Ректор Католического университета: Попытки СБУ давить на нас говорят о страхе власти

Мои западные коллеги были поражены: такие наступления на университетскую автономию немыслимы в Европе... На заработки едут, чтобы оплачивать взятки в вузах, которые могут вернуться при Табачнике... Интервью с Борисом Гудзяком

Мои западные коллеги были поражены: такие наступления на университетскую автономию немыслимы в Европе... Украинцы едут на заработки, чтобы оплачивать взятки в вузах, которые могут вернуться при Табачнике...

На днях ректор Украинского католического университета во Львове отец Борис Гудзяк заявил о попытках работников Службы безопасности Украины “склонить его к сотрудничеству”. В своем меморандуме-обращении ректор УКУ рассказал о встрече с работником СБУ, во время которой ему предложили подписать соответствующее письмо. Когда же оказалось, что письмо у него не останется, а станет собственностью спецслужб, ректор отказался его даже читать. Такое “письмо” он расценил как согласие на сотрудничество, или проще – “вербовку”. В то же время пресс-секретарь СБУ Марина Остапенко подтвердила факт встречи работника СБУ с ректором католического университета, отметив, что все происходило в рамках действующего законодательства. Почему служба безопасности заинтересовалась отцом Борисом и Католическим университетом? «Работают» ли также и с другими ректорами? Какой была реакция СБУ после предания огласке меморандума ректора? И почему спецслужбы взялись за студентов и педагогов? Эти вопросы мы задали отцу Борису Гудзяку.

РОДИТЕЛИ БОЯТСЯ, ЧТО ТЕПЕРЬ У УКУ ОТБЕРУТ ЛИЦЕНЗИЮ

Отче, впервые ли вами заинтересовалась Служба безопасности, и приходилось ли вам раньше уже бывать на “очной ставке” с представителями спецслужб?

Я имел подобную встречу в 2001 году. Тогда было побоище студентов во время Шевченковских дней в Киеве 9 марта – после убийства Гонгадзе. Как раз начиналась волна протестных акций в связи с угрозой авторитаризма в государстве. В Киеве применили силу к студентам, в том числе и ко львовским. Это была пятница. В понедельник утром студенты во Львове объявили забастовку – в поддержку арестованных и побитых коллег.

Под Львовским университетом были многие студенты из нашего заведения. И после полудня пришли в наш университет двое работников СБУ. Мы с Мирославом Мариновичем (первый проректор УКУ, известный правозащитник. – Авт.) и еще одной сотрудницей, которая тогда возглавляла учебную часть, имели с ними встречу. Они просили нас информировать их о том, как студенты организовались. Мы ответили: “Это дело студентов, это вопрос их свободы, мы в это не вмешиваемся”. Тогда работники СБУ попросили: “Хорошо, вы не объяснили, как они сегодня организовали свою акцию, но если будете знать, что студенты планируют делать завтра, можете ли позвонить и поинформировать нас?” На что Мирослав Маринович ответил: “Господа, вы пришли слабо подготовленные. Вы не знаете, в каком вы заведении и не понимаете, с кем говорите. Меня лишили свободы на 10 лет в советские времена за то, что я отказался быть сексотом в Советском Союзе. В независимой Украине я не собираюсь им становиться”.

На второй день звучали в отношении нас какие-то угрозы на одном из телеканалов. Потом к нам приехал тогдашний вице-премьер по гуманитарным вопросам Николай Жулинский, чтобы успокаивать студентов. Стоит вспомнить эту женщину, нашу сотрудницу (я не хочу ее называть, чтобы не доставлять ей сейчас лишних хлопот), которая организовывала студенческую работу. Ей потом больше года звонили из СБУ. На Рождество, на Пасху в 9.00 утра ее поздравляли с праздниками, намекали на сотрудничество.

То было еще во времена президента Кучмы. При президентстве Ющенко такого не случалось. Было какое-то общение из СБУ, когда Ющенко к нам приезжал в университет, но оно касалось организационных моментов и безопасности приезда президента.

Какой была реакция СБУ на предание огласке вашего меморандума?

В последние дни было несколько звонков нашим работникам. На днях одного преподавателя выспрашивали – какое его мнение о меморандуме ректора... Наши работники молодые. Очень переживают. Некоторые студенты делятся между собой: “Мы не обнародовали на блогах нашу позицию, потому что волнуемся, чтобы наши родители не потеряли работу, если службы отследят, кто это писал”. Один отец пришел с дочкой-студенткой, потому что семья боится, что у УКУ отберут лицензию... Появляется страх... Мы просили, чтобы наши работники и студенты сообщали, если с ними контактируют из СБУ. Но я не имею полной информации. У нас нет контрразведки (смеется).

ГЕРМАН НАЗВАЛА ПОЗОРНЫМ ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО

А вам лично были какие-то звонки или обращения уже после меморандума?

От СБУ не было. Но на днях мне позвонила госпожа Анна Герман. Она назвала позорным то, что произошло. Сказала, что это дикое недоразумение, что никто не давал такого распоряжения заниматься Католическим университетом. Мол, неизвестно, что они там делают во Львове. И она сообщила, что председатель СБУ господин Хорошковский готов прилететь на встречу со мной. Но я был вне Львова, в монастыре. И сказал, что меня не будет. Она ответила, что созвонимся. Но связи не было.

Здесь важными являются две вещи. Первое – то, что госпожа Герман называет позорным и недопустимым, спикер СБУ считает нормальным, рутинной профилактикой. Это взаимоисключающие позиции официальных лиц властных структур. Какая позиция официальная? Второе – ответственность спихивается на местные структуры. Я не могу сказать, что команда пошла с самого высокого уровня. Но в стране создана такая атмосфера, которая побуждает службы поступать недемократическим способом. Это запугивает население, возвращает ощущение советчины. Это не ответственность и вина того молодого работника, который приходил ко мне.

А как он вел себя с вами?

Он был корректен. Несколько смущен моей реакцией. Мы решили ректоратом, если его будут делать виновным и будут какие-то репрессии относительно него, потому что пошла такая широкая реакция, – то мы начнем кампанию защиты этого молодого сотрудника СБУ. Ведь он делал то, что ему приказали “сверху”.

А во время разговора он предупреждал, что ожидает студентов, которые будут принимать участие в акциях протеста?

Он говорил, что студенты, которые будут принимать участие в акциях, которые могут сопровождаться провокациями, как например, блокированием входа в помещения, – будут за это отвечать перед законом.

Вы так и не прочитали того письмо?

Не прочитал.

Но вы успели увидеть, что там были подписи. Что вам еще запомнилось? Как выглядело это письмо?

Письмо было напечатано на бланке. Выглядело так, что под ним стояли две подписи. Я увидел жирным шрифтом обращение ко мне: ректору Борису Гудзяку... Но, передавая мне это письмо, работник высказал условие (прочитать, подписать и отдать), и я сразу отказался его смотреть. Тогда молодой сотрудник СБУ позвонил начальству и спросил, могу ли я оставить себе копию или оригинал письма. Ответ был негативным. Потому я и отказался читать, попросив отнестись к этому с пониманием. Он не перечил, что письмо, адресованное мне, логично должно было бы быть моим.

А как вы думаете, каким было содержание этого письма?

Думаю, что там были такие же предупреждения. Неизвестно как высказанные, возможно, каверзным способом. Могло быть, что подписав его, я бы взял на себя моральное, а может и юридическое обязательство. При определенных условиях такое письмо могло бы легко стать предметом морального торга, а то и шантажа.

Известно, что в Польше на протяжении последних нескольких лет остро критиковали духовных лиц, которые подписали документы о сотрудничестве с органами. Четыре года назад был назначен архиепископ Варшавы – Станислав Вельгус, очень уважаемый профессор Католического университета в Люблине, который был ректором три срока. Он в свое время подписал какой-то документ по требованию служб безопасности. Об этом узнала пресса. В конечном итоге он вынужден был подать в отставку. Это был громкий скандал международного масштаба. Многих священников остро критиковали в обществе за то, что подписывали какие-то документы от службы безопасности.

ПОХОЖЕ, В УНИВЕРСИТЕТАХ ЕСТЬ СЕКРЕТНЫЕ СОТРУДНИКИ СПЕЦСЛУЖБ

Некоторые влиятельные европейские издания цитировали ваш меморандум. Каким способом вы обнародовали информацию об этом инциденте?

Сегодня Интернет открывает много возможностей. Наш университет активно поддерживает международные отношения. В эти дни у нас как раз происходила генеральная ассамблея федерации католических университетов Европы. Визит представителя СБУ имел место во вторник. К среде вечера я написал свой меморандум на английском, чтобы иметь возможность поделиться этой информацией с ректорами, которые с четверга начинали свой труд во Львове. В среду уже ректоры приезжали, и некоторые были вплоть до понедельника. Тогда же меморандум начал быстро распространяться вне Украины. Сразу после завершения ассамблеи я смог взяться за украинскую версию.

И какой была первая реакция западного просветительского духовенства на ваши заявления?

Они были поражены. Такие наступления на университетскую автономию немыслимы в европейских странах.

В апреле студенты провели акцию под СБУ в Киеве против присутствия их работников в вузах и сбора ими информации. В университетах действительно работают агенты спецслужб?

Я думаю, что идет сбор информации. Такая практика была общей в Советском Союзе. Похоже, что сегодня в университетах есть секретные сотрудники спецслужб. Но я лично стараюсь не слишком обращать внимание на такие вопросы. Во-первых, нам нечего прятать. Во-вторых, нездорово думать и гадать, кто является агентом спецслужб. Так можно легко создать атмосферу паранойи.

ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО ПРИ ПОСТУПЛЕНИИ В УНИВЕРСИТЕТ ИМЕЕТ КОЛОССАЛЬНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ СЛЕДСТВИЯ

А вы не связываете повышение к вам внимания со стороны спецслужб со своей открытой критикой назначения Табачника министром образования?

Тяжело это не связывать. Мы выступали не только по делу Табачника. Для нас досадно, что произошло отступление относительно внешнего независимого оценивания. Два года абитуриенты практически не платили взяток. И сейчас возможно возвращение к этому. Следовательно, если ежегодно сотни тысяч молодых людей становятся студентами (я не говорю, что каждый платит взятку в каждом вузе), то можем говорить о десятках миллионов долларов, которые вращаются в этой теневой системе.

Население в Украине за последние 20 лет уменьшилось приблизительно на 6 миллионов. Есть две основных причины, почему миллионы украинцев, родителей, выехали за границу на заработки, в частности, из Западной Украины. Заробитчане хотят купить жилье и заплатить за учебу детей, думая не только о средствах для оплаты, но и о взятках. Взяточничество при поступлении в университет имеет колоссальные социальные следствия. Люди оставляют малых детей, чтобы заработать на ту взятку и открыть им дорогу к высшему образованию.

ВНО не было совершенным. Но шаг экс-министра образования Вакарчука отрубил медузе голову. Теперь она отросла. ВНО было лекарствами против болезни, которой в нашем университете не было. Мы создали свою систему тестирования для поступающих. И за 16 лет не было жалоб на непрозрачное поступление или взятки. И все же мы поддерживали ВНО, потому что талантливая, но бедная молодежь получала шанс в жизни.

В УКРАИНУ ВЕРНУЛСЯ СТРАХ

А почему так случилось, что только вы и ректор Киево-Могилянской академии Сергей Квит высказались против назначения Табачника. Остальные руководители вузов на последнем собрании в Киевском национальном университете им. Т. Шевченко всячески свидетельствовали новому руководству свою поддержку? Ректоры так пекутся о своих портфелях?

Я не знаю. Тяжело сказать. Мне кажется, в Украину вернулся страх. Мне говорят об этом студенты. И реакция ректоров - свидетельство этого. Я вижу, как некоторые лица не могут представить себя вне власти, безразлично какого цвета, меняют для этого партию. Люди или очень боятся или хотят держаться доходов, которые связаны с должностью или властью, или и одно, и второе. Я не думаю, что за такими шагами стоят искренние глубокие идейные убеждения или изменения политической идеологии.

Как думаете, СБУ заинтересовалось только вашим университетом или с другими ректорами тоже “работают”?

СБУ – очень большая структура. Мы же очень маленькие. Не думаю, что к нашему университету приковано эксклюзивное внимание. Вероятно, есть такая заинтересованность другими университетами. И очевидной является заинтересованность новой Львовской облгосадминистрации студенческой активностью. Секретарша из ОГА звонила и спрашивала наших секретарей: сколько наших студентов 11 мая принимали участие в демонстрации во Львове и Киеве. Если они звонили нам, то я убежден, звонили и в другие вузы.

Отче, а как вы относитесь к студенческим акциям протеста? Свободно отпускаете своих воспитанников?

Студенты – свободные люди. Они организуют свои акции. Мы не следим за их деятельностью вне университета. Мы не разведка. Наши студенты традиционно достойно ведут себя в кризисных ситуациях. Они побуждают людей к общей молитве, говорят об этических принципах и призывают людей быть свободными – свободными от страха. Я горжусь студентами УКУ. И они знают, что репрессий против них в этом университете никогда не будет.

БИЗНЕС-ПЛАН ИИСУСА ИЗ НАЗАРЕТА БЫЛ СЛАБЕНЬКИМ

Способно ли студенческое движение что-то изменить?

Неизвестно. Мы призваны работать, жить, свидетельствовать, не только в надежде на результат. Если бы результат был единственным критерием, можно было бы много вещей даже не пробовать. Христианин призван быть свидетелем. Если смотреть сугубо светскими глазами, то что изменил Иисус Христос? Очень мало, практически ничего. Если так посмотреть, то бизнес-план Иисуса из Назарета был слабеньким. После Его труда даже самые близкие поубегали от него. Но Он все равно за них отдал свою жизнь. Христос свидетельствовал до конца, до крестной смерти. Христианство и правдивая этика никогда не меняет свою осанку из=за сложности или неперспективности результата.

Мирославу Мариновичу было 27 лет, когда ему КГБ говорил: “Вы уж покончите со своим увлечением человеческими правами или сядете. Вы или с нами – или против нас”. Он сказал: “В таком случае я против вас”. И сел. Его арестовали. Он не был уверен, останется ли живым, но все равно действовал, свидетельствовал. Я поощряю всех людей в Украине, которые соревнуются за правовое, свободное, гордое, счастливое, богатое Украинское государство, чтобы они не впадали в отчаяние, чтобы не отбивались охота, а чтобы свидетельствовали, исповедовали правдивые идеалы, чтобы они соединяли людей, а не делили их.

ВЛАСТЬ БОИТСЯ СВОЕГО НАРОДА

Отче, а вообще что это за сигнал, что Служба безопасности взялась за студентов и педагогов?

Это свидетельствует о страхе власти. Подобные приемы – это приемы людей, которые боятся своего народа. Досадно, что у власти нет доверия к народу.

А можно ли противостоять шпионажу?

Нужно об этом говорить. Бороться открытостью. Потому я написал этот меморандум.

Во Львов приезжал президент Янукович. Его встречали акциями протеста. Ваши студенты принимали в них участие?

Я об этом не знаю.

Вы учились в Гарварде и Риме, имели множество возможностей сделать себе карьеру на Западе. Почему вы все-таки решили вернуться в Украину?

Я украинец. Мои предки отдали свою жизнь за свободу Украины. Я считал, что служить Украине, которая в то время выходила из очень сложных тоталитарных обстоятельств и исторических травм, – большая честь и большая привилегия. Я ни о чем не сожалею. А очень радуюсь, что из нашего университета уже вышло 700 выпускников, которые являются не только хорошими специалистами, моральными людьми. Они - личности, счастливые и хотят служить Богу и Украине. Это меня вдохновляет.

Разговаривала Анна Ященко