Что будет, если не стреножить инфляцию

"Чем быстрее мы достигнем антиинфляционного консенсуса элит, тем раньше достигнем результата и в экономике..." Интервью с руководителем группы советников главы Нацбанка Украины Валерием Литвицким

Прогнозы – удел экономистов высокого уровня, и они ими, чаще всего, не пренебрегают. Но в отношении руководителя группы советников главы Нацбанка Украины Валерия ЛИТВИЦКОГО можно быть уверенным: если ценовая ситуация неблагоприятна, то он от конкретных цифр обязательно воздержится. История показывает, что слово в этом случае очень легко материализуется. Интервью

Известный финансист Джордж Сорос днями утверждал, что возможная рецессия в мировой экономике очень усложняется еще и инфляционными процессами. Можно ли перенести это суждение также и на ситуацию в Украине?

Видео дня

Баланс рисков для нашей страны другой. Для экономики они существенно ниже, чем для ценовой стабильности. Социальные обязательства, предусмотренные бюджетом, скорее всего, будут выполнены. Темпы роста ВВП это позволяют. В бюджете предусмотрено, что экономика вырастет на 6,8%, а сейчас мы имеем 6,4%. Хороший импульс дадут растущие мировые цены на металл, зерно (если не будет продолжаться бездарная аграрная политика прошлого года), химическую продукцию, удобрения. Промышленность будет расти. У нас не предвидится ни медленного падения, ни мягкой посадки, хотя для многих стран звучат именно такие прогнозы. Сорос говорит о рисках глобального замедления экономики, но Украина пока на себе этого не чувствует, хотя и вовлечена сегодня в мировую глобальную систему. Мы ведь больше чем  две трети своей продукции продаем на рынках Европы, России,  азиатских стран, где положение лучше. Это в краткосрочной перспективе. А если заглянуть дальше, то, по моему мнению, миру также больше угрожают инфляционные, чем рецессионные риски. Эти процессы уже затронули Китай, Японию, страны Европы, Соединенные Штаты. В этой наибольшей по экономической мощи стране мира, как ожидается, не будут снижать процентные ставки, чтобы стимулировать развитие экономики, поскольку наибольшей угрозой для нее, как и для нас,  является ускорение инфляции.

Во всем мире выбирают из двух зол, и мы также идем по этому пути. Но возможно ли (именно этого опасается Сорос), что они наложатся друг на друга?

Пока у нас этого нет. Доминирует инфляция. Но если мы не приготовим этому злу достойный ответ, оно приведет за собой другое. И будет накладка, о которой вы говорите. Если не стреножить инфляцию, то начнется эрозия потребительского спроса. И люди будут меньше покупать. Они также не станут сберегать деньги в банках. Тогда у предприятий будет еще меньше возможности брать кредиты, потому что у финансовых учреждений сожмется один из главных ресурсов. Важно знать, что инфляция съедает не только потребление, но и инвестиции. Это мы уже видим по нынешнему году. За первый квартал инвестиции выросли только на 10%. В прошлом году на это время – на 30%.   Инфляция размывает и склонность к инвестициям, и сберегательные намерения. Это пока не драматично, поскольку потребительская активность населения остается высокой. Номинальные доходы в стране выросли на 46%, что является историческим максимумом для нашей страны, это – умопомрачительный рост, и никто в мире с нами в этом не может тягаться. А на подходе новые социальные инициативы. Я не раз публично выступал против такой политики доходов. Тем не менее потребление пока остается в режиме бума, и экономическому росту апатия потребителей, как говорится, не грозит. Да и потребительское кредитование все еще на высоте, хотя некоторое ослабление есть, и мы, находясь под угрозой инфляции, должны считаться с возможностью некоторого охлаждения экономики. Вопрос только в том, до какой черты тут можно дойти… Главная проблема сегодня не потребление, а инвестиции. Они сегодня медленнее растут, потому что бизнес берет во внимание элементы политической неопределенности, он не знает, что будет с приватизацией, разблокируют ли ее наконец. Иностранные инвестиции есть. Но их темп на уровне прошлого года. А вот внутренние – ослабли, наблюдается замедление их динамики. Но намного больше сейчас потребление, оно растет в разы быстрее, чем инвестиции. Это - опасно. Если инвестиции отстают, то будет отставать и товарное предложение, а растущие доходы могут привести к серьезной ценовой встряске. Соответственно ослабнут покупательная способность и сберегательная активность. И все же у меня оптимистический настрой. Он вызван очень хорошими перспективами для экспорта. Уже в мае-июне впервые за последние месяцев двадцать экспорт будет по темпам прироста опережать импорт. Откроются дополнительные возможности и в связи со вступлением в ВТО. Тем не менее со временем  нельзя исключить и возможность накладки, о которой вы говорите. Поэтому инфляцию нужно загонять в ее «стойло» – не более однозначной цифры. У нас регулярно выполняются бюджетные наметки по росту ВВП. А по инфляции, похоже, идет двухзначная «пятилетка». Хорошо бы положить ей конец. А заодно и укоренившимся у населения ожиданиям дальнейшего повышения цен.

Правительство и Нацбанк, похоже, для этого кое-что уже сделали. В мае инфляция снизилась до 1,3%. На июль есть прогноз дефляции. Вот только сбудется ли он? Начинают расти коммунальные тарифы. Это – угроза №1. А №2 – может быть, более отдаленная, состоит в том, что «ArcelorMittal Кривой Рог» заявил о повышении внутренних цен на свою металлопродукцию для внутреннего рынка на 30%. Это также очень опасно.

Вы правы. Но тут нельзя впадать в крайности. Сегодня ценовая ситуация меняется в положительную сторону. Неважно даже, кто это обеспечил, правительство или Нацбанк. Плохо то, что пока что мы работали в основном на стороне совокупного спроса. Его, как говорится, поджали, и это позволило притормозить инфляцию. Но спрос нельзя сжимать до бесконечности, тем более не за счет потребления, а за счет инвестиций. Плохо также то, что достигнутое замедление  инфляции еще нельзя считать необратимым. Разворота тренда на нисходящий я пока не вижу. Решающее слово будет за июнем и июлем. К сожалению, я не очень верю в большую дефляцию, и даже просто в дефляцию тоже. Пока что в нашем активе лишь два месяца замедления инфляции. Надеюсь, что будет так называемое ценовое плато или хотя бы полочка. А чтобы достичь желаемого результата, нам нужно поработать над теми причинами инфляции, которые называются небазовыми или, как кое-кто говорит, немонетарными  (других-то вообще не бывает). Это - предложение товаров и услуг. Если сделать его адекватным спросу, то не потребуется заниматься базовыми причинами. Но в этом правительство пока не преуспело. Его шаги по преодолению напряженности на  на наиболее чувствительных к колебаниям спроса товарных рынках пока принесли  лишь палеативный результат, тогда как нам нужен радикальный перелом. Например, аграрное производство все еще в нулевом режиме работает, хотя на нем практически половина потребительской корзины. Дай Бог, чтобы агросектор сумел справиться с нынешним хорошим урожаем, дарованным природой. И, конечно, нельзя ослаблять внимания к управлению тарифами. А это – тяжелый вопрос. С другой стороны, правительство не должно забывать и о том, что рост цен на газ не может осуществляться исключительно за счет доходов промышленности.  Населению также рано или поздно потребуется подставить плечо, естественно при адресной защите беднейших слоев. Если просто морозить тарифы, не проводя коммунальные реформы, это дает лишь временный результат. В жилищно-коммунальной системе существуют большие проблемы, и без изменения тарифной составляющей она просто не сможет не то что развиваться, но и существовать. К сожалению, у нас есть и другие труднопреодолимые угрозы экономической стабильности. Это – соревнование ветвей власти, возбуждение инфляционных ожиданий, политические кризисы. Чем быстрее мы достигнем антиинфляционного консенсуса элит, тем раньше достигнем результата и в экономике. А еще у нас очень быстро, самыми высокими темпами за всю историю гривны, растут оптовые цены производителей промышленной продукции. В 2004 году по этому показателю был рекорд – 24,1%. В этом году, уже ясно, он будет еще выше. А оптовые цены имеют особенность с некоторым разрывом влиять на розничные. Так что впереди у нас еще и риски перегрева экономики, но не из-за излишнего роста производства, а связанные с подорожанием товаров и услуг. Сегодня, отталкиваясь от газа, межотраслевой эффект домино или снежного кома инициируют металлурги, это вы правильно подметили. В прошлом месяце оптовые цены выросли на 3,6%. А динамика всех цен, показателем которой служит так называемый индекс-дефлятор ВВП, сегодня (за январь-май) составляет 33%. Такого еще никогда не было. И тут нужно поговорить еще об одном риске. Это – некорректный пересмотр бюджета. Сегодня номинальный ВВП растет преимущественно за счет инфляционного налога  и за пять месяцевон уже перешагнул черту  300 миллиардов гривен.  А вот реальный ВВП растет медленнее, чем в прошлом году. Это почти то же самое, что залить стакан сметаны водой – объем увеличился, но больше ли стало полезного продукта? А если этот «приварок» использовать для нового увеличения потребительской активности, тогда цены пойдут на очередной новый виток, станет еще весомее инфляционный налог. И правильно говорит Президент: одной рукой вы дадите, а другой тут же отнимите. Причем убьете доверие…

Макроэкономика – это, как мне кажется, наука, которая сегодня во многом управляет миром. Представляется, что именно в Нацбанке, в его правлении и совете, а также в Минфине и Минэкономики должны быть сосредоточены люди, владеющие ее основными «секретами». Но, наверное, есть посвященные и среди топ-менеджеров других профилей. Вот, например, днями свое мнение по этому вопросу высказывал в интервью на сайте УНИАН глава Контрольоно-ревизионного управления Николай Сивульский. Он прямо обвинил Нацбанк в существующей в стране инфляции…

Когда человек берется комментировать такие глубоко специальные вещи, как макроэкономические показатели, ему нужно, во-первых, обладать соответствующими знаниями, во-вторых. – иметь под рукой официальные документы и цифры, реальные факты и, в-третьих – держаться подальше от политики, больше того, просто забыть об эмоциях и  политических привязанностях. Естественно, при этом нужно находиться в процессе, а не наблюдать за состоянием дел со стороны. И одно из необходимых минимальных требований к человеку, берущему на себя ответственность высказываться на столь трепетную макроэкономическую тему, это понимание того, откуда берутся деньги в экономике. Нужно хотя бы знать, что их производит и пускает в оборот не только Нацбанк, но и правительство, и на поток денег влияет еще и активность банковской системы в целом. Если все это учитывать, то утверждение о том, что это НБУ допустил в первом квартале большую динамику своего влияния на денежные агрегаты, чем в прошлом году, не выдерживает никакой критики. Больше того, оно просто является безответственным.

А не пытаетесь ли вы таким образом защитить ведомственные интересы, как говорится, честь мундира?

 Чтобы так не казалось, перейдем к цифрам. За первый квартал прошлого года Нацбанк увеличил чистую кредитную эмиссию на 4,4%, за тот же период этого года чистый прирост составил только 1,6%. Это связано с тем, что мы меньше покупали валюты и, естественно, меньше было предложение денег банковской системе. На первое января этого года накопленная за все предыдущие годы чистая кредитная эмиссия через приобретение валюты в резервы НБУ составила  $137,7 миллиарда, а через три месяца она увеличилась всего на $1,28 миллиарда. В прошлом году этот прирост составил больше пяти миллиардов. Есть разница? Так что обвинять Нацбанк и его главу в провоцировании инфляции, значит, перевирать факты, точнее – ставить их с ног на голову.

Так что, во всем виновато лишь правительство?

Нет, оно тоже вело себя в монетарном плане достаточно сдержано - сконцентрировало на казначейском счете значительные средства. Но проблема в том, что динамика создания этого счета была слишком большой - за первый квартал этого года он увеличился на 354% (от 4,4 до 15,5 миллиарда гривен). В прошлом году за этот период также был рост, но всего лишь на 163%. Конечно, ценовая ситуация в этом году сложная. И нужно жестче контролировать и всемерно сдерживать государственные расходы. Но в то же время нельзя концентрировать и, главное, выпускать  деньги в оборот с казначейского счета неравномерно. Не должно быть скачков. Вывод отсюда таков, что и правительство, и Нацбанк были примерно одинаково сдержаны. А заявления, о которых вы говорите, совершенно не соответствуют действительности.

Не думаете ли вы, что Нацбанк можно еще обвинить в том, что он своевременно не сдержал прыть мультипликаторов – коммерческих банков, которые всячески наращивали кредитное предложение?

Еще в январе, да и в декабре тоже мы  начали на это реагировать. Нас в бездействии невозможно упрекнуть. Если бы мы начали предпринимать необходимые меры не вовремя, то разрыв между ростом денежной массы между первыми кварталами 2007 и 2008 годов был бы намного большим, а он в результате был несущественным, хотя декабрьский импульс правительства превентивно очень усложнил нашу задачу.

О каких мерах вы говорите?

Это и  удорожание рефинансирования банков, и повышение учетной ставки, и сокращение валютных интервенций. Например, в январе мы ограничивали денежную активность, не допуская ее избыточности, тем, что на 1,5% сократили приобретение валюты в стабилизационный фонд. Эмиссия в этот период была отрицательной. А в январе прошлого года она выросла на 1,1%. Так что упреки в этом направлении будут несправедливыми.  Как вы знаете, инфляция в прошлом году составила 16,6%. Она уже подтачивала экономический рост. И мы начали действовать своевременно.

А может быть, это базовые деньги, которые были вброшены в экономику, неправильно себя вели?

Нет, в первом квартале этого года монетарная база уменьшилась на 3,9%. А за три месяца прошлого года - на 0,8%. Где же здесь избыток денежного предложения? Правда, денежная масса росла в этом году быстрее. Это случилось потому, особенно в марте, что мультипликацию денег через банковскую систему запустили после декабрьской, близкой к историческому максимуму, инъекции средств с казначейского счета правительства. Тогда финансы правительства, находившиеся в банковской системе,  враз, за один месяц, «похудели»  с 15,2 миллиарда до 4,4 миллиарда гривен, а если точнее, то  на 10,85 миллиарда или на 71%.

Именно это во всех учебниках называется денежным навесом?

Конечно. Причем такой объем далеко не каждая экономика может абсорбировать. Тем более, что для этого всегда нужен значительный разрыв во времени. Именно к  концу первого квартала, когда был отмечен наибольший всплеск инфляции, этот лаг и сработал. Если говорить образно, то причина тут в том, что правительство и другие институты не сумели «обвенчать» денежное предложение с адекватным товарным предложением. Так при чем тут Нацбанк, если это сделало правительство? Люди должны знать, что в  декабре прошлого  года Нацбанк потратил на приобретение валюты всего лишь на 139 миллионов гривен больше (0,1%), чем в предыдущем месяце (мы уже говорили о том, что вклад правительства в наращивание денежного предложения составил тогда же 71%). А дальше этими деньгами уже оперировали или, как говорится, крутили коммерческие банки – основные мультипликаторы. И глава КРУ, бывший заместитель правления Нацбанка  знает, что такое мультипликация. За первый квартал этого года мультипликация денег в стране выросла на 9,3%, а прошлого – на 5,2%. Если денег стало настолько больше, то они и переваривались быстрее, активнее. Стоит ли удивляться, что денежная масса росла? Впрочем, темпы тут могли бы быть еще более высокими, если бы НБУ не предпринимал шаги, направленные на сдерживание этого процесса - на стерилизацию денежной массы, на выпуск специальных финансовых инструментов. Мы поднимали наши ставки, ограничивали интервенции на валютном рынке, и это привело к тому, что, несмотря на столь крупную декабрьскую инъекцию, денежная масса выросла лишь на 0,7% больше, чем в прошлом году. А в апреле этот разрыв еще больше сократился (до 0,3%). Положительная тенденция имела место и в январе-мае: денежная масса выросла лишь на 8,3%, тогда как за пять месяцев прошлого года – на 10,4%. По данным на сегодняшний день, этот показатель вырос на 11,6%, тогда как на эту дату в прошлом году - на 14,8%. Можно ли в этом случае говорить, что инфляцию вызвало денежное предложение? Ведь на самом деле оно росло заметно медленнее. чем в прошлом году?

Как обстояло дело с «продуктом» правительства – товарным предложением?

Об этом мы можем судить по показателю реального ВВП. На это время в 2007 году этот показатель вырос на 7,9%, тогда как нынче только на 6,4%. Вот куда можно направлять взоры и посылать критические стрелы… А что касается денежной массы, то совместные с правительством действия Нацбанка привели к тому, что теперь она уже растет медленнее, чем в прошлом году – но адекватно нынешним потребностям экономики. И мы считаем, что такой подход не имеет альтернативы, поскольку угроза инфляции для нас, как и для Европы и США, куда опаснее, чем замедление экономического роста, который у нас все же очень близок к бюджетному ориентиру (6,4% и 6,8%). А чтобы прогноз по годовой инфляция был выполнен за первый квартал, это - впервые за нашу историю, впервые за современную историю гривни. Подытоживая все сказанное, могу отметить, что в первом квартале денежная база подпитывалась и правительством и Нацбанком. Но была все же меньше, чем в прошлом году. Поэтому говорить о том, что базовые деньги стали причиной более высокого роста денежной массы, непрофессионально и совершенно не вяжется с реальными показателями. А временное ускорение роста этой массы в сравнении с прошлым годом было исключительно следствием декабрьского всплеска монетарной активности со стороны казначейского счета. Мы ослабили это давление, но соответствующие усилия необходимо продолжать, причем не только Нацбанку. Повторяю: в целом в этом году, по данным на 24 июня, денежная масса растет уже медленнее, чем в прошлом. Январь-июнь – 11,6%. В прошлом году за это время – 14,8%. Но совсем не обязательно, чтобы рост денежной массы сам по себе  вызывал инфляцию. У нас были годы, когда эта масса росла даже быстрее чем за прошлый год, а инфляция была меньше. Потому что тут очень важными факторами являются спрос на деньги, в частности, со стороны бизнеса, скорость денежного обращения, отношение населения к сбережению своих средств. Некоторым людям с высокими должностями и учеными званиями все это, как говорится, невдомек. На самом деле, взаимовлияние между ростом денежной массой, эмиссией и ценами опосредованное. Понять это не так уж и сложно,  если глаза не застланы политическими или, я бы даже сказал, какими-то клубными пристрастиями. Любому, кто хочет понять суть процессов, достаточно посмотреть на то, как росла у нас в этом году денежная масса. Только в марте и апреле она немного опережала темпы прошлого года. И как раз это – те точки, на которые с учетом закономерного разрыва во времени, опустился декабрьский навес. В апреле росла и денежная база, но основной импульс ей дало то, что правительство сняло с казначейского счета  и потратило примерно три миллиарда гривен. Примерно такой же вклад в наращивание денежной базы сделала добавка ликвидности, на которую пошел Нацбанк. Но это было необходимо, поскольку в этом месяце проявили себя элементы охлаждения экономики, которые наше правление посчитало опасными… А вот в мае-июне этого уже нет. Сейчас главная опасность – инфляция, и поэтому денежная масса опять растет медленнее, чем в прошлом году. Это уже повлияло на ценовую динамику и, я надеюсь, скажется и в последующие периоды…

А пока что Нацбанк попал под огонь критики и стал объектом провокаций. Упоминавшийся уже господин Сивульский заявил, что он специально подал (в соавторстве с еще одним народным депутатом) провакационный законопроект, направленный...

Я понял вопрос и отвечу. Это - даже не провокация. Это - непрофессиональная постановка вопроса. Я не удивлюсь, если следуя такой же логике, кто-то предложит передать Минфину, а следовательно и правительству, не только валютно-курсовую политику, но и монетный двор, а функции надзора за банковской системой - КРУ, чтобы оно контролировало не только  госпредприятия, но и коммерческие банки, устанавливало для них различные нормативы. Теперь это уже никого не удивит...

А этично ли, по-вашему мнению, чиновникам такого уровня заниматься провокациями?

Я не хотел бы отвечать. Мне кажется, тут не может быть двух мнений. Единственное, о чем следует сказать: таким чиновникам не стоит подключаться к политике. Хотя бы потому, что граждани могут заподозрить их в том, что они занимаются не тем делом, на которое их наняли налогоплательщики и, соответственно, платят им зарплату, а берутся за выполнение явного политического заказа.

Виталий Княжанский