Суд над Тимошенко: прокуроры строят обвинение на копиях и факсимиле?

«Бумагу готовили люди, которые не знают правил оформления документов в Кабинете министров, – говорит свидетель. – Документ государственный, а так оформлен... За это нужно бить по рукам. Не завизирован, не оригинал, нет подписи премьера»...

Исполняется ровно месяц, как Юлию Тимошенко держат в СИЗО. Судья Родион Киреев семнадцатый раз не позволил ее выпустить на волю. Экс-премьер жалуется, что не имеет возможности конфиденциально общаться со своими защитниками. В сущности, Тимошенко вообще не имеет возможности с ними общаться, кроме как в зале Печерского суда. Ведь судебный процесс длится ежедневно с 9-10-и утра до 19-20 вечера. А в 6 утра, в 10 вечера или на выходные в СИЗО адвокатов, как и остальных посетителей, пускать запрещено. Поэтому на то, чтобы строить тактику защиты, времени у нее нет.

Бурное утро в Печерском суде

В понедельник Тимошенко на заседании вся в черном. Без дочери и мужа. И без косы – с гладко зачесанными волосами, собранными в пучок.

В начале адвокаты делают заявление об отводе председательствующему, добавляя к ним публикации «Украинской правды» о злоупотреблениях судьи Киреева во время служения Фемиде в городе Березань на Киевщине. Защита Тимошенко также обращается в суд с ходатайствами о назначении дополнительной экспертизы, об определении графика судебных заседаний и об отмене меры пресечения.

– Суд неоднократно рассматривал заявления об отводе. Такие действия со стороны подсудимой и ее защиты явно свидетельствуют о намерении затянуть рассмотрение дела. Суд решил приобщить эти заявления к материалам уголовного дела и оставить их без рассмотрения, – заявляет Киреев.

– Вы нарушили присягу судьи, вы не привлекаете доказательства, – вступает в борьбу Тимошенко.

– В судебном заседании появился свидетель, – несмторя на реплики подсудимой, продолжает Киреев.

–... Вы полностью фальсифицируетее дело, – не сдается экс-премьер.

– Секретарь судебного заседания, пригласите, пожалуйста, свидетеля, – обращается судья к своему помощнику, игнорируя Тимошенко.

Некоторое время они говорят одновременно.

Адвокат Тимошенко Александр Плахотнюк просит слова.

¬– Сейчас секретарь судебного заседания приглашает свидетеля, – объясняет Киреев Плахотнюку.

– Вы не имеете права не дать слова относительно возражения против ваших незаконных действий, – возмущается Тимошенко. – Вы просто ряженый, который выполняет заказ по политическим репрессиям. Вы обязаны рассмотреть ходатайство!

– Суд предоставит вам слово, – говорит Кирев Плахотнюку.

– Киреев, прекращайте преступления! – обращается бывший премьер к судье. – Вы преступник, каждый день вы совершаете преступления, превышая свои судебные полномочия.

– Свидетель, проходите, пожалуйста, – жестом указывает Киреев на кафедру в центре зала, когда бывший руководитель аппарата премьер-министра Михаил Ливинский появляется в дверях.

–...Вы не даете мне ни права на медицинское обследование, ни права на защиту, ни права на свидетелей, ни права на экспертов, – продолжает Тимошенко. – Вы превратили этот суд в расправу, которая ничего общего с судопроизводством не имеет.

– Суд не поддается на провокации, – в который раз произносит Киреев.

– Да вы не поддаетесь на провокации, вы целиком и полностью подделываете судебный процесс, – с улыбкой отмечает Тимошенко. – Подделываете доказательства, полностью игнорируете УПК. Не даете нам пользоваться своими правами... Киреев, вы не судья, вы преступник в мантии! Вам нужно снять мантию, признаки государственности и уйти из этого зала...

Словесная перепалка продолжается. Судья делает замечание подсудимой. Защита в ответ пытается сделать заявление относительно действий председательствующего.

Киреев взрывается и произносит, что защитники затягивают рассмотрение дела, поэтому отныне подавать заявления относительно возражений против действий председательствующего постановляет исключительно перед завершением судебного заседания.

Газовый кризис: версия Ливинского

Михаил Ливинский

Допрос Ливинского был одним из самых длительных в этом процессе. Начав давать свободные показания по делу в 10, он закончил отвечать на вопросы в 18.00.

Экс-руководитель аппарата по обеспечению деятельности премьер-министра сообщает сложную историю газовых отношений Украины и России, детально останавливаясь на событиях января 2009 года. Рассказывает, как Россия отключила газ и развернула мощную информационную кампанию против Украины, что, мол, Украина крадет газ, предусмотренный для поставок в Европу, что Украина ненадежный партнер и транзитер. Рассказывает о проблемах в областях из-за “закрученного вентиля”, о попытках ограничения объемов потребления газа, о приезде европейцев, которые “поняли природу конфликта, но их позиция была прагматична: их не очень интересуют наши личные отношения с Россией – они хотят получить газ”.

– Холодно в садиках, школах, больницах, а тут еще идет международное и информационное давление, – перечисляет тогдашние атрибуты газового кризиса Ливинский.

А в Москве энергетический саммит организуют. По словам свидетеля, у Украины к этому событию было двоякое отношение: “С одной стороны, Россия таким образом ищет площадку, чтобы обвинить Украину. С другой – если пол-Европы приедет, нельзя не принимать участие в этом саммите”.

– 16 января на меня вышла служба премьер-министра РФ с просьбой организовать телефонный разговор премьеров Украины и России, – продолжает Ливинский.

По телефону Путин пригласил Тимошенко на саммит, который формально организовывал Медведев. Тимошенко все еще не была уверена, стоит ли ехать. Но Путин заговорил о возможности провести переговоры для урегулирования газового кризиса на уровне правительств двух государств перед саммитом или после, и тогда окончательное решение было принято.

– 17 января делегация улетела в Москву. В этот раз у нас, слава богу, самолета никто не крал, – улыбаясь добавляет Ливинский, намекая, как в октябре 2008 года Ющенко вылетел во Львов на самолете, который якобы предназначался для полета Тимошенко на переговоры в Москву.

По словам Ливинского, на переговорах Россия настаивала на четырех тезисах.

– Цена газа для Украины – 450 долларов. Речь не шла ни о каких скидках, ни о каких формулах... Второй тезис – они не будут платить больше за транзит. Третий – платили ли мы РУЭ или не платили, они этого не знают, у них зафиксирован неоплаченный долг, – пожалуйста, заплатите. И последний – на долг налагается штраф, хотим видеть деньги.

Украина в то же время настаивала на переходном периоде, на устранении посредников, на честных и прозрачных отношениях.

В три ночи переговоры завершились. После общего выхода к прессе премьеры РФ и Украины дали поручение руководителям Газпрому и Нефтегаза подготовить проекты контрактов до 19 января. Дубина и Продан остались в Москве. Тимошенко вернулась в Киев.

И снова о директивах

Михаил Ливинский

Рассказывая о приезде Тимошенко в Москву 19 января, Ливинский вспоминает и так называемые директивы. По его словам, именно в тот день он впервые увидел документ.

– Меня спрашивали в прокуратуре, изготовлял ли я данный документ, печатал ли, – отмечает Ливинский. – Данный документ лично я не готовил... Указаний на его изготовление я не получал...

Говорит, что изготовить документ мог только специалист в сфере нефти и газа, допуская, что это был человек из Министерства топлива и энергетики или, скорее всего, из Нафтогаза.

– Это точно не была Тимошенко, потому что у нее в то время компьютера не было, – отмечает Ливинский.

Он заявляет, что обратил внимание и на многочисленные ошибки в оформлении документа. Это и слишком маленький шрифт, и знаки препинания, и лишние пробелы.

– Его готовили люди, которые не знают правила оформления документов в Кабинете министров, – настаивает бывший руководитель аппарата премьер-министра. – Сейчас Тимошенко в очках, но тогда она их не носила, поэтому мы не печатали документы мелким шрифтом, а здесь – мелкий шрифт... Документ государственный, а так оформлен. За это нужно бить по рукам. Не завизирован, не оригинал, нет подписи премьера – лишь факсимиле...

– На данном документе был хоть один признак решения правительства? – спрашивает Тимошенко.

Ливинский начинает перечислять особенности документов правительства, в которых обязательно должен быть индекс подразделения, который настоящий документ готовил, и тому подобное.

– Очевидно, что это не акт правительства... – отмечает Тимошенко.

– Вы явно давите на свидетеля, – выкрикивает Киреев.

– Я перефразирую. Диденко, Дубина и Продан могли спутать настоящий документ с решением правительства?

– Суд снимает этот вопрос, – категорически заявляет судья.

– Вы, господин судья, так чутко реагируете на все вопросы, которые меня оправдывают, и так их резво и быстро снимаете, что просто даже зависть берет, что вы так оперативно работаете и так подстраиваете допрос свидетеля под приговор, который вам предварительно написали в Администрации президента, – иронизирует Тимошенко.

– Под запугиванием и Дубину, и Диденко, под давлением со стороны представителей режима заставили дать показания, что они были якобы убеждены, что это решение правительства, – добавляет экс-премьер. – Дубину на третьем допросе сломали, чтобы он сказал, что я ему сказала, что это решение правительства.

Защитник Серый интересуется, озвучивалась ли на заседаниях Кабмина 19 и 21 января позиция ГПУ, что во время газовых переговоров были осуществлены какие-то неправомерные действия?

Ливинский рассказывает, что фактически на всех заседаниях правительства присутствовал представитель ГПУ. Обычно – заместитель генпрокурора, чаще всего – Татьяна Корнякова. Относительно 19 января экс-руководитель аппарата по обеспечению деятельности премьер-министра не может уверенно сказать, поскольку сам не принимал участие в заседании. А вот 21 января, по его словам, представители прокуратуры были.

– И я не помню, чтоб они высказывались против... Никаких замечаний прокуратуры не было, – отмечает он.

В конце допроса прокурор Василий Буерачный обращается к Ливинскому со странным вопросом:

– Я видел вас в начале судебного заседания в футболке с надписью «Свободу политзаключенным!» Это ваша личная позиция? Могут ли ваши показания считаться объективными?

– Это позиция всей страны и мирового сообщества, – парирует Тимошенко

Защита просит снять вопрос.

– Вопрос об одежде – это уже слишком, – улыбается Плахотнюк.

Киреев сначала снимает вопрос, но позже все же сам спрашивает у Ливинского об отношениях с Тимошенко. Тот отвечает, что является руководителем службы председателя партии «Батькивщина».

– То есть вы работаете в партии, которую возглавляет подсудимая, в ее подчинении? – переспрашивает судья.

– Мне сложно находиться в подчинении Юлии Владимировны, потому что она находится в тюрьме, – с улыбкой сообщает Ливинский.

Вмешивается Тимошенко, заявляя, что Кирев является «непосредственным подчиненным президента Януковича и выполняет его указание относительно политических репрессий».

– Кроме того, вы допросили Азарова и Бойко, которые также являются непосредственными подчиненными Януковича, – добавляет экс-премьер.

Ректор КНУ Шевченко «проявил принципиальность»

Леонид Губерский

После допроса Ливинского Киреев объявляет заявление ректора Киевского национального университета имени Шевченко на имя председателя Печерского районного суда Киева. Леонид Губернский просит изъять из дела Тимошенко экспертное заключение, подготовленное заведующим кафедры криминального права и криминологии КНУ профессором Петром Андрушко.

Раньше господин Андрушко на адвокатский запрос защитника Юрия Сухова сделал научно-консультативное заключение по делу экс-премьера. "Анализ материалов дела, как они изложены в обвинительном заключении, дает основания для вывода, что в действиях Тимошенко Ю.В. отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 365 Криминального кодекса Украины", – идет речь в заключении, приобщенному к делу.

Ректор КНУ информирует суд, что защита Тимошенко не обращалась с официальным письмом относительно проведения правовой экспертизы ее действий.

– Заведующий кафедрой криминального права Киевского национального университета Петр Андрушко не был уполномочен делать заключение, поэтому университет отзывает это заключение и просит не ссылаться на него в отмеченном уголовном деле, – цитирует Киреев письмо Губерского.

– Я не обращался в КНУ с запросом. Я обращался к руководителю юрфака, – возмущается Сухов. – Это заключение не университета, а конкретного специалиста. И университет не имеет никакого права отзывать настоящий документ.

Плахотнюк, в свою очередь, отмечает, что процедуры отозвания материалов, которые уже приобщили к уголовному делу, вообще не существует.

– Ректор университета Шевченко подписал настоящий документ – и это свидетельство того, что все управляется из Администрации президента, – добавляет Тимошенко. – Даже принуждают ректоров отзывать заключения отдельных специалистов.

Тимошенко: недолго этим марионеткам осталось

В конце заседания – традиционное обращение об изменении меры пресечения.

– Я знаю, что Янукович не дал вам поручения меня освободить, – обращается Тимошенко к Кирееву. – Вы марионетка. Я от вас решений и не жду. Хотя формально ходатайство мы подаем.

Тимошенко права. Ее оставляют под стражей.

– Недолго этим марионеткам осталось, – подбадривает она присутствующих. – Очень скоро они будут отвечать за все эти издевательства и над вами, и над Украиной.

Юрий СУХОВ

Перерыв объявляют до 9-и утра.

– Свидетель Ливинский сказал очень конкретную вещь, что по делу нет оригинала директив Юлии Тимошенко, а есть лишь документ, на котором стоит факсимиле, и кто ставил это факсимиле – неизвестно, – отмечает Сухов.

Он отмечает, что у следствия и обвинения нет оригинала документа, «а строить обвинение на копии – это абсурд с точки зрения криминального процесса».

– Мы считаем, что никаких оснований удерживать Юлию Тимошенко дальше под стражей нет, ведь она никоим образом не может мешать установлению истины по делу, – подчеркивает адвокат.

Продолжение следует...

Анна Ященко