Н.Онищук: Ни одно решение КС не повлияет на президентскую кампанию в смысле ее неизбежности

Другим министрам легче – для них проблема законности не стоит так остро... Мои отношения с Балогой не изменились...

У министра юстиции уютный, хорошо обставленный кабинет. Войдя в него, я еще некоторое время стояла в дверях, потому что министр не спешил предложить мне сесть. Наконец я уселась сама, выбрав первое попавшееся кресло. На протяжении двухчасового разговора господин министр дважды просил секретаршу принести ему чаю, который он потреблял во время интервью, однако ни разу не предложил чай мне. Предметом нашего разговора было обвинение, выдвинутое против Николая Онищука председателем парламентского комитета по борьбе с оргпреступностью и коррупцией Игорем Калетником, мол Минюст вроде бы «за последние шесть лет украл один миллиард гривен на покупке информационных технологий». Перед тем, как перейти к этой болезненной теме, я задала министру несколько невинных актуальных вопросов.

ДРУГИМ МИНИСТРАМ ЛЕГЧЕ, ПОТОМУ ЧТО ДЛЯ НИХ ПРОБЛЕМА ЗАКОННОСТИ НЕ СТОИТ ТАК ОСТРО, КАК ДЛЯ МИНИСТРА ЮСТИЦИИ

Господин министр, как бы вы оценили изменения к закону о выборах Президента, которые получили немалый резонанс благодаря комментариям политиков?

Изменения были нужны, поскольку закон о выборах Президента, как известно, несколько устаревший. Однако не все изменения, внесенные в закон недавно, были единодушно восприняты как политиками, так и законодателями. Именно поэтому Конституционный суд в ближайшее время будет рассматривать представление Президента относительно спорных положений данного закона и вынесет свой вердикт.

Как следует из заявлений представителя Президента в КС Марины Ставнийчук, Виктор Ющенко во время дискуссии, которая пройдет в КС, намерен сделать особое ударение на двух положениях, хотя в представлении затрагивается более широкий круг вопросов. Речь идет о правовом статусе украинцев, которые находятся за рубежом и не стоят на консульском учете, относительно их права принимать участие в выборах. Кстати, в свое время я прогнозировал, что именно на этом вопросе будет акцентировано внимание...

Второй вопрос – относительно предоставления ЦИК права снимать с регистрации того или иного кандидата в Президенты.

Если бы в законе было обусловлено, что решение ЦИК о снятии с регистрации кандидата в Президенты вступает после того, как пройдет срок его обжалования в суде, то это сняло бы возражения. Поскольку был бы обеспечен судебный контроль над такими решениями. А поскольку оговорок нет, то, конечно, такое решение порождает определенные негативные правовые последствия относительно статуса кандидата. В частности, он, по сути, выпадает из избирательного процесса, хоть и на определенное время.

Потому, считаю, здесь стоит ожидать определенных изменений.

Этими изменениями судам запрещено рассматривать жалобы относительно нарушений избирательного процесса более чем два дня. Если суд не успел, то жалоба остается без рассмотрения. Не считаете ли это нарушениям прав граждан?

Конечно, речь идет об определенном сужении объема судебного контроля в избирательном процессе. Оправдано установление сокращенных сроков, поскольку выборы – это процесс, определенный во времени.

Хочу обратить ваше внимание на то, что этим решение соответствующая обязанность возложена не на избирателя, а на суд. Таким образом, здесь не идет речи об ограничении права на обжалование.

Наши суды всегда жалуются, что перезагружены. Не будут ли они оправдывать нежелание рассматривать жалобы именно этим?

Следует учесть, что украинская судебная система, однако, достаточно развита, в первую очередь с точки зрения количества судов, судей. Они имеют значительный опыт в применении избирательного законодательства. Поэтому рассчитываю, что судебная система в своей основе будет способна обеспечить рассмотрение дел на протяжении этого короткого срока.

Конечно, это возлагает высокую ответственность на судей и на украинские суды с точки зрения обеспечения реализации права на обжалование избирателями.

Не кажется ли вам нонсенсом, что этими изменениями вообще запрещается обжаловать результаты голосования на выборах?

Это не совсем так. Результаты выборов не запрещается обжаловать. В частности, когда речь идет об установлении результатов выборов. Такое решение ЦИК подлежит обжалованию в Высшем административном суде, который и принимает окончательное решение по делу. Правда, здесь не может быть ни апелляции, ни кассации.

Как по мне, с одной стороны, это - позитив, поскольку позволяется обеспечить постоянство общественного отношения к результатам выборов.

Относительно исключения из судебной юрисдикции вопросов обжалования протоколов участковых и окружных избирательных комиссий, то целесообразность этого законодательного решения или его исправления может засвидетельствовать лишь избирательная практика.

Хорошо известно, что обжалование протоколов довольно часто использовалось оппонентами для затягивания подсчета голосов.

Однако могут быть нарушения в оформлении протоколов, которые вообще поставят их под сомнение. Например, протокол подписан не членом комиссии, не хватает мокрой печати и тому подобное. В этом случае законодатель выходит из того, что ЦИК несет ответственность.

Определенная дискуссионность здесь есть, но, думаю, здесь больше пользы, чем вреда.

Вы сейчас говорите не как человек Президента.

Министра юстиции можно назвать человеком Президента в том понимании, что именно он рекомендовал и настоял на моем назначении на эту должность. А когда министр юстиции осуществляет свои полномочия, то для него Президентом становится Конституция и закон.

Это звучит слишком патетично...

Возможно, но это далеко не патетика. Министру юстиции приходится каждый раз отмежевывать юридическое от личного и политического.

К сожалению, такие оценки в нашей стране, где все чрезвычайно политизировано, прагматизовано, воспринимаются как неискренность, но поверьте мне, то, что я вам говорю, – реальность.

Думаю, другим министрам легче, потому что для них проблема законности и конституционности, которая довольно часто предусматривает, что министр юстиции должен говорить “нет”, в том числе премьер-министру, не так часто стоит в повестке дня.

МОИ ОТНОШЕНИЯ С БАЛОГОЙ НЕ ИЗМЕНИЛИСЬ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ЕГО ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ИЛИ ОТДАЛЕННОСТИ ОТ ВЛАСТИ

Говорят, вы стали министром юстиции благодаря Виктору Балоге. Как вы видите свое политическое будущее после президентских выборов?

Мои отношения с людьми не изменялись в зависимости от их принадлежности или отдаленности от власти. Это относительно Виктора Балоги... Что же касается моей профессиональной деятельности, которая предшествовала назначению, ее содержание и объемы давали мне право претендовать на эту должность. Среди моих коллег таких людей было немного.

Я имею в виду, в том числе, и политическую историю, когда в 2006 году я принял политическое решение относительно поддержки главы государства.

Что дальше? Министру юстиции не рекомендовано слишком много думать о своей судьбе после выборов. Это будет мешать ему профессионально и уверенно исполнять свои обязанности.

Я не исключаю, что после выборов может быть пауза в политической деятельности. Вижу, что вы мне не верите, но ничего нельзя исключать...

Поговаривают, что в начале лета вы договаривались с Юлией Тимошенко о сохранении своей должности, если она победит в президентской гонке...

Пусть это так и останется «поговариванием».

Ваши взвешенные позиции в отношении правительства свидетельствуют, что вы таки договорились с Тимошенко. У Вас был с ней разговор на эту тему?

Задание каждого министра – обеспечивать эффективную работу правительства. Потому что правительство – это конституционный орган, а не штаб или партия. Обо всем другом я вам расскажу без микрофона.

НИ ОДНО РЕШЕНИЕ КС НЕ ПОВЛИЯЕТ НА ХОД ПРЕЗИДЕНТСКОЙ КАМПАНИИ В ПОНИМАНИИ ЕЕ НЕИЗБЕЖНОСТИ

Как вообще может повлиять решение КС на ход избирательной кампании?

Думаю, никакое решение КС не повлияет на ход президентской кампании в понимании ее неизбежности.

КС может признать неконституционным те или другие положения. Это может иметь следствием необходимость принятия дополнительных изменений к закону (отдельных статей, норм), положения которых могут быть признанные неконституционными.

КС при этом может также дать толкование. Это будет означать, что та или иная норма будет применяться с его учетом.

КАЛЕТНИКУ ЛУЧШЕ БЫ СООБЩИТЬ ОБЩЕСТВУ, ЧЬИ КОММЕРЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ ОН ПЫТАЮТСЯ ПРОДВИНУТЬ

Председатель парламентского комитета по борьбе с оргпреступностью и коррупцией Игорь Калетник систематически заявляет, что ваше ведомство «за последние шесть лет украло один миллиард гривен на покупке информационных технологий». Что вы можете сказать, выражаясь юридической терминологией, в свое оправдание?

Мне легко отвечать на этот вопрос, потому что Печерский суд города Киева уже все это сделал за меня, признав всю информацию, им распространенную, недостоверной и неправдивой.

Господину Калетнику просто нужно еще раз прочитать решение суда. Мы поможем ему это сделать.

Каким образом?

По закону господин Калетник несет уголовную ответственность за невыполнение решения суда. Следовательно, он должен опровергнуть недостоверную информацию, которая им распространена. Более того, должен изъять эту информацию с сайта ВР, которую он распространил в объяснительной записке к проекту постановления по кадровому вопросу.

Кроме того, это уже в дополнение, господину Калетнику лучше бы посчитать, сколько в госбюджет недоплатили таможни, которыми он руководил в свое время, и сообщить обществу, чьи коммерческие интересы он пытается продвинуть.

Все-таки возвращаясь к этим недостоверным обвинениям... Неужели Минюст не может справиться с задачей создания единого реестра нормативных актов самостоятельно и не пользоваться услугами специально образованного для этого государственного предприятия «Информационный центр»? Это предприятие, в свою очередь, еще заключает соглашения с каким-то частными структурами.

Сегодня Минюст ведет семнадцать реестров, часть из них – Государственные, часть – Единые. В действительности, это большой объем работы, хотя он не так заметен рядовым гражданам.

Понятно, Министерство юстиции является держателем этих реестров и именно Минюст как орган государственного управления является владельцем всей базы данных. Однако для обслуживания реестров – содержания сетей, приобретения программных продуктов и лицензионных прав, содержания соответствующих специалистов – нужен субъект хозяйственной деятельности, ведь названные только что функции не являются функциями органа государственного управления. Потому именно государственное предприятие и обеспечивает выполнение необходимых хозяйственных операций.

Так работает не только Министерство юстиции, а практически все органы государственной власти и управления.

Другой системы, которая давала бы возможность размежевать функции по предоставлению административной услуги и обеспечению технического содержания, пока еще нет.

Государственное предприятие «Информационный центр» самостоятельное. То есть содержит свыше тысячи работников не за средства государственного бюджета. Это почти столько, сколько в центральном аппарате министерства. ГП имеет филиалы в каждой области, чтобы обеспечить обслуживание реестров в пределах соответствующей территории.

Потому распространяемая информация – это спекуляции со стороны тех, кто хотел бы поставить под сомнение надлежащее выполнение соответствующих функций.

Наша задача – выполнить конституционный долг: обеспечить регистрацию соответствующих прав и правовых актов. И только лица, уполномоченные на право вносить изменения в реестр, могут это делать: суд, нотариус, следователь, работник департамента (отдела) исполнительной службы и тому подобное.

Государственное же предприятие никакого отношения собственно к правовым решениям не имеет, оно лишь ведет хозяйственную деятельность.

Господин Калетник перепутал грешное с праведным, указывая на то, что вся база данных находится в государственном предприятии, и поскольку оно сотрудничает с частными компаниями, то существует угроза утечки информации и так далее, и все такое. Это не профессиональная, сознательно неправдивая и искаженная информация.

Информационный центр – это не частная компания, а госпредприятие, которое действует на принципах хозрасчета и за счет доходов, которые оно получает как плату за отдельные виды предоставления выдержек, покрывает свои расходы.

То есть предприятие продает государственную собственность?

Предприятие предоставляет услугу. Собственности оно не отчуждает. Например, нотариус для удостоверения правового акта должен зайти в базу данных, в частности реестр запретов, и получить информацию о том, что на имущество, относительно которого совершается гражданско-правовое соглашение, не наложено запрет на отчуждение (арест).

Нотариус получает за такую услугу плату от граждан, в то же время платит государственному предприятию за пользование реестром.

Минюст тоже платит этому госпредприятию?

Не платит. И не только Минюст, но и любые другие государственные учреждения и организации и органы и должностные лица местного самоуправления

НЕЗАВИСИМОСТЬ ПРЕССЫ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ТАМ, ГДЕ НАЧИНАЮТСЯ ДЕНЬГИ

Почему, по вашему мнению, именно Игорь Калетник решил разоблачить коррупцию в вашем ведомстве?

Я не хотел бы уподобляться господину Калетнику. В Интернете есть много публикаций, в которых речь идет о настоящих мотивах его действий.

Государственное предприятие «Информационный центр» работает уже более десяти лет. За все это время не было ни одного случая разглашения тайны реестров. Это очень важно, потому что объем той информации, которая содержится в реестрах, если перевести ее на бумажные носители, будет составлять шестнадцать товарных поездов. В режиме он-лайн это дает возможность обслуживать двадцать тысяч абонентов одновременно.

Не собираетесь ли судиться с газетой, которая напечатала интервью Калетника, где он излагает обвинение после решения суда?

Правду говоря, я был очень удивлен, что издание, зная, что решением суда информация, которую распространял Калетник, признана недостоверной, пошло на ее сознательное распространение.

Более того, это издание, принимая решение о публикации интервью, даже не сделало попытки выяснить в Минюсте объективное положение вещей.

К сожалению, независимость прессы заканчивается там, где начинаются деньги.

От автора. Когда мы закончили разговор, господин министр внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Теперь скажите мне, в чем я вас не убедил?

– Думаю, вы - еще один человек, который отошел от Президента и стал на сторону вероятного победителя президентской кампании... – сказала я максимально откровенно, чтобы и меня не заподозрили в “окончании независимости прессы”. Министр серьезно отнесся к моим словам. Он стал долго объяснять, что должен делать все так, чтобы правительство работало. Мол, ВР не работает, Президент мало на что может влиять, поэтому он должен подписывать правительственные документы.

– Выходит, у Вас таки была беседа с Юлией Владимировной?..

Господин Онищук в конечном итоге ответил на этот вопрос тоже максимально откровенно. Но настойчиво попросил: “Не на микрофон”.

Оксана Климончук