Юрий Стець: У меня появляется уважение к БЮТ и ПР, когда они говорят, что выборы не нужны

Луценко нам сказал: не думайте, что в ВР на вас просыпятся миллионы гривен... У человек, зашедшего в политику, нет шансов сохранить хорошее лицо...

Луценко нам сказал: не думайте, что в ВР на вас просыпятся миллионы гривен... У человек, зашедшего в политику, нет шансов сохранить хорошее лицо...

Секретарь Комитета ВР по вопросам свободы слова и информации, член фракции Блока «Наша Украина – Народная самооборона», бывший генпродюсер «5-го канала» Юрий Стець ответил на вопросы УНИАН.

Юрий Ярославович, каким образом Народная самооборона пойдет на досрочные парламентские выборы, если они будут?

Я буду убеждать своих коллег из политической силы Народная самооборона в любом случае идти отдельно или создавать политический блок со сходными по убеждениям небольшими политсилами. Поскольку для меня важно, что НС – это политический проект, который может быть интересен через 5–10 лет, потому что средний возраст людей, входящих в Самооборону, довольно невелик, и держаться только за обязательное присутствие в парламенте именно сейчас не главное. То есть намного важнее думать, что будет в стране через 10–15 лет.

Исходя из этого, нужно создавать определенный политический проект, куда бы входила Самооборона, возможно, Гриценко, Яценюк и другие молодые политики.

В зависимости от того, когда будут эти выборы. Если они будут в декабре, то вообще не убежден, нужно ли на них идти, потому что люди готовятся к Новому году, а политики им выборы будут устраивать.

Думать, что люди придут на эти выборы, – смешно, потому что и так люди смеются над тем цирком, который расположен на Грушевского под куполом.

Лично мне идея досрочных выборов непонятна. Думаю, как и большинству избирателей, потому что конфигурация в парламенте совсем не изменится. Убежден, что потом людям никто не сможет ответить на вопрос – а для чего тратились деньги?

Хуже всего будет, если на эти выборы придет менее 50% избирателей. Тогда всем украинским политикам просто нужно собирать вещи и уезжать из этой страны.

Кто сегодня, на ваш взгляд, больше всего не хочет этих выборов?

У меня появляется ощущение уважения, например, к БЮТ или Партии регионов, когда я слышу от них: «Мы не хотим выборов, потому что осознаем, что это большие расходы, это разочарование в политикуме». Это говорят партии, у которых по 150–170 представителей в украинском парламенте.

Но некие политические маргиналы начинают говорить, что выборы нужны... Ну как можно говорить об этом, имея поддержку одного процента населения?

Они все хором начинают кричать: «Выборы, шнуры-буры и так далее»...

Хочу сказать, друзья, вас по факту нет, пока вас просто нет и вы не имеете права диктовать свою волю народу, от которого даже не имеете одного процента поддержки.

Кроме финансов Жвании, дающего деньги на вашу силу, какую еще финансовую поддержку имеет НС?

Я даже не понимаю, какие бы это должны быть расходы...

Луценко с первого дня, когда мы только собирались идти на большую политическую арену, сказал нам: «Друзья, у нас есть идеи, цели. Мы вместе идем к ним. Но не думайте, что вы зайдете в парламент, и сразу на вас просыпяться миллионы гривен».

Кого Народная самооборона будет поддерживать на следующих президентских выборах?

Моя позиция очень четкая – если действует политическая сила и у нее есть лидер, то этот лидер должен баллотироваться на президентских выборах, независимо от того, имеет он шансы на победу или нет. Поскольку в этом заключается признак политического присутствия на политической карте страны.

Поэтому мое мнение таково, что Юрий Луценко должен был бы баллотироваться на следующих президентских выборах.

А как будет? Давайте вместе спросим у Луценко через УНИАН: Юрий Витальевич, будете ли баллотироваться вы на следующих президентских выборах?

Возможно, он нам даст ответ.

Но пока незачем говорить о президентских выборах, ведь может быть изменена Конституция, и должность Президента может исчезнуть или останется со статусом английской королевы. То есть об этом слишком рано говорить. Дай нам Боже, понимать, что будет завтра.

Поддержали ли бы Вы лично коалицию БЮТ и Партии регионов?

Как гражданин, ради стабильности своей страны при определенных условиях, указанных в коалиционном соглашении, я бы ее поддержал, потому что я точно не поддерживаю идею досрочных выборов.

Но я не член ни БЮТ, ни Партии регионов, потому не совсем корректно говорить о такой коалиции. Я за то, чтобы была коалиция между НУ–НС, БЮТ и Блоком Литвина.

Если бы такая коалиция была, она была бы естественнее.

90 процентов депутатов, решающих судьбу 46 миллионов украинцев, переступив порог Верховной Рады, забывают о простых людях. У человека, зашедшнго в политику, почти нет шансов остаться человеком с хорошим лицом.

А кого из известных политиков относите к оставшимся десяти процентов?

Могу точно сказать, что есть определенный процент людей, с которыми мне было приятно общаться до того, как они стали политиками, и после. Они не берут взятки, не используют возможности, которые у них есть, для своих собственных выгод. Это Андрей Шевченко, Юрий Павленко, Олесь Доний... Это люди, которые не изменились после прихода в политику. Они остались хорошими, настоящими украинцами. Они точно не всосаны болотом, которым обросли старые политики.

Вы, по-видимому, себя тоже относите к этим десяти процентов?

Буду стараться оставаться таким.

Я еще не убежден, что останусь в украинской политике, потому что то, что я увидел в ней изнутри, меня горько поразило. Меня, например, как журналиста подавляет, что нельзя говорить о внутрифракционных корпоративных мессиджах. Во фракции есть люди, с которыми я никогда не позволю себе быть в одной команде.

После таких неудачных походов культурных деятелей в политику, например, Русланы, теперь Славка Вакарчука, думаете, они прекратятся?

Нет, не прекратятся, потому они идут туда по разным причинам, и их берут по разным причинам... Очевидно, когда формируются списки, артистов берут себе, как думают политики, чтобы увеличить свой электорат.

Что касется Русланы, Табачника, Поплавского, я не знаю, что сказать, но Славко – мой друг, и могу сказать, что он к моменту его избрания народным депутатом был активным общественным деятелем, и, будучи в парламенте, им оставался. И, думаю, выйдя из парламента, таким останется.

К его словам люди прислушивались и будут прислушиваться, независимо от того будет ли он народным депутатом или нет.

Славко шел в парламент, очевидно, в расчете на то же, что и Доний, Арьев, я и другие молодые люди. Он думал, возможно, что наконец политэлита может измениться.

Вакарчук может петь «веселі, брате, часи настали». И в этих словах есть какой-то политический подтекст, но более эффективная все-таки вещь – это закон, и делать его с мандатом проще.

Этого не знают многие люди, но Вакарчук был большим лоббистом увеличения средств в бюджете 2008 года на украинское книгоиздание. Мог ли бы он это сделать, не будучи в парламенте? Никогда!

Приятно слышать, что все-таки недаром он туда сходил... Тарас Чорновил заявил, что выходит из Партии регионов. Как думаете, чем вызван такой его шаг?

Думаю, ему всегда было сложно, когда его хотели причесать и сделать таким, как все остальные.

Его шаг очень мужественный, потому что пойти против всех всегда тяжело. Видимо, у него были достаточно существенные причины, думаю, он очень долго думал над этим шагом. Многие из моих коллег в парламенте вряд ли могли бы совершить что-либо подобное.

Тарас фактически жертвует будущим мандатом ради своих политических принципов. Этим нужно гордиться.

То, что происходит вокруг Партии регионов и Раисы Богатыревой, – политическая проституция и не больше. А поступок Чорновола – это мужественный поступок человека.

Несколько месяцев назад Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания сделал предупреждение российским каналам о нарушения ими информационной безопасности Украины. Нарушается ли сейчас информационная безопасность в Украине?

Очевидно, что да. Это делает любой российский канал, присутствующий в информационном пространстве Украины.

Каковы средства противодействия этому?

В том числе это и последние решения Нацсовета о прохождении определенной процедуры каналами других государств для попадания на украинский информрынок. Это и дублирование фильмов на государственный язык, четкая позиция по заходу иноканалов на рекламный рынок. Сейчас делается многое, чтобы усилить информационную безопасность Украины.

Но над этим очень трудно работать, поскольку до сих пор этим никто не занимался.

Во время Оранжевой революции Вы руководили на 5-м канале, который был одним из движителей этой революции... Как изменилось украинское телевидение после событий 2004 года?

Первый момент всех украинских свобод начался с журналистской революции. Для меня это очевидно. Борьба за свободу слова, началась с телеканалов, радиостанций. Именно это было толчком для большой, всенародной революции.

Журналисты и тогда, и сейчас относятся к людям, которые, видимо, более информированы, в частности и относительно нынешних политических процессов. Потому что они находятся в их середине. Поэтому понятно, что они будут на передовой в получении каких-либо иных свобод.

И Президент, и премьер-министр, и Виктор Янукович твердо говорят о том, что в 2004 году мы получили именно то, что называется свободой слова.

С тех пор украинская журналистика абсолютно изменилась. Есть период украинской журналистики до 2004 года и после.

Однако за определенной свободой слова также можно скрыть непрофессиональность. А шаг от свободы слова до оскорбления или анархии очень маленький, иногда даже невидимый. Нам бы научиться правильно пользоваться свободой слова.

С одной стороны, я буду стоять на страже, чтобы журналистов не преследовали за их профессию, за то, что они могут говорить правду. С другой стороны – эта правда может привести человека к самоубийству. Говоря правду, не всегда можно принести пользу.

Поэтому нашим журналистам нужно работать над своим профессионализмом.

Насколько сейчас заангажированы ведущие украинские телеканалы?

Думаю, что политики будут всегда пытаться влиять на украинские СМИ – так же, как английские или итальянские политики на свои. Но журналистов уже никто не сможет заставить работать по “темникам”.

Желание влиять будет оставаться всегда, но это не будет иметь результата.

Рубикон перейден.

Но попытки, конечно, есть. Например, на днях на Комитете свободы слова и информации ВР рассматривали открытое письмо одной черкасской газеты о попытках влияния со стороны председателя облгосадминистрации на работников этой газеты.

И что произошло? Они вслух стали об этом говорить, и мы воспользовались своим правом эти действия обнародовать. Имел ли действительно такой факт место? Будет разбираться прокуратура.

Что сейчас является изюминой 5-го канала, по вашему мнению?

5-й канал – это почти десять лет моей жизни. С тех пор, как я стал народным депутатом, я начал смотреть «5-й» как обычный зритель или как человек, который занимается политикой, для банального получения информации. И я стал ловить себя на том, что, когда работаю в комитете или сижу дома, включаю «5-й», чтобы узнать, что происходит. А не смотрю уже как работник канала...

Пока «5-й» будет давать мне те возможности, которые дает сейчас, то, очевидно, у него всегда будет перспектива оставаться в этой нише. Если он изменит принципы построения эфира, тогда, наверное, будут какие-то другие зрители.

Вы как человек, постоянно борющийся за свободу слова…

Я не борюсь за свободу слова! Свобода слова уже есть! За нее нужно было бороться до 2004 года.

Сейчас я борюсь за то, чтобы свободу слова не использовали - как другие хорошие вещи - плохие люди. То есть сейчас нужно бороться, чтобы она оставалась хорошей, качественной помощью в профессии журналистов.

Я не знаю ни одного канала, который бы сегодня был полностью заангажирован! Такого канала в Украине нет.

Почему так много журналистов ушли с 5-го канала?

Давайте осознаем, что 5-й канал – это постоянный информационный конвейер, где работают множество людей. Тут намного больше, чем на других каналах, журналистов, операторов и режиссеров.

Журналисты с «5-го» уходят, в частности, и в политику... Не думаю, что журналисты Андрей Шевченко или Владимир Арьев не хотели работать на «5-м»...

Да, каждый человек, уходящий с канала, – это потеря. Кто там ушел у нас? Егор Соболев, Роман Скрипин, Микола Вересень, Данила Яневский, Наталия Мусийчук. Это вот пять человек, а представьте себе, сколько пришло людей!

Перечислю. Олег Дейнека, Лариса Губина, Святослав Цеголко, Екатерина Кельбус. То есть места тех, которые пошли, не пустуют.

Здесь никто ни на кого не жмет, не бьет.

Какие у Вас отношения с Петром Порошенко, который стоит за 5-м каналом?

Петр Порошенко – это человек, у которого я многому научился и, надеюсь, дальше буду учиться. В частности, как правильно вести себя в украинском политикуме.

Это чрезвычайно интересный и образованный человек. У него всегда есть чему поучиться.

Я с ужасом и испугом ожидал нашего разговора, когда я ему должен был сообщить, что решил уйти в политику и, соответственно, оставляю канал.

Он тогда мне дал такой ответ, к которому мне еще нужно расти 10–15 лет, чтобы я кому-то аналогичное мог сказать. Петр Алексеевич тогда сказал: «Это твое право, это твое решение. Я буду уважать любое решение, которое ты примешь в своей жизни».

Такое мог сказать только мудрый человек.

Общается ли Петр Порошенко с коллективом канала?

Коллектив канала, все люди, которые вышли из него, общаются с инвесторами канала и Петром Алексеевичем, в частности, на корпоративных вечеринках, на каких-то праздниках.

Знаю, что у господина Порошенко хорошие отношения и с теми журналистами, которые работают на канале, и с теми, кто ушел с него.

Я понимаю, что всех интересует влияет или не влияет кто-то на «5-й».

Как-то раньше на пресс-конференции я сказал, что видел Порошенко живьем дважды, работая генеральным продюсером семь лет в компании, где он был одним из основателей. И это была правда.

Беседовала Оксана Климончук

УНИАН в Google News