчества гениальных литераторов, написали несколько книг, в том числе, о Маяковском, Пастернаке, Окуджаве, какие выводы сделали для себя?

Как сказано в не самом моем любимом романе «Мастер и Маргарита» (но это – важные слова): «Самый страшный грех – это страх». Со страхом нужно бороться. Худший из человеческих грехов – трусость.

Как боретесь со своими страхами?

Всех посторонних людей должен интересовать не процесс, а результат. Результат достигнут, а каков был процесс – мои интимные тайны.

А что наиболее неприемлемо лично для вас в человеке?

Злорадство.

Говорят, вы дважды отказались от встречи с президентом РФ. Это – результат?

Я не отказывался ни от каких встреч. Один раз меня пригласили, когда я физически не мог там быть – находился в Воронеже с выступлениями, а встреча была в Перми.

В другой раз ее перенесли. Встреча пришлась на день рождения президента, а я так устроен, что в день рождения не могу говорить президенту неприятные вещи. Подошел бы и сказал: «Добрый день, желаю вам здоровья». Это сразу попало бы в прессу, и меня бы обвинили в подхалимстве. Так что нет, я вовсе не такой храбрый, как вам кажется, и это – очень хорошо.

Владимир Путин / REUTERS

Почему свою преподавательскую работу считаете делом более полезным, чем журналистику?

Журналистика действует на очень узкий спектр людей. И самое главное, информируя, она не заставляет их меняться, а педагогика заставляет. То есть, люди, читая книжки, обретают какие-то новые качества. Вообще литература действует на умы гораздо сильнее, чем журналистика. Поэтому посильное объяснение литературы или ее сочинений, чем я, в основном, занимаюсь, это лучше.

Журналистика очень хорошая вещь для меня лично. Это замечательный способ смотреть мир и общаться с умными людьми. Но преподавание -  способ быть всегда с молодыми, с людьми, которым интересны действительно серьезные вещи. Нам уже интересны «бабки» и здоровье, а им – любовь, смерть, смысл жизни. И я стараюсь быть больше с ними, а не с ровесниками, потому что с ровесниками я старый, а с ними – молодой.

То есть, вы не разделяете, например, расхожее мнение о том, что современные подростки имеют эдакое «тупенькое» чувство юмора?

Чувство юмора не бывает тупеньким. Современные подростки имеют прекрасное чувство юмора и много других прекрасных чувств. Современные подростки – результат эволюции, и я был бы счастлив, если бы они взяли меня с собой в свое прекрасное будущее.

Если дать им нужные книги, это позволит улучшить развитие и вкус?

К сожалению, человек от прочитанных книг зависит не больше, чем от количества съеденной еды. Человек зависит даже не от добра и зла, которые он видит. Человек зависит ровно от одного параметра – от того, сталкивался он с чудом или нет. Потому что чудо показывает ему относительность его понятий и ограниченность его сознания. Если он может быть как-то направленным к добру, вообще к эволюции, то только одним путем – столкновением с непонятным, что братья Стругацкие показали очень явно. Но это знали и до них – Иисус Христос показал наглядно.

Можно сколько угодно обучать учеников, но, если ты один раз перед ними пройдешь по воде и воскресишь мертвого, то это – подействует. Это не значит, что они ловятся только на чудо. Они ловятся еще и на жертву, на самопожертвование. Об, этом, собственно, фильм Алексея Германа «Трудно быть Богом» (поставлен по научно-фантастической повести Стругацких о событиях на другой планете в государстве Арканар, где существует цивилизация с уровнем развития, соответствующего земному позднему Средневековью, – УНИАН). Что сделать, чтобы спасти Арканар? Умереть на глазах у Арканара. Другого варианта нет. Здесь ответ более жесток, чем у Стругацких. Он более точен. Я вообще очень люблю эту картину, когда бы ее не начал смотреть, уже не могу оторваться.

Вы что-то когда-то запрещали своим детям?

Сыну Андрею я не позволял никогда учиться езде на автомобиле, и много на нем проводить времени. В результате, он выучился, отправляется ночами в дальние поездки и катает девочек. В общем, проводит в машине гораздо больше времени, чем я бы хотел. Запрещал ему приходить домой позже 8 вечера, а он никогда не приходил раньше 24:00. Всю жизнь запрещал ему приводить кого-то ночевать, и все равно все ночевали, и ночуют, и будут ночевать. Когда Андрею было лет двенадцать, спросил: «почему ты мне никогда ничего не рассказываешь про школу? Ты меня боишься?» - «Нет. Это ты меня боишься», - сказал он. С тех пор я не пытался никак его воспитывать.

Дочери запрещал устраивать бардак в ее комнате. Периодически я туда входил, сгребал весь мусор в мешок и уносил. Дочь ходила за мной в слезах, исхищая из этого мешка разные предметы. И понял, наконец, что это – не бардак, а тонко организованный порядок, в котором я ничего не понимаю. Тогда плюнул на это дело и сейчас она устраивает этот бардак уже в квартире своего жениха. И дай ей Бог здоровья.

Быков рассказал, где черпает вдохновение / фото facebook.com/BykovDmitriyLvovich

Как привить ребенку любовь к поэзии?

Зачем? Совершенно это не нужно. Это элитарное занятие. Оно не для всех. 

А можно ли взрастить поэтический талант?

Конечно, нельзя. С ним надо родиться.

С какого возраста вы пишите?

С шестилетнего.

Ваши произведения всегда с глубоким смыслом, но легки при чтении, что скрывается за этой легкостью?

Просто очень много работаю, многому научился. Поэтому мои тексты, надеюсь, не оставляют запаха трудового пота. Впечатление легкости мне очень приятны. Если бы было наоборот – писал бы легко, а впечатление создавалось натужливости, вот это было бы чудовищно.

Где вы черпаете вдохновение?

Это совершенно не зависит ни от состояния, ни от эпохи, а больше – от погоды и от географии. Есть несколько мест, в которых всегда придумываю стихи. В их числе – один пляж в Одессе, рядом с дельфинарием (в районе Ланжерона, – УНИАН).

С кем из известных украинцев, живым или усопшим, вы бы желали встретиться?

Из ушедших, конечно, с Лесей Украинкой, которая – мой любимый украинский поэт. Мне было бы интересно о многом поговорить с Михаилом Коцюбинским. Из живых – очень трудно сказать, наверное, с Сергеем Жаданом. Насколько знаю, мы с ним в октябре должны делать совместный вечер. Вот тогда, вероятно, наконец-то, поговорим. Он хороший очень поэт и мне интересно будет с ним пообщаться.

Лариса Козовая

УНИАН в Google News