Директор Библиотеки украинской литературы в Москве: милиционеры заявляли, что книги надо сжечь

Подполковник милиции сказал, что я очень медленно читаю, что я неграмотная… Он меня толкнул, я упала на пол, ударившись головой… Я даже потеряла сознание…

Подполковник милиции сказал, что я очень медленно читаю, что я неграмотная… Он меня толкнул, я упала на пол, ударившись головой… Я даже потеряла сознание…

На вопросы УНИАН ответила директор Библиотеки украинской литературы в Москве россиянка Наталья Шарина.

Наталья Григорьевна, в библиотеке прошло три обыска– изъяты системные блоки компьютеров, сервер и 50 книг. Вы бы могли уточнить, какие именно издания так заинтересовали российских милиционеров?

21 декабря прошлого года сотрудники 11 отдела МВД России по борьбе с экстремизмом ввели в электронном каталоге слово «национализм» и еще несколько ключевых слов и потребовали часть книг, где эти слова были найдены. Была изъято примерно13 книг из читального зала, более 20 – из абонемента, а остальные – из моего кабинета. Причем это книги, изданные в 1994 – 1995-м годах. Некоторые из них имели чистый формуляр, то есть не выдавались ни разу.

И эти издания до сих пор находятся на экспертизе?

Эти книги упаковали, записали их названия в протоколе обыска и увезли. Причем в момент, когда эти книги только доставали, многим изданиям сотрудники милиции сразу давали характеристику – мол, эта книга националистическая, эта русофобская. Заявлялось вообще-то, что все эти книги надо сжечь. Когда я задала вопрос, а почему вы на эти книги вешаете ярлык, они отвечали, что все будет передано на психолого-лингвистическую экспертизу.

То есть вы хотите сказать, что милиционеры предлагали сжечь эти книги до экспертизы?

Они об этом заявляли. Дело в том, что уже при первом обыске было оказано довольно мощное психологическое воздействие. Они все время кричали: «Быстрее читайте, быстрее вынимайте!», «Если вы эти книги не дадите, мы составим акт о том, что вы противодействуете следственным действиям!» На что мы постоянно подчеркивали, что выполним все требования. Более того, несмотря на то, что было семеро сотрудников и двое понятых, они потребовали, чтобы книги вынимали наши сотрудники. На мое замечание – это, мол, ваши следственные действия, вы, наверно, их и должны проводить, был ответ: вы что хотите, чтобы мы устроили здесь разгром и все книги оказались на полу?

Перечень изъятой литературы частично опубликован. На следующий день к нам приезжали представители посольства Украины в Москве и начальник управления культуры, мы эти списки им передали.

Претензии были сначала к одному номеру газеты «Нація и держава» от 16 марта 2010 года – мол, там опубликована статья, которая уже прошла психолого-лингвистическую экспертизу. В этом списке «проверенной» литературы было еще 4 книги. Однако эти книги по существу были украдены из библиотеки. Одна из них числилась в читательском формуляре Сокурова Сергея Анатольевича, которую он не возвращает уже 1,5 года.

На вопрос, каким образом правоохранители получили остальные книги для экспертизы, ответа дано не было.

Расскажите, что заставило милиционера в звании подполковника предпринять физическое воздействие в отношении вас?

Думаю, этот вопрос нужно задать ему непосредственно. Подчеркиваю, никакой необходимости поступать таким образом не было. Этот милиционер не показал удостоверение, когда прибыл в библиотеку впервые, в отличие от других милиционеров. Он зашел и начал кричать: «Милиция, мы будем проводить следственные действия». На что я, находясь в своем кабинете, попросила его предоставить служебное удостоверение. Он начал кричать, что вызовет наряд милиции и вас вообще упекут на 15 суток и так далее. Тем не менее, другой сотрудник протянул мне постановление, которое я начала читать.

Когда я читала документ, этот подполковник подошел ко мне практически вплотную и стал говорить о том, что я очень медленно читаю, что я неграмотная. На мою повторную просьбу показать удостоверение он потребовал сначала предъявить паспорт. Держа в одной руке постановление, другой достала паспорт. В этот момент этот милиционер на секунду раскрыл свое служебное удостоверение, сунув его в лицо, и одновременно попытался взять что-то из моих рук. Причем было непонятно, хочет он забрать мой паспорт или постановление. Когда я прятала паспорт в сумку, он, достаточно большой и мощный, толкнул меня, видимо, пытаясь забрать что-то. Я упала на пол, ударившись и о кресло, и о пол, и о системный блок компьютера. На какую-то долю секунды я потеряла сознание, потому что как я вставала, уже не помню.

Потом наши сотрудники рассказали, что я встала самостоятельно. Когда я встала, он выхватил эту бумагу и стал перед понятыми и другими сотрудниками милиции кричать: «Смотрите, что она сделала, как она обращается с документом, смотрите, она его помяла». Дальше последовали фразы о том, что меня надо отправить в психушку.

Позже мне удалось прочитать это постановление, где речь шла об изъятии блока из сервера. Здесь в присутствии всех я сказала, что мы же ни разу не сопротивлялись и зачем, на каком основании меня толкнули.

Наши сотрудники вступились за меня, говоря: «Что она сделала, чтобы применять физическую силу?»

После этого я сразу позвонила начальнику управления культуры ЦАО города Москвы и вызвала скорую помощь.

Вы говорили, что в результате полученных травм вам дали больничный до 19 января. Сейчас как себя чувствуете?

Я вчера была у врача-травматолога, он осмотрел ушибы и синяки. Мне продлили больничный лист до конца этой недели, и сейчас меня наблюдает невролог.

А вы можете назвать фамилию нападавшего милиционера?

Поскольку врачи больницы направили в пятницу официальное уведомление о побоях в милицейскую сводку, на следующий день этим вопросом занимался наш участковый. Мне бы не хотелось называть эту фамилию, чтобы не опережать события. Мы написали соответствующие заявление в прокуратуру. Я первый раз попала в такую ситуацию и боюсь навредить следствию.

Сейчас в Украине ситуация с библиотекой стала одним из факторов внутренней политики. Оппозиционные партии требуют доклада главы МИД Украины в парламенте и увольнения нашего посла Владимира Ельченко. Вы как непосредственный участник этого процесса можете рассказать о вкладе украинских дипломатов в разрешении этой конфликтной ситуации?

Я хочу заявить, и не только от своего лица, а также от всех сотрудников библиотеки и руководства управления культуры ЦАО города Москвы об огромной помощи украинских дипломатов.

22 декабря, то есть на следующий день после первого обыска, мне позвонили из посольства Украины в РФ, и советник-посланник Вячеслав Яцюк расспросил о происходящем и попросил разрешение приехать вместе с Чрезвычайным и Полномочным Послом Украины в России Владимиром Ельченко. Эта встреча состоялась на следующий день, 23 числа. Мне бы хотелось выразить признательность, потому что украинская сторона одной из самых первых, и тем более на таком высоком уровне, посетила библиотеку. Мы беседовали более полутора часа. В разговоре принимали участиепосол Украины, начальник управления культуры ЦАО города Москвы Ромуальд Крылов-Иодко и я. Речь шла о том, каким образом посольство может помочь. И это несмотря на то, что в данном случае Библиотека украинской литературы является государственным учреждением города Москвы и полностью финансируется правительством российской столицы. В данном случае в адрес украинских дипломатом, кроме слов благодарности, я ничего не могу сказать.

Еще до нового года к нам приехала советник по культуре украинского посольства Галина Степаненко с целью оказать максимальное содействие. С самого начала и до сегодня практически ежедневно украинские дипломаты в контакте с нами и интересуются, как обстоят дела. Я считаю, что посольство Украины в лице посла, советника-посланника Яцюка, советника по культуре Степаненко проделали и продолжают делать огромную работу. Когда мы вышли после новогодних праздников, мы узнали о большом количестве заявлений, как с украинской, так и российской стороны по поводу нашей библиотеки. Все это было бы невозможно, насколько я понимаю, без усилий этих людей.

Я вижу огромную заинтересованность представителей украинского посольства в том, чтобы урегулировать ситуацию и разобраться в происходящем.

Как вы думаете, почему 13 января на итоговой пресс-конференции глава МИД России Сергей Лавров заявил о важности Библиотеки украинской литературы для украинской диаспоры, а ровно через сутки, 14 января прошел третий обыск?

Я не могу говорить о своих догадках даже в силу того, что я являюсь директором государственного учреждения культуры. В данном случае мне хотелось сказать про конкретные факты. Действительно, усилия, которые предпринимают сотрудники МИДов как с одной стороны, так и с другой, очень важны. Не нужно сомневаться в заявлениях такого человека, как Лавров. Вероятнее всего, следственные действия идут своим ходом, а работа дипломатов и всех людей, которые заинтересованы в нормализации ситуации, - своим. Предположу, что где-то произошла нестыковка.

Я бы хотела отметить, что, несмотря на то, что они, следователи, пришли к нам 14 января, постановление о проведении обыска датировалось 27 декабря прошлого года. Возникает вопрос, почему они не пришли 27 к нам? Они были у нас 21 и 25 декабря. Притом что 29 декабря я была уже на втором допросе, и в разговоре со следователем не было даже речи об этом постановлении об обыске. То есть уже тогда постановление об обыске было, но оно не было пущено в ход. Тогда к нам не было никаких претензий – мы выдали все, что от нас требовали и никоим образом не противодействовали следственным действиям. Притом что во время второго обыска была попытка подбросить вещественные доказательства, что зафиксировано в протоколе обыска.

Сейчас возбуждено дело по факту распространения экстремистской литературы в библиотеке. Вы можете рассказать, кто конкретно проходит по этому делу?

До сегодня, несмотря на ходатайство адвоката, на то, что я тоже об этом говорила и на первом, и на втором допросе, постановления о возбуждении уголовного дела никто из нас не видел. На ходатайство адвоката показать постановление, на основании чего было возбуждено уголовное дело по статье 282 УК РФ, часть первая, получен отказ в письменном виде. На второе ходатайство положительного ответа тоже нет.

В постановлении на обыск, которое нам дали только прочитать, речь идет о том, что возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц, которые на территории Библиотеки украинской литературы распространяли экстремистскую литературу.

Первый обыск прошел 21 декабря, а 18 декабря в ряде российских СМИ со ссылкой на правоохранительные органы появилась информация о том, что возбуждено уголовное дело в отношении Библиотеки украинской литературы, в которой изготавливались и распространялись листовки экстремистского содержания

20 декабря я лично звонила в московскую прокуратуру и сообщила, что эта информация не соответствует действительности, а также просила уточнить, действительно ли возбуждено уголовное дело. Меня перенаправили в следственный комитет, где я задала вопрос, как опровергнуть такие сообщения в СМИ. На основании общения с сотрудниками следственного комитета и прокуратуры мы дали опровержения в некоторых СМИ.

А на следующий день 21 декабря в 12.00 у нас начался первый обыск. Только тогда мы узнали, что уголовное дело все-таки возбужденно. На мой вопрос, почему нас обвиняют в соорганизации конфликта, который произошел в Москве (в декабре), ответов мы не получили – только ухмылки и циничные высказывания.

Причем в постановлении шла речь о русофобской и антироссийской литературе, то есть о 5 изданиях, о которых я говорила выше.

Получается, что Библиотеку украинской литературы хотят сделать крайнейза этнические конфликты которые прокатились по РФ в конце прошлого года?

Я не могу говорить об этом, потому что фактов подтверждающих это, нет. Можно выстраивать различные логические цепочки, но прямых доказательств у нас нет. Сейчас правоохранители отнекиваются от информации про изготовление листовок. Доказать что-то очень сложно. Мы консультировались по этому поводу, и нам предлагали подать на эти СМИ в суд, но события так развернулись вокруг самой библиотеки, что сейчас нам не до этого. Мы делаем все, чтобы спасти библиотеку и не допустить ее закрытия. Мы всячески способствуем следствию, чтобы спокойно разобраться. Несмотря на все претензии, которые у нас есть к правоохранительным органам.

Как вы думаете, почему в принципе возникла такая ситуация с библиотекой? Здесь замешана большая политика или это борьба за помещение площадью 627 кв. метров, либо что-то другое?

Здание я бы сразу исключила. Наша библиотека имеет хорошие помещение, но она далеко не единственная в центральной части Москвы.

Я могу как гражданка Российской Федерации сказать, что, вероятнее всего, это серия совпадений. После беспорядков на Манежной площади наш президент, естественно, заявил, что самое главное – это борьба с национализмом и экстремизмом.

Не хочется верить в то, что правоохранительные органы, не имея никаких оснований, пришли к нам. Мне кажется, что это чисто провокационные действия. Вероятно, что это просто донос. Это мог сделать человек, которые не понимает, как работает библиотека. Мы работаем строго в соответствии с законом «О библиотечном деле», который в ряде моментов пересекается с законом «О противодействии экстремистской деятельности». Согласно этому закону, Минюсту России поручено вести список экстремистских материалов...

Я очень внимательно посмотрела судебную практику в отношении библиотек и этого закона по борьбе с экстремизмом. На сегодня в России есть два случая, когда в отношении библиотек Воронежской и Костромской области задействовался этот закон. В эти библиотеки судом делалось предписание, о том, что в фондах имеются книги, состоящие в федеральном списке, поэтому просьба эти книги изъять.

В феврале прошлого года в Москве проходил круглый стол с участием сотрудников генпрокуратуры и членов российской библиотечной ассоциации. Тогда представитель генпрокуратуры говорил только об административной ответственности, если книги, попавшие в список экстремистской литературы, вовремя не изымаются из библиотеки. Причем первый раз предупреждение, а потом - штраф. Это вся судебная практика, которая на сегодняшний день существует в России.

Причем психолого-лингвистическая экспертиза, очевидно, также должна проводиться несколько раз. Для одного специалиста одно издание может быть националистическим, а для другого – об истории определенного периода в Украине.

В некоторых комментариях можно услышать, что Библиотека украинской литературы – это «рассадник бандеровщины в центре Москвы». Как бы вы прокомментировали такие заявления?

Пусть такие слова остаются на совести людей, которые это заявляют. Это – не профессиональные комментарии или мнения, которые делаются без опоры на факты и доказательства.

В данной ситуации надо опираться на закон, и мы работаем в соответствии с законом. Кроме этого, мы руководствуемся самым главным законом России – Конституцией.

Расскажите, как книги попадают на полки библиотеки?

Существует мнение, что в библиотеку можно закупить все, что захочешь. Это не так, поскольку существует четкая нормативно-правовая база, согласно которой сотрудники библиотеки могут закупить ту или иную литературу. Прежде всего, мы закупаем так называемые «обязательные экземпляры». Например, в Украине издано энное количество наименований книг разными издательствами, занесенными в государственный реестр. Мы смотрим, сколько книг вышло в Украине на разные темы (начиная от сельского хозяйства, заканчивая художественной литературой). Обязанность библиотеки закупить как можно больше обязательных экземпляров тех наименований, которые вышли, в нашем случае в Украине. Фонды библиотеки должны как можно полнее отражать издательскую деятельность Украины. Ведь библиотека создана для удовлетворения потребностей украинцев, проживающих на территории РФ. Например, уже вышло 20 книг украинской писательницы Марии Матиос, и читатели спрашивают, почему у нас есть только одна. Это касается художественной литературы. Точно таким же образом мы приобретаем книги по истории и другим темам.

Кроме этого, часто нам книги дарят. За время, когда я работаю, мы получали книги от государственных, образовательных и издательских структур Украины, от делегаций писателей, которые к нам приезжают. Причем, чаще всего они дарят именно свои книги. Все это оформляется соответствующими актами, они ставятся бухгалтерией на баланс, и только после этого книга может попасть на книжную полку библиотеки.

Другими словами, библиотека не имеет права приобретать литературу, в том числе периодику, которая не издается официально. Кроме этого, не нужно забывать, что книги из Украины проходят две таможни. Также объявляется тендер на закупку в соответствии с законодательством правительства Москвы. И вся эта информация в открытом доступе – любой человек может посмотреть, какую литературу мы хотим закупить. И списки на 2011 год уже вывешены.

Скажите, сколько читателей у библиотеки?

Только в Москве украинская диаспора составляет более 300 тысяч человек. Чтобы эта библиотека была открыта, в 1989 году первые письма писал уже, к сожалению, ушедший из жизни дважды Герой Советского Союза космонавт Павел Попович. Также инициатором открытия библиотеки была украинская молодежь, которая училась в вузах Москвы. То есть большое количество людей официально обращались к власти с просьбой открыть библиотеку. После письма Поповича менее чем через два месяца уже был ответ из Моссовета, где было предложено несколько адресов российских библиотек для размещения сначала отдела украинской литературы. Позже, постановлением от 19 декабря 2000 года, была создана отдельная Библиотека украинской литературы. За всем этим стоит труд большого количества людей, и не надо об этом забывать. Все эти люди осуществляли свое конституционное право на доступ к информации.

Более того, в том же законе «О библиотечном деле» речь идет о так называемых национальных фондах, каковым является фонд нашей библиотеки. Там записано, что граждане разных национальностей, проживающие на территории РФ, имеют право получения информации, касающейся того или другого этноса. Собственно, требования граждан РФ украинского происхождения и были воплощены в Библиотеке украинской литературы.

По итогам прошлого года в библиотеке было почти 25 тысяч посещений. К сожалению, из-за всех этих событий мы не смогли составить годовой отчет. Я уже не говорю о двух наших сайтах и об отделе истории украинской книги, созданном в 2008 году. Сотрудники этого отдела – признанные ученые, известные в славянском мире. Мы проводим не только научные исследования, но и издаем собственные научные работы, которые представляются на крупнейших конференциях в мире.

Кроме этого, ежегодно сотрудники отдела истории украинской книги принимаю участие в 16-17 международных семинарах, большая часть из которых проходит в Украине, где мы представляем свои научные исследования.

Не следует забывать о том, что мы располагаем уникальным фондом редких книг, вышедших начиная с конца 19-го века. Более того, все эти исследования направлены на историю украинской книги. Подтверждением нашей серьезной научной работы является большой грант, который в 2009 году нам выдал Фонд «Русский мир». Эти средства мы направили на укрепления украинско-российского гуманитарного диалога. Было проведено три конференции с участием более сорока украинских ученых и такого же количества ученых из России.

В процессе конференций, эти ученые активно знакомились с фондом библиотеки. И хотела бы ответственно заявить, что со стороны россиян никогда не слышала ни одного замечания о том, что же у вас там стоит на книжных полках. Ни об антироссийской, ни о русофобской литературе речь не шла. Это очень важно.

Кроме этого, за время моей работы не было ни одной претензии (устной или письменной) со стороны читателей. Причем читатели приходят к нам самые разные, и не все из них имеют украинские корни.

Беседовал Роман Цимбалюк, собкор УНИАН в России

УНИАН в Google News