Суд над ЮВТ: Его чести судье Кирееву противопоставили интеллект
Суд над ЮВТ: Его чести судье Кирееву противопоставили интеллект

Суд над ЮВТ: Его чести судье Кирееву противопоставили интеллект

22:03, 25.07.2011
10 мин.

Комедия в том, что высокий суд и Генпрокуратура выглядят иногда абсолютным посмешищем на фоне интеллектуально превосходящей их защиты ЮВТ...

Комедия в том, что высокий суд и Генпрокуратура выглядят иногда абсолютным посмешищем на фоне интеллектуально превосходящей их защиты ЮВТ...

Юлия Тимошенко называла это заседание Печерского суда, в котором слушалось ее дело, фарсом. Хотя по жанру это скорее трагикомедия. Трагедия состоит в том, что этот едва ли не главный судебный процесс страны все больше приобретает черты вульгарного шоу. Комедия в том, что высокий суд и Генпрокуратура выглядят иногда абсолютным посмешищем на фоне интеллектуально превосходящей их защиты ЮВТ.

Видео дня

Начнем по порядку. Возле Печерского суда – два лагеря. Антитимошенковский митинг декорирован как легкая версия концлагеря. На черных сетках, которыми обволокли митинг, прикреплены белые слоганы, клеймящие Тимошенко. Вот запомнила один: «Луи Виттон – лицо украинской оппозиции». Их неприятие виттона понятно. Те, кто, надев, страусиные туфли, ходит по большому в золотую вазу и моет руки из золотого лебедя, не любит французских дизайнеров. Не по-нашему это как-то. Антитимошенковцы стоят хоть и редко, но стройными рядами, помахивают плакатами и слушают песни про необходимость перемен. Тимошенковцы, из митинга поддержки, кто – в банданах с сердечками и принтом «Юля», кто – в футболках «Юля», по-своему веселятся. Слушают митинг, им с задержкой в десять минут через динамики пересказывают, что происходит в суде. Они осеняют крестным знаменем своих противников либо, дурашливо, будто изображая межигорских лебедей, делают вид, что плывут навстречу антитимошенковцам. Прессе в зал суда доступ практически свободен. Камеры в суд не пускают, но печатные и Интернет-СМИ, придя заранее, в зал попадут гарантированно.

Перед заседанием секретарь суда выкладывает на стол Киреева тома с материалами дела. Это целые стопки сборников, всего пять тысяч страниц. Юлию Тимошенко присутствующие в суде встречают стоя, судью Киреева стоя встречает сторона обвинения.

Это третье заседание, после того, как в команду защиты были привлечены новые юристы Николай Сирый и Александр Плахотнюк. Предыдущий защитник ЮВТ Сергей Власенко тоже подавал в суде ходатайства. Но эти юристы превратили каждое из ходатайств в маленькую юридическую повесть и сделали из этого целую череду изящных перформенсов. Артистизм и креативность – это дополнительные рычаги защиты в ситуациях, где юридической логике противостоит телефонное право. Первое ходатайство защиты о переносе слушания в связи с отсутствием второго адвоката Александра Плахотнюка (он утром был занят в другом суде и сообщил об этом заранее) было отклонено. ЮВТ снова не встала на обращение судьи, а прокурор Лилия Фролова решила в добавок наябедничать Кирееву и, продемонстрировав стопку бумаг, сказала, что у нее в руках тимошенковские неуважительные высказывания в «Твиттере».Киреев жадно взял бумаги, интересуясь, готова ли защита ознакомиться.

Конечно, защита хотела ознакомиться. Николай Сирый, как он сам о себе сказал, преподаватель, который обучил тысячи юристов (и, судя по всему, знает, как работать с аудиторией), попросил возможность ознакомиться с ходатайством вслух. И аудитория еще сорок минут слушала, как именно Тимошенко обижала Киреева в «Твиттере». Сирый с чувством и расстановкой зачитывал все высказывания Тимошенко про «марионетку в мантии», про «Фемиду с пачкой денег в одной руке и телефоном спецсвязи в другой», про то, что ее собаки, наверное, тоже под арестом, как и имущество, про то, что единицей коррумпированности стоит назначить меру в «один Киреев». Судья слушал. Присутствующие давились от смеха. Более того, предусмотрительная прокурор Фролова зачем-то распечатала это в двух экземплярах, поэтому защитник зачитывал все это дважды.

Невинно ознакомившись с высказываниями, защитник все-таки не посчитал, что это нужно приобщать к материалам дела, предварительно не изучив, откуда источник этих сообщения. Правда, сама Юлия Владимировна отпираться не стала, признав, что это все ее слова.

Не менее увлекательной была дискуссия на тему: нужно ли уменьшать количество «грифонов» в зале суда (представители охранного спецподразделения), о чем снова заявил ходатайство адвокат. «Уберите символы полицейского государства, вооруженных до зубов грифоновцев», – просил адвокат, добавляя, что находящийся за его спиной милиционер, препятствует осуществлению адвокатской деятельности. Грифоновцев не убрали, но еще полчаса в заде суда об этом разговаривали.

В ходе слушания прозвучало много разных историй, упакованных в ходатайства и заявления защиты, разумеется. То адвокат рассказал, что возле его дома ходят люди, которые собирают сведения о нем и препятствуют осуществления профессиональной деятельности. То прозвучало ходатайство – закрыть уголовное дело по газовым соглашениям в связи с отсутствием события преступления. Рассказав о том, как осуществляется обвинения в европейской судовой системе, защитник заметил, что в данной ситуации отсутствуют уголовно-процессуальные средства доказательств, которые подтверждали бы или опровергали набор возможных незаконных действий, которые совершила Тимошенко, находясь в должности премьер-министра.

– В чем событие преступления? В чем преступные последствия? Судья не должен быть агентом обвинения, объясните, что составляло мотив, умысел, – обосновывал требование о закрытии уголовного дела против Тимошенко защитник Николай Сирый. – Укажите на событие преступления или на те нормы акта или закона, нарушенного Тимошенко, в которых содержались бы признаки преступления. Иначе обвинительное заключение лишь гипотетическое очень абстрактное допущение. В нем нет описания события преступления, нет мотива.

– Что-то не так, ваша честь? – участливо спрашивал защитник судью, перед тем запаковав в ходатайство юридическую лекцию, объясняющую, из чего должно состоять обвинение и почему обвинительный вывод в общем-то не дает ответа, а было ли событие преступления. – Может, я говорю слишком громко?

– Это все? – затравленно спрашивал судья Киреев. Его смущало не то, что представитель защиты говорил громко. А скорее, собственная неспособность вести профессиональную дискуссию. Его честь Родион Киреев в принципе не изъясняется сложными предложениями. Родион Киреев несколько раз прерывал заседание, удалялся в совещательную комнату, где рассматривал ходатайства. Оттуда он возвращался, чем-то или кем-то приободренный, но его смелости духа хватало на десять минут. Потом на его лице появлялись признаки нервного тика, он срывался на крик, он не вытягивал этот процесс чисто психологически.

– Что вы кричите? – отреагировал на его возмущение депутат Андрей Сенченко. (И был тут же удален из зала).

– Я буду свидетелем на суде против вас, – пообещал Сенченко.

Да и аудитория, справедливости ради надо сказать, явно вела себя провокативно. Дружеский гул, аплодисменты защите, телефонные звонки.

Трудно, наверное, вести процесс, когда тебя поддерживает лишь сторона обвинения.

Те, кто хотел устроить образцово-показательный процесса на тему «плохие газовые контракты», в результате оказался участником совсем другого шоу под названием «политическая расправа над оппозицией». В этом спектакле даже ровно настроенные зрители были поглощены профессиональным талантом защиты.

Последним этапом заседания было ходатайство о переносе заседания на месяц и двадцать пять дней для ознакомления с материалами дела. Это ходатайство (так же, как и ходатайство об отводе Киреева) зачитывалось, наверное, трижды. Говоря о физически предельных возможностях человека, суду объясняли, что пять тысяч страниц не прочтешь быстро. (Напомним, что Власенко давали на ознакомление десять дней, и это опытные адвокаты в разговоре с автором этих строк считали очень маленьким сроком). У новой юркоманды Тимошенко с выходными на ознакомление дела было три дня.

– Куда спешит обвинение? – спрашивал присоединившийся к следствию Александр Плахотнюк. – Если суд заинтересован в истине, почему не дать нам время?

Защита настаивала на перерыве, говорила, что прочтение одной страницы занимает не менее трех минут. Но прокурор и судья были непреклонны. В этом отказе и проявился главное намерение и оскал власти. Это нечеловеческие условия, и прочтение материалов в таком темпе – нереальная задача. Это понимали все.

Судья много раз уходил в совещательную комнату, совещаться сам с собой. Депутаты покрикивали ему туда «Ганьба». Но свой гнев он выместил на нардепе Прокопчуке, который на последнем заседании «выразил неуважение к суду», назвав все происходящее позором. «Грифон» по решению суда выводил Прокопчука с боем. Заседание закончилось.

 

 
Видео с YouTube

Никогда не думала, что интеллектуальный дебат может быть таким изнурительным. Думаю, что стойкости и журналистам, и нардепам придавало сознание того, что происходящий суд может изменить судьбу страны.

В конце я решила поговорить с народными депутатами.

– Скажите, какой смысл затягивать процесс? Выглядят выступления защиты убедительно, но вы понимаете, что вам хоть и симпатизируют, но все равно понимают, что вы затягиваете.

– Все ходатайства, все проговариваемые детали важны для будущего Европейского суда, – ответил Андрей Сенченко.

Другие мои собеседники, сторонники БЮТ, отказавшиеся представиться, сказали, что блокировать этот процесс – единственное правильное решение, чтобы продержаться тут до осени, когда будут проделаны все процедуры в Европейском суде, когда вернутся из отпусков европейские политики. Их цель – продержаться до осени.

Еще один день выстояли.

Елена Мигачева

Фото УНИАН

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь